Pagrindinis diskusijų puslapis

Nacionalistas - Tautininkas - Patriotas - Žygeivis - Laisvės karys (Kalba - Istorija - Tauta - Valstybė)

"Diskusijų forumas" ir "Enciklopedija" (elektroninė virtuali duomenų bazė)
Pagrindinis diskusijų puslapis
Dabar yra 29 Kov 2024 14:37

Visos datos yra UTC + 2 valandos [ DST ]




Naujos temos kūrimas Atsakyti į temą  [ 6 pranešimai(ų) ] 
Autorius Žinutė
StandartinėParašytas: 29 Lap 2006 03:01 
Atsijungęs
Svetainės tvarkdarys
Vartotojo avataras

Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27011
Miestas: Ignalina
Знаки на камнях

************************************************************************************************

http://anomalia.narod.ru/text/464.htm

                                                         Следы языческих времен?

     Еще в прошлом столетии, когда возрос интерес к краеведению и сбору древностей, в императорские Археологическую комиссию, Академию художеств, Археологическое общество и другие подобные учреждения России поступали сообщения о различных исторических памятниках, находимых населением: курганах, жальниках, древних городищах, кладах, каменных изваяниях и т. п.

     Попадались известия и о камнях со странными знаками, неизвестно кем, когда и зачем высеченными на них. Так, например, в Академию художеств однажды поступило сообщение священника села Хитицы Осташковского уезда Андрея Дюкова о большом камне, на котором выбиты крест, лосиный рог и медвежья лапа. В этом же уезде, вблизи деревни Замошье, один крестьянин в 1880 г. нашел валун с изображениями "наподобие кочережек, вил, костылей с крюками наверху, трезубцев и серпов".

     Даже знаменитый историк Н. М. Карамзин в своей "Истории государства Российского" счел необходимым упомянуть подобные камни: "Памятником каменосечного искусства древних славян остались большие гладкие обделанные плиты, на коих выдолблены изображения рук, пят, копыт и проч."'. Естественно, что известия о валунах с изображениями неясного значения стали по- являться и в краеведческой литературе, в трудах археологических обществ и съездов.

     Наиболее примечательны в этом отношении изданные работы Н. А. Янчука (1889 г.), Ф. В. Покровского (1893, 1895 гг.), Е. Романова (1898 г.), Ф. А. Ущакова (1898 г.), В. Плетнева (1903 г.) и других авторов. Однако поступающие от местного населения сведения о камнях с загадочными знаками, которые нередко назывались "божественными", почти никогда не проверялись исследователями на местах.

     Одним из первых отечественных краеве- ' дов, у кого возникла идея собирать такие валуны, был декабрист, поэт и публицист Ф. Н. Глинка, сосланный в 1830'г. в Тверскую губернию. В своем имении Кузнецово Бежецкого уезда он создал нечто вроде музея под открытым небом. В парке около усадьбы постепенно накапливались камни, так или иначе заинтересовавшие ее хозяина.

     Среди них попадались экземпляры с изображениями как естественного, природного, так и искусственного происхождения. Большую часть свой коллекции Ф. Н. Глинка описал в статье "Мои заметки о признаках древнего быта и камнях, найденных в Тверской Карелии, в Бежецком уезде", опубликованной в первом томе "Русского исторического сборника" за 1837 г.

     Вот как он обрисовал один из "странных" валунов: "...черный камень небольшой в объеме, но весьма тяжеловесный, обвит весь разнообразно как бы тесьмою или лентою, на нем же выпукло изсеченною. На одном конце этого камня явственно изсечена стопа как бы обутого человека (ибо виден каблук и след); на другом, противоположном: узел с раскинутыми концами. Средина вся опутана часто пресекающимися выпуклыми линиями. Весь камень имеет вид спеленатой мумии"'.

     Несколько таких камней Ф. Н. Глинка передал в Тверской музей. К сожалению, они пропали (по-видимому, в годы Великой Отечественной войны) и дальнейшая судьба их неизвестна. Известия о находках валунов с выбитыми на них следами птиц, зверей и человека, "отпечатками" рук и подков, крестами различных типов, углублениями в виде чаш, точек и других непонятных знаков продолжали удивлять историков и краеведов. Никто не мог точно сказать, какое назначение имели камни, тем более что письменных источников с ответом на этот вопрос найдено не было.

     Чаще всего на отдельных валунах, попадавшихся в самых неожиданных местах, встречались выбитые следы человеческих ног. В одних случаях местные жители называли их "чертовыми следами", "следами дьявола" и т. п., в других - "божьими ножками", "следами Христовыми", "стопами богородицы". Если первые пользовались дурной славой и населением всегда обходились, то последние были в почете. Считалось, что вода из "божьих следков" является целебной, помогает излечивать от болезней.

     В Х1Х в., а кое-где и в наше время этнографами и краеведами наблюдались обряды, в которых не последнее место занимали своеобразные приношения камням: лепешки, яйца, шерсть, деньги и др. Камни со следами находили не только в России, но и далеко за ее пределами.

     В 1907 г. в Варшаве была издана книга Максимилиана Баруха "Божьи стопки", в которой собраны сведения, включая предания и легенды, о высеченных на камнях человеческих стопах в различных странах. Спустя двадцать лет после выхода в свет книги М. Баруха к вопросу о загадочных валунах в Белоруссии обратился М. Мялешка в статье', сообщавшей об изображениях подков, сабли, пистолета, молотка, ножниц и т. п. предметов на камнях. Но са- мым распространенным изображением на территории Белоруссии была опять-таки человеческая стопа!

     В 1957 г. в Вильнюсе издается на литовском языке книга замечательного краеведа П. Т. Тарасенки "Следы на камнях" - о легендарных валунах Литвы, среди которых, конечно, выделяются и камни со стопами.

     На территории РСФСР поискам и изучению валунов с изображениями положил начало ныне хорошо известный краевед С. Н. Ильин. Первый такой камень с крестом, вилообразным знаком и углублением в виде стопы он осмотрел в 1945 г. близ деревни Новая в Калининской области.

     Затем, используя данные дореволюционных краеведческих трудов, информацию и помощь местного населения, Ильин отыскал и описал в Ленинградской, Новгородской, Калининской, Псковской, Вологодской, Смоленской областях свыше 25 валунов различными знаками и рисунками. Он же предложил для таких камней название - следовики, которое прочно вошло в научную и популярную литературу.

     К сожалению, основные работы С. Н. Ильина - "Камниследовики" в верховьях Волги и Западной Двины" и "Камни-следовики" - остались неизданными. Правда, свои догадки о назначении следовиков краевед изложил в ряде газетных статей и заметок, а также в интервью, опубликованном в газете "Социалистическая индустрия" от 23 апреля 1983 г. Предположение Ильина сводится к тому, что камни с высеченными изображениями использовались как знаки собственности на ту или иную территорию, то есть являлись порубежными вехами.

    Однако в 1965 г. советский историк А.А. Формозов обратил внимание на то, что поклонение камням со следами было распространено еще в первобытную эпоху, о чем свидетельствуют мифы и легенды народов многих стран. А поэтому следовики нельзя рассматривать как пограничные камни. Их первоначальный смысл, очевидно, был иной'.

    Никак, например, не увязывается со знаком территориальной собственности углубление в виде следа, с одинаковым успехом приписываемого и Адаму, и Будде, и Шиве, и богу Саману, с давних времен существующее на пике Адама в Шри-Ланке. То же самое можно сказать и о "стопе Будды" на Мандалайском холме в Бирме, "отпечатках ступней Христа" в Иерусалиме . д.

    Но если первоначальное назначение следовиков состояло не в служении указателями собственности на территорию, то в чем же? Мало кто знает, что недалеко от знаменитого храма Кааба в Мекке, где арабы поклоняются своему высшему божественному символу - священному Черному камню, лежит белый валун с углублением, похожим на человеческий след, который тоже служит объектом поклонений. Согласно легенде, на камне стоял сам Авраам (Ибрагим)', влявшийся праотцом не только всех евреев, но и арабов. Француз Пьер Доминик Гзсо, рассказывая в книге "Священный лес" о путешествии в 1953 г. по африканской Гвинее, упоминает об имеющемся на холме близ деревни Тувелеу следе ноги на камне, который местные жители считают принадлежавшем своему предку Око - основателю Тувелеу. Такая связь изображений следов на камнях с каким-либо обожествленным мифическим или реальным предком прослеживается во многих случаях.

     Одно из самых ранних упоминаний о следовидном углублении в скале относится к У в. до н. э. В своей "Истории" древнегреческий ученый Геродот, описывая странствия по Скифии, сообщал: "В скале у реки Тираса местные жители показывают отпечаток ступни Геракла, похожий на след человеческой ноги длиной в 2 локтя. Таков этот след"'. Заметим: Геракл, согласно мифологии, тоже был родоначальником. По поверьям мордвы, следы на камнях оставляло главное божество - Анге-патяй, мать всех прочих богов, когда сходила с неба на землю .

     В легенде об основании Хетага, приведенной Джантемиром Шанаевым в "Сборнике сведений о кавказских горцах" (1870 г.), говорится о большом белом камне со следовидным углублением, оставленным Хетагом - основателем одноименного аула, предком хетагуровцев. Русский историк и фольклорист А.Н.Афанасьев в свое время отмечал, что "нога, которая приближает человека к предмету его желаний, обувь, которою он при этом ступает, и след, оставленный им на дороге, играют весьма значительную роль в народной символике".

     Он указывал, что в народных гаданиях и приметах нога и обувь вещают о выходе из о т е ч е с к о г о (выделено мною. - И. М.) дома..."'. В 1983 г. автором этих строк совместно с В. С. Макарцевым обследовался валун с "божьим следом" (вода из него, по преданию, излечивает зубную боль) недалеко от деревни Медведево Бологовского района (Калининская область).

     Полагаю, что не случайно возвышенность, где находится этот камень, местное население называет Домашней горой. На некоторых следовиках помимо стопы человека встречаются изображения мужских и женских символов плодородия, занимавших важное место в обычаях и верованиях древних народов. Иногда подобные символы выбивались на камнях и отдельно. Все это заставляет видеть в следовиках памятники глубокой старины, относящиеся к довольно распространенному у первобытных людей культу предков. Принося жертву камню с высеченной на нем стопой, люди просили удачной охоты, хорошего урожая, избавления от болезней.

     Со временем обожествленных предков заменяли другие божества, чьи образы могли воплощаться в тех же стопах, высеченных в камне. Проходили века, но следовики оставались обьектами культа. С насаждением на Руси христианства церковники стали приспосабливать языческие атрибуты к своим нуждам. Вот почему следовики можно до сих пор видеть кое-где в костелах, часовнях и церквах, вот почему они получали названия "следов Христовых", "стоп богородицы" и т. п. Со следовиками связано много загадок.

     Почему, например, в одних случаях высекались малые (детские) стопы, а в других - большие, чуть ли не гигантские следы? Почему, скажем, изображались следы как пятипалые, так и беспалые, а то и обутых ног? Почему а одних валунах выбивалась только правая стопа, а на других - левая? Так или иначе, но следовики и другие камни с изображениями представляют чрезвычайно ценные и интересные памятники древности, изучение которых на научной основе, по сути дела, только начинается.

"Атеистические чтения" № 19,1990

************************************************************************************************

Музей валунов, город Минск, Беларусь
http://www.minskoldnew.com/MuseumValun/MuseumValun.htm

************************************************************************************************

Следы крылатого коня
http://www.turkmenistan.gov.tm/people/p ... 270406.htm

************************************************************************************************

Чашечные знаки (cup-marks)
http://www.window2baku.com/Ancient/cupmarks.htm

************************************************************************************************


Paskutinį kartą redagavo Žygeivis 01 Vas 2007 18:27. Iš viso redaguota 1 kartą.

Į viršų
 Aprašymas Siųsti asmeninę žinutę  
Atsakyti cituojant  
 Pranešimo tema:
StandartinėParašytas: 29 Lap 2006 03:03 
Atsijungęs
Svetainės tvarkdarys
Vartotojo avataras

Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27011
Miestas: Ignalina
************************************************************************************************

Тайные знаки древних камней


"Итоги", 12.03.2002, Москва, n10, стр.34-37
http://anomalia.kulichki.ru/text4/282.htm

   Каждый год ученые находят в скалах Карелии уникальные первобытные рисунки.

    Найти объяснение некоторым из них они пока не в состоянии.

   В 2002 году в ежегодно обновляемый список Всемирного фонда памятников, в который включено 100 памятников мирового значения, подвергающихся разрушению, под номером 78 занесены петроглифы Карелии - наскальные рисунки, возраст которых составляет около четырех - шести тысяч лет. Попадание в этот список фактически означает выделение солидного гранта на поддержание или восстановление тех или иных исторических памятников. Оформление соответствующих финансовых документов по карельским древностям уже шло полным ходом, когда 11 сентября прошлого года директору общественной организации "Петроглифы Карелии" Надежде Лобановой позвонил из США представитель финансовой организации, ответственный за представление заявки. Направляясь в нью-йоркский офис, на полдороге он почувствовал недомогание и решил вернуться домой за лекарствами. Когда же спустя некоторое время он подъехал к южной башне Всемирного торгового центра, где располагался его рабочий кабинет, увидел страшную картину. На его глазах "Боинг" протаранил здание.

    Уничтоженные документы позже были восстановлены, но случившееся только прибавило мистики карельским петроглифам, которой они и без того окружены.

    Наскальные рисунки известны в 77 странах мира и сконцентрированы примерно на 20 тысячах "участков". Всего зафиксировано около 20 миллионов фигур. Открытие памятников такого типа продолжается, а интерес к ним возрастает с каждым годом. Не бывает практически ни одного сезона, чтобы на побережье Онежского озера или Белого моря исследователями не открывались новые изображения. Новизна их, прямо скажем, относительна, потому как авторы этих творений жили в период с конца IV до начала II тысячелетия до нашей эры. К настоящему моменту открыто и изучено около 3500 древних гравировок. Везде рисунки тяготели к урезу воды и выбивались в основном вдоль береговой кромки: омываемые прибоем скалы более гладкие и чистые. Если петроглифы Белого моря выбиты на камнях в устье реки, перед самым впадением в Белое море, то на Онежском озере они сосредоточены в основном по краю берега озера и лишь изредка появляются на островах. Но в обоих случаях связь с "большой водой" несомненна. Близость к урезу воды в то же время таит для изображений и большую потенциальную опасность. Как только уровень воды в Белом море или в Онежском озере поднимался хотя бы на 1, 5-3 метра, рисунки исчезали из поля зрения, а в иных местах они оказались захороненными под слоем речных песчаных осадков. Именно повышение уровня воды где-то в первой половине III тысячелетия до н. э. и привело к прекращению традиции нанесения рисунков, во всяком случае это стало одним из решающих факторов.

    Из всех известных петроглифов (как правило, они небольших размеров, 10-50 сантиметров, но есть и крупные, можно сказать, "гигантские" экземпляры) исследователям удалось истолковать на сей день от силы половину. Скажем, у ученых не возникает вопросов, когда на камне они лицезреют фигуры лебедей, рыб, лесных зверей и охотников за ними. Сложности возникают, когда перед наблюдателем неопределенные изображения, фигуры странные, даже отдаленно не напоминающие известные предметы. Например, знаки, отнесенные исследователями к солярно-лунарному типу, которые ориентированы только на запад или восток. По мнению одних, они означают Луну или Солнце, но тогда непонятно, почему они как будто установлены на две или три ноги. Некоторые исследователи уверены, что древние люди видели некие летательные объекты и именно их изобразили. И вправду, больше эти объекты похожи на радары, чем на светило. А люди, живущие неподалеку, те и вовсе не удивляются подобным изображениям. Они, по их собственным словам, чуть ли не каждую ночь наблюдают в небе появление похожих "рисунков". Что это - следствие активной жизнедеятельности расположенного неподалеку космодрома Плесецк или что-то другое, - никто не знает.

    Много непонятного и в изображениях человеческих фигур. Люди, как правило, выгравированы в профиль, с одной рукой и одной ногой, и лишь изредка - анфас или полуфас. Однако все же они похожи на людей. Но что может означать двуногое существо, у которого вместо головы два огромных шара? Над разгадкой бьются уже не один десяток лет, но к истине так никто и не приблизился. Больше всего, конечно, существо похоже, извините, на Чебурашку, но, к сожалению, современную науку такая трактовка, выдвинутая корреспондентом "Итогов", не устраивает. Любой рисунок, вне всякого сомнения, несет строго определенную смысловую нагрузку. Для древних "художников" что-то значили и этот человечек с двумя головами, и его ровесник-"штангист" (прозванный так учеными потому, что в точности повторяет позу тяжелоатлета, держащего на поднятых руках некий груз), и многочисленные образы, совмещающие в себе и человека, и зверя.

    Многие рисунки на скалах все еще остаются загадкой для науки. В простых на вид рисунках-символах скрыт глубокий, не всегда понятный нам смысл. Загадочные петроглифы скорее всего уже никогда и никем не будут "прочитаны". По крайней мере так считают сами ученые. Но в том и особая прелесть непонятных рисунков: каждый, кто их рассматривает, волен делать смелые гипотезы, высказывать собственные, подчас самые невероятные версии их появления. Как известно, философия призывает не судить о том, что истинно и что ложно лишь на основании одной только нашей осведомленности, которая по определению ограниченна. Монтень по этому поводу писал: "...Установив, согласно вашему премудрому разумению, границы истинного и ложного, вы тотчас же должны будете отказаться от них, ибо неизбежно обнаружите, что приходится верить вещам еще более странным, чем те, которые вы отвергаете". Это утверждение хорошо иллюстрирует история многолетнего "противостояния" исследователей и одного из самых известных и загадочных наскальных изображений Карелии - фигуры Беса, высеченной на скале мыса Бесов Нос, что на Онежском озере. Мыс целиком и полностью оправдывает свое название. В километровом радиусе от него напрочь отказывается работать спутниковая навигация, чему капитаны заходящих сюда судов давно уже не удивляются, ориентируясь исключительно на установленный здесь маяк. Часы здесь ведут себя непредсказуемо. Могут убежать вперед, могут остановиться. С чем связана такая аномалия, ученые точно пока не знают. Говорят, что якобы все дело может быть в насыщенных магнитной рудой гранитах, залегающих здесь глубоко под землей. Местным жителям, естественно, версия с гранитами кажется надуманной. Они-то уверены в обратном: все беды от Беса. Впрочем, местные уверены и в другом: Бес не трогает коренных обитателей этих мест. Пришлым же ничего хорошего от Беса ждать не приходится.

    Бесов Нос, по утверждениям тех, кто там хоть раз побывал, классическая аномальная зона. Всех чужаков, "навестивших" Беса, тянет вновь в эти места. Рассказов и баек о необычности этих мест бытует масса. Но есть и официально зафиксированные факты.

    Самая неприятная особенность Бесова Носа - бесследное исчезновение людей или их гибель. В 1979 году сюда приехали работать два гидролога из Петрозаводска. В одну из ночей дом, где они жили, загорелся. Когда пожарные потушили пламя и разобрали обугленные бревна, человеческих останков на пепелище так и не нашли.

    У директора Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН, неоднократно бывавшего у фигуры Беса, погибли двое детей. После очередной экспедиции на Бесов Нос у археолога Надежды Лобановой убили отца. Трагически погибли двое студентов, помогавших в исследованиях петроглифов. У художницы, избравшей темой своих работ карельские наскальные рисунки, бесследно исчезла дочь в Финляндии.

   И это только несколько фактов. Скорее всего все это лишь трагические совпадения, но черная слава Бесова Носа от всей этой статистики лишь крепчает.

   Жители ближайших деревень вообще считают наскальные рисунки порождением нечистой силы. Монахи Муромского монастыря, расположенного в 25 километрах южнее, еще пытались в XV веке нейтрализовать "дьявольские картинки", выбив христианский крест на фигуре Беса. Довольно смелый, надо сказать, по тем временам поступок. Выглядеть более мирно после этого 2, 5-метровый Бес не стал. Квадратную его голову, как у робота, прорезает расселина в скале, далее уходящая ровной линией по туловищу. Археолог Надежда Лобанова считает, что место для нанесения рисунка - поврежденная природой скала - было выбрано не случайно, а фигура означает вовсе не Беса, а роженицу. Но мы уже говорили о разнообразии толкований.

   У онежского Беса есть собрат на Белом море. На острове Шойрукшин, на участке прибрежной скалы длиной 11 метров и шириной до 4 метров, расположен комплекс наскальных рисунков Чертовы (Бесовы) следки. На первобытном полотне камнем по камню выбита цепочка из 8 следов босой ступни, которая и ведет к фигуре Беса. Невольно напрашивается ассоциация с Бесом онежским, но здесь он поменьше в размерах, да и выполнен иначе: в профиль, более похож на человека, с прорисованными очертаниями тела, огромной ступней и фантастических размеров фаллосом. Кстати, мотивы сексуального культа в наскальной живописи Беломорья не так уж редки. Тут можно увидеть даже наскальные изображения сцен группового соития. Ходит поверье, что в этих местах мужчины с легкостью излечиваются от импотенции.

   Впрочем, даже Бесам, не говоря уже о других, более мирных, наскальных рисунках, приходится выдерживать испытание временем. Не зря они потому и были включены в список исторических памятников, подвергаемых разрушению. Основной враг петроглифов - люди. Исследователи со всего мира приезжают в Карелию и приходят в восторг от здешних наскальных рисунков, подобных которым не встречается нигде в мире, и завидуют со страшной силой своим российским коллегам. Те, кто живет бок о бок с этими творениями, относятся к ним, мягко говоря, не столь возвышенно. В последней экспедиции по Онеге Надежда Лобанова увидела подростка, который сидел на скале, испещренной древними гравировками, и тихо-мирно выбивал долотом свои фантазии. Паренька не смутил вопрос, знает ли он, сколько лет наскальным рисункам. "Да это в прошлом году мой одноклассник Леха выбил", - ответствовал он, указывая на фигуру лебедя, открытую учеными еще в 1977 году. Есть, правда, единственное исключение из всего современного наскального творчества, которое не портит древних зарисовок и в то же время представляет интерес для историков. Это работы заключенных на острове Большой Голец, где до 1956 года находился лагерь. Археологи, изредка бывающие на этом острове, с интересом рассматривают выдолбленные на камнях мужскую фигуру с молотком и зубилом в руках и второй персонаж, пьющий из бутылки.

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.


Paskutinį kartą redagavo Žygeivis 29 Lap 2006 03:05. Iš viso redaguota 1 kartą.

Į viršų
 Aprašymas Siųsti asmeninę žinutę  
Atsakyti cituojant  
 Pranešimo tema:
StandartinėParašytas: 29 Lap 2006 03:04 
Atsijungęs
Svetainės tvarkdarys
Vartotojo avataras

Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27011
Miestas: Ignalina
Продолжение  

   Увы, до сих пор петроглифы практически не охраняются и от современного вандализма соответственно не защищены. В районе Бесова Носа наскальные памятники охраняет проживающий в 18 километрах от них сторож, который приезжает сюда в лучшем случае раз в неделю.

   На достойное изучение и охрану карельских петроглифов почти никогда средств не хватало. Наскальные изображения прекрасно существовали сами по себе, пока к ним вплотную не подобрался человек. Во времена строительства Беломорканала на мысе Пери-Нос была взорвана скала почти с сотней наскальных рисунков. А руководил взрывными работами тогдашний завхоз Эрмитажа Федор Морозов. Обломки скалы собрали и отправили в главный музей страны, где и сейчас их можно увидеть.

   Серьезная угроза нависла над беломорскими петроглифами в середине 60-х годов, когда началось строительство гидроэлектростанции на реке Выг. Часть древних рисунков оказалась засыпанной под дамбой, часть решили уберечь, построив над комплексом петроглифов павильон из стекла и бетона. Изображения потеряли естественную связь с природой, что им на пользу явно не пошло. В результате в 1999 году было решено застелить их ковролином, обложить досками и засыпать слоем опилок, закрыв таким образом доступ к ним и туристам, и исследователям.

   Руководитель Центра охраны памятников истории и культуры Министерства культуры Карелии Владимир Дыбин считает неразумным тратить деньги на наем сторожей или строительство заборов. По его мнению, властям Пудожского и Беломорского районов, на территории которых располагается историческое богатство, необходимо прежде всего осознать их ценность. Только на туристах здесь можно заработать столько денег, что хватит не только на зарплаты населению, но и на существенное пополнение местных бюджетов. А что сейчас? Только самые отважные могут сегодня добраться до петроглифов из столицы Карелии. Дорога занимает несколько часов. Да и то в короткий летний период.

************************************************************************************************


Į viršų
 Aprašymas Siųsti asmeninę žinutę  
Atsakyti cituojant  
 Pranešimo tema:
StandartinėParašytas: 01 Vas 2007 18:13 
Atsijungęs
Svetainės tvarkdarys
Vartotojo avataras

Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27011
Miestas: Ignalina
Источник - Литовский кладоискатель-ФОРУМ ВКЛ. Lietuvos lobiu ieskotojas - LDK FORUMAS » Атрибуция и оценка находок »
Камень с надписями неизвестного происхождения
http://kladoiskatel.5bb.ru/viewtopic.php?id=1188&p=1


**********************************************************************************

Автор - Alexander

Вот кое-что по данной теме:

Германские и Славянские руны:
http://www.algiz-rune.com/runes.htm

     Интереснейшую локальную группу памятников рунического письма, датируемых концом XI - началом XIV веков, образуют памятники, собранные при проведении археологических раскопок в Витебской области Белоруссии на городище Масковичи.

     Огромная коллекция из более чем сотни костяных фрагментов, покрытыми руническими и подобными руническим знаками была в свое время перевезена в Москву, ведущему российскому рунологу Е.А.Мельниковой - для исследования и попытки дешифровки.

     Прочитать рунические надписи на языках германской группы не удалось и... потому, вероятно, они до сих пор лежат где-то в Москве, почти никому неизвестные.

     В настоящее время большинство этих памятников хранится в частных коллекциях в Москве.

     Весьма фрагментарно эти памятники были опубликованы Л.В.Ду-чиц и Е.А.Мельниковой в "Древнейших государствах..." за 1980 г. Несколько большее количество памятников этой группы было опубликовано в 6-м выпуске "Мифов и магии индоевропейцев".

Литература:

Дучиц 1988 — Дучиц Л. В. Городище Масковичи (к вопросу о порубежных пунктах Полоцкого княжества) // Труды V Международного конгресса славянской археологии. Киев, 1988. Вып. 2.

Дучиц, Мельникова 1981 — Дучиц Л. В., Мельникова Е. А. Надписи и знаки на костях с городища Масковичи (Северо-Западная Белоруссия) // ДГ. 1980 г. М., 1981. С. 185–216.

Славянские рунические надписи из д.Масковичи (Беларусь)

В.А. Чудинов
Чтение надписей из деревни Масковичи

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02111077.htm

Славянские рунические надписи из разных регионов
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02110018.htm

В.А. Чудинов
Чтения новых рязанских надписей

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02111081.htm

Чудинов В.А.
Руница и археология.
Непривычные начертания.


Ярлыки и забытые названия вещей (1/2)
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02110048.htm

продолжение (2/2)
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02110049.htm

Чудинов В.А.
Руница и археология.

Непривычные начертания.
Имена владельцев (часть 1/4)

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02110050.htm

(часть 2/4)
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02110051.htm

(часть 3/4)
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02110052.htm

(часть 4/4)
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005a/02110053.htm


**********************************************************************************

Автор - KestaS

Прочитал "труды" Чудинова.
 
 К сожелению, не нашел самого полезного и главного - полного альбома хороших фотографий всех найденных оригиналов, и точного описания и схем расположения всех находок.

 Могу добавить, что на нынешней территории Литвы, Латвии и бывшей Пруссии тоже найдено в разное время и в разных местах множество таких же предметов с очень похожими надписями, но, как правило, все они очень короткие - не более 9 знаков.

  Исходя из этого, многие ученые считают, что это имена хозяев предметов или имена богов, которым эти предметы были пожертвованы.

  Именно потому, что надписи очень короткие, их никто еще достоверно не расшифровал, хотя попыток и у нас было множество. Но все они прочитаны Чудиновским "методом" - с явными "подтяжками" и "подогнанием" к подходящему смыслу. Правда, уже опираясь на литовский или латышский язык (а не на какой нибудь германский или славянский). :D

 Не зря в серьезной научной литературе пишут, что язык (а может быть - и несколько разных языков) вендских рун (и других не ясных надписей, найденных в разных местах Польши, Прибалтике, Беларуси, западной части России) пока еще достоверно не известен.

  Примечание - Имеется еще один интересный источник - Теодор Нарбут в своей "Истории литовского народа" в таблицах, приложенных к 1 тому, поместил много разных рисунков предметов с неясными надписями, а также таблицу так называемого Бярмского письма. Между прочим, его буквы очень похожи на буквы, высеченные на камне, фото которого представил cmasby.

  Раньше многие ученые скептически относились к информации, которую в своей Истории изложил Нарбут, но постепенно это мнение меняется.

  Я лично думаю, что Нарбут не занимался фальсификацией источников (в чем его обычно обвиняют) - просто он использовал все ему в то время доступные источники, а среди них могли быть и подтасовки (этим делом и тогда занимались предприимчивые "мастера").

 Пример из моей практики.

 В 1983 году я решил проверить местность, описанную в 3 томе Истории Нарбута. Он в книге написал, что местные мужики ему показали так называемую могилу князя Кярна. Я обследовал описанную местность и в болотах рядом с озером Кярнаве нашел эту "могилу" - курган. В центре этого кургана уже была в древнии времена (наверное, еще во времена Нарбута) выкопанная яма, а в ней росла древняя ель.

 Когда сообщил знакомым археологам, то они сначала даже не поверили, пока наконец сами поехали и посмотрели. Оказалось, что это скорее всего не курган и не могила, а скорее всего древнее языческое святилище.

 Самое интересное, что множество историков и археологов читали книги Нарбута, но никому не пришло в голову поехать на довольно четко описанное место и проверить достоверность данных Нарбута.

 После этого случая я тоже стал не предвзято смотреть на труды Нарбута - считаю, что надо проверять все, что он написал (если, конечно, есть такая возможность), а не с ходу отбрасывать (как часто делают и теперь).  


**********************************************************************************

Автор - Alexander

Не надо забывать, что существовали и КЛЕЙМА (индивидуальные и (или) родовые знаки) - прототипы гербов, которыми очень широко пользовались как бояре, так и мещане.

    Зачастую представляли весьма сложные конструкции, которые можно принять за короткие "рунические" и вообще "не понятные" надписи, о которых говорил KestaS.

    Ставились на различных предметах с целью обозначения их принадлежности, в т.ч. для обозначения границ земельных владений на камнях, деревьях, на пчелиных бортях.

   Известно их огромное количество и использовались они с незапамятной древности вплоть до 20 в. Не удивительно, что часть их сохранилась.

   На камне KestaSa - скорее всего тоже они. Могли ставить сразу несколько хозяев, например на пограничном камне, как признание границы владений всеми сторонами.

   Примеры подобных знаков есть в книжке А.Цiтоў "Геральдыка i сфрагiстыка Беларусi", Мiнск, 1999г. с.88 ; ещё в каком-то томе ЭГБ кажись видел.

   Так что огромная часть коротких надписей может с успехом быть идентифицирована как клейна, не прибегая к всякого рода загадочным алфавитам, языкам. Без всякой мистики!

   Другое дело длинные надписи - вот здесь действительно есть над чем подумать..

   Что косается трудов Чудинова, согласен с Kestas-oм, много что "притянуто за уши".

   Старые авторы, типо Нарбура, вероятно в чём-то тоже правы, однако слепо им доверять я бы тоже не стал.


**********************************************************************************

Автор - cmasby

Камень найден под водой в Полоцком районе.

   Определенно является отколотой частью целого большого камня.

   Высота около метра, вес ок 80 кг.

   Видимо расколотый христианами языческий памятник (мое предположение).

   Помогите определить поконкретней принадлежность, датировку, язык надписи.

  Что это, руны, древнелитовский? Заранее благодарен за любую инфу.

http://fotoplenka.ru/avtor/cmasby/album ... 068481.htm


Paveikslėlis

Вот, поколдовал немного в фотошопе:

Paveikslėlis

**********************************************************************************

Автор - Alexander

    А "надписи" случайно не свежевыдолбленные?.. Да и шрифт, признаться, какой-то подозрительный..

**********************************************************************************

Автор - cmasby

[quote=Alexander]А "надписи" случайно не свежевыдолбленные?.. Да и шрифт, признаться, какой-то подозрительный..[/quote]
Явно не свежевыдолбленные. Очень затёртые. Пришлось также оттирать от всевозможных наростов, образававшихся под водой. По краям также видны следы от инструмента, которым, по-видимому, камень раскалывали на части.

   Если это поможет, камень был найден осенью в озере НАВЛИЦКОЕ Полоцкого р-на на глубине около 1.5 метра во время подводной охоты.

   Возможно также (и скорее всего), что положение камня на фото не соответствует правильному расположению букв.

**********************************************************************************

Автор - Alexander

  Во всяком случае - на руны точно не похоже!
Может надмогильный? (а на нём чё-то на польском?..)


**********************************************************************************

Автор - cmasby

[quote=Alexander]Во всяком случае - на руны точно не похоже!
Может надмогильный? (а на нём чё-то на польском?..)[/quote]
Для могильного великоват. Буквы сантиметров по 10.

С польскип тоже всё в порядке - это не латиница и не кириллица.

А вот пример рун. Очень даже похоже.

Paveikslėlis

**********************************************************************************

Автор - Alexander

[quote=cmasby]А вот пример рун.[/quote]

    Так эт не руны, во всяком случае в классическом понимании.. А под неразборчивый текст любые "закарючки" подвести можно. И всё будет похоже.

**********************************************************************************

Автор - cmasby

   Так, может, есть на форуме специалист, или человек, который знает такого специалиста.

   С удовольствием предоставлю всю информацию и сам камень для серьезного исследования...

   Да и остальные части поискать можно... где-то же они лежат, не думаю, что далеко от места первой находки


**********************************************************************************

Автор - KestaS

Очевидно, что надпись довольно длинная. Поискать другие части камня в любом случае необходимо - таких "вещей" со странными и такими длинными надписями во всей Восточной Европе найдено не так уж и много.

  В Литве найдено немало похожих надписей (на камнях, на остатках керамической посуды, на деревянных предметах), но все они обычно очень короткие - 3-6 букв.

  Например, камень с 4 буквами в Кармазинай (Дукштос) в древнем дубовом лесу, недалеко от Кярнаве.

  Надпись до сих пор не прочитана.

Paveikslėlis

Источник - http://www.neriesparkas.lt/?id=68&sub=27&l=1


**********************************************************************************

Автор - KestaS

[quote=Alexander]Другое дело длинные надписи - вот здесь действительно есть над чем подумать..[/quote]
Именно поэтому камень cmasby представляет особый интерес - тут явно что то написано.


**********************************************************************************

Автор - Alexander

[quote=KestaS]Именно поэтому камень cmasby представляет особый интерес - тут явно что то написано.[/quote]
Возможно, да. Нельзя сказать на 100% уверенно, т.к. символы чётко не просматриваются, частично они похожи на латиницу, частично вообще на цифры..

   Я бы не был уверен, что надпись(и) написана на каком-то "особом" алфавите (исключая кирилицу, латиницу и греческий).


**********************************************************************************

Автор - KestaS

Все таки некоторые буквы очень специфические - а вся надпись, мне похоже на что-то среднее между латиницей, кирилицей и даже глаголицей.

  Однако думаю, что это не руны (в классическом понимании).


**********************************************************************************


Į viršų
 Aprašymas Siųsti asmeninę žinutę  
Atsakyti cituojant  
StandartinėParašytas: 18 Spa 2013 18:17 
Atsijungęs
Svetainės tvarkdarys
Vartotojo avataras

Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27011
Miestas: Ignalina
Įdomūs straipsniai:

Пути развития письма


http://maxbooks.ru/kandm/kime21.htm

Доказательствам существования письменности в докирилловский (дохристианский) период у славян, в частности у восточных и южных, был посвящен за последние годы ряд работ советских и болгарских ученых.

В результате этих работ, а также в связи с открытием новых древнейших памятников славянской письменности вопрос о существовании у славян письма в этот период вряд ли может вызывать сомнение. Об этом свидетельствуют многие древнейшие литературные источники как славянские, так и западноевропейские и арабские. Это подтверждается указаниями, содержащимися в договорах восточных и южных славян с Византией, некоторыми, правда не всегда достаточно ясными, археологическими данными и, наконец, лингвистическими, историческими и общесоциологическими соображениями. Меньше материалов имеется для решения вопроса, что представляло собой древнейшее славянское письмо и как оно возникло.

Для того чтобы изложение вопроса о древнейшей славянской письменности было яснее, необходимо кратко остановиться на основных этапах мирового развития письма, а также на связях, соединяющих различные типы письма с особенностями разных языков.

Письмо — это важнейшее средство передачи речи на расстояние или закрепления ее во времени, осуществляемое при помощи графических знаков или изображений, передающих те или иные элементы речи — целые сообщения, отдельные слова, слоги или звуки. В зависимости от того, какие элементы речи передаются письменными знаками или изображениями, обычно различают четыре основных типа письма: пиктографическое, логографическое, слоговое и звуковое.

Мировое развитие письма протекало в направлении передачи письменными знаками все более и более мелких элементов языка, что позволяло обходиться все меньшим количеством разных знаков. При этом письменные знаки теряли свой первоначальный изобразительный характер.

Развитие письма происходило в тесной связи с развитием общества.

Древнейший, самый первоначальный тип письма — это пиктографическое письмо (от латинского picto — рисую). Основными средствами этого письма были более или менее сложные рисунки сюжетного, повествовательного характера или же серии рисунков (как бы «рассказы в картинках»). При помощи таких рисунков передавались на расстояние различные сообщения (например, военные, охотничьи) или же закреплялись во времени какие-либо памятные события, например, условие торгового обмена или сообщения о военных походах (на надгробных памятниках вождей). Иногда в этом письме использовались и простейшие условные знаки, например черточки, указывавшие на количество предметов, о которых шла речь, условные знаки племенной собственности, календарные обозначения месяцев и т.п.

Это первоначальное, зачаточное письмо обычно появлялось в периоде развития племенного строя. Формирование его было обусловлено превращением небольших и разрозненных родовых групп в более крупные племенные общины, а также развитием между ними постоянных торгово-обменных и иных связей. Пиктографическое письмо широко применялось еще в сравнительно недавнем прошлом племенами американских индейцев, многими народами Крайнего Севера и некоторыми африканскими племенами.

По мере развития общества из этого первоначального «картинного» письма обычно выделялись наиболее часто повторявшиеся изобразительные знаки; за знаками этими закреплялось то или иное смысловое значение (например, дымящаяся трубка у американских индейцев как знак мира). Постепенно эти изобразительные знаки начинали обозначать определенные слова; в результате пиктографическое письмо переходило в гораздо более сложное, но и более точное логографическое письмо.

Древнейшие логографические системы письма — египетская, шумерская, критская, китайская и др. обычно возникали в связи с формированием первых рабовладельческих государств (IV—начало II тысячелетия до н.э.). Возникновение этих систем письма было обусловлено потребностью первых государств в более упорядоченном и точном письме: потребность эту уже не могла удовлетворить примитивная пиктография. В свою очередь, потребность в упорядоченном и точном письме появлялась в связи с необходимостью сложного хозяйственного учета, характерного для рабовладельческих государств, в связи с развивавшейся торговлей, для записи крупнейших исторических событий, религиозных обрядов, посвящений богам и т.п.

По мере дальнейшего развития общества, в частности по мере развития торговли, громоздкое и сложное логографическое письмо обычно преобразовывалось в более простое для обучения и более удобное для пользования слоговое или буквенно-звуковое. Впервые слоговые знаки получили широкое применение в III—II тысячелетиях до н.э. в переднеазиатской клинописи и затем в критском письме.

В настоящее время слоговое письмо применяется в Индии, в Японии, в Эфиопии.

Буквенно-звуковые знаки впервые появились в древнеегипетском письме, а первая чисто звуковая система письма была создана в конце II тысячелетия до н.э. наиболее передовым торговым народом древности — финикийцами; от финикийцев это письмо было заимствовано евреями, арамейцами, греками, а затем получило распространение у большинства народов мира. Буквенно-звуковое письмо обычно подразделяется на консонантно-звуковое, знаки которого обозначают только согласные звуки, и вокализованно-звуковое, знаки которого обозначают как согласные, так и гласные звуки речи. Консонантно-звуковое письмо применялось или применяется главным образом семитскими народами — финикийцами, арамейцами, евреями, арабами и др., так как в языках этих народов особенно большое значение имеют согласные звуки. Вокализованно-звуковое письмо впервые возникло в IX—VIII вв. до н.э. у древних греков, а от них перешло к римлянам (латинское письмо), к славянам и другим народам.

Особенности развития письма у различных народов в значительной мере определялись особенностями их языков.

Так, например, развитию и длительному сохранению логографического письма очень способствовал так называемый корнеизолирующий строй языка, при котором слова грамматически не изменяются (не склоняются, не спрягаются и т.п.), а отношения между словами выражаются при помощи строго определенного порядка слов в предложении, при помощи служебных слов (напри-мер, предлогов) и интонаций; эта особенность языка была, в частности, одной ив причин длительного сохранения логографического письма в Китае.

Наоборот, для языков, в которых слова грамматически изменяются, логографическое письмо оказывалось очень неудобным. Это обусловлено тем, что логограмма обычно обозначает целое слово. Поэтому без помощи дополнительных слоговых или буквенно-звуковых знаков логографическое письмо не в состоянии отразить грамматические изменения слов. Так, при применении в русском письме цифровых знаков, которые являются логограммами, приходится для передачи падежных окончаний дополнять цифру буквами, например 3-х, 3-мя.

Аналогично этому слоговое письмо оказывалось удобным для тех языков (например, для японского), которые состоят из ограниченного количества разных слогов; наоборот, при большом количестве разных слогов необходимо было или создавать огромный ассортимент слоговых знаков, что очень усложняло бы письмо, или же примиряться с неточной передачей языка. Особенно неудобно слоговое письмо для языков, в которых часто встречаются смежные и конечные согласные. Это обусловлено тем, что слоговые знаки, как правило, обозначают или изолированные гласные звуки (например, а, о, э, у) или же сочетания согласного звука с гласным (например, та, то, тэ, ту, ка, ко, кэ, ку).

Наконец консонантно-звуковое письмо оказывалось удобным только для тех языков, в которых гласные звуки имеют меньшее значение, чем согласные. В языках этих (древнеегипетском, финикийском, еврейском, арабском и др.) корневая основа слов строится обычно из согласных; гласные же, как бы прослаивающие корневую основу, изменяются и служат для образования грамматических форм и различных производных слов. Так, в древнееврейском языке корневая основа К — Т — L — «убивать», путем прослаивания ее разными гласными образовывала слова: KeToL — неопределенное наклонение глагола «убивать», KoToL — «убийца», KaTaL — «убитой» и т. п.

Из всего сказанного следует, что для славянских языков (помимо первоначального пиктографического письма) удобно и приемлемо только вокализованно-звуковое письмо. Логографическое письмо не смогло бы привиться у славян, так как славянские языки отличаются богатством и разнообразием грамматических форм.

Слоговое письмо было бы непригодно для славянских языков, так как языки эти отличаются многообразием слогового состава и нередкой встречаемостью смежных согласных (конечные согласные в славянской речи VIII—IX вв., по-видимому, еще почти не встречались). Наконец, консонантно-звуковое письмо было бы неприемлемо, так как в славянских языках согласные и гласные звуки выполняют одинаковые функции и, в частности, в равной мере участвуют в образовании корневых основ слов.

В свете общих закономерностей развития письма потребность в первоначальном пиктографическом письме должна была возникнуть у славян, как и у других народов, в период формирования у них племенного строя, а потребность в упорядоченном и развитом письме — в период зарождения славянской государственности.

Докирилловское славянское письмо


http://maxbooks.ru/kandm/kime22.htm

Вернемся к вопросу о докирилловском славянском письме. В русских работах до середины 40-х годов текущего столетия, а в зарубежных — и до сих пор вопрос о существовании письма у славян в дохристианский период их развития, исключительно важный для истории славянской культуры, как правило, подменялся другим, более узким, какая азбука и на какой основе была создана Константином и как возникла вторая славянская азбука. Ответ давался обычно без анализа общественных условий, вызвавших появление письма у славян.

Чрезмерно большое значение придавалось внешним влияниям. Так, чешский историк письма Ч. Лоукотка в монографии по истории письма утверждал: «Славяне, позднее выступившие на европейском культурном поприще, научились писать лишь в IX веке. Так называемые славянские руны, на которые часто ссылались, оказались при подробном исследовании фальсификацией. Поэтому говорить о наличии письма у славян раньше конца IX века не приходится, если не считать зарубок на бирках и других мнемотехнических средств».

Со второй половины 40-х до конца 50-х годов у многих советских авторов проявлялась обратная, но столь же неправильная тенденция — чрезмерно снижать роль внешних влияний в возникновении славянского письма, считать, что письмо самостоятельно возникло у славян еще с глубочайшей древности. «Можно говорить,— писал например, П.Я. Черных,— о непрерывной (с доисторической эпохи) письменной традиции на территории древней Руси».

Характерными проявлениями этой тенденции могут служить опубликованные в 50—60 годах статьи А.С. Львова, Н.А. Константинова, А.А. Формозова, Н. В. Энговатова и И.А. Фигуровского. Так, А.С. Львов, исходя из того, что «древнейшие глаголические буквы состояли из прямых линий и треугольников», делал неожиданный вывод, что «глаголица имеет прямое отношение к клинописи». Таким образом, А.С. Львов относил появление глаголицы не позже чем к концу I тысячелетия до н.э., так как последние памятники переднеазиатской клинописи датируются концом или даже серединой I тысячелетия до н. э, после чего клинопись совершенно исчезает. Между тем, в I тысячелетии до н. э. праславянские племена, видимо, даже не сложились полностью как народность и находились на таких ранних ступенях родового строя, когда у них никак не могла появиться потребность в столь развитой буквенно-звуковой системе письма, как глаголица.

Примерно к тому же времени относил зарождение славянской глаголицы и Н.А. Константинов, выводивший ее из слогового письма, существовавшего в V—IV вв. до н. э. на острове Кипр. Еще дальше в туманную глубь веков относил начало славянской письменности А.А. Формозов. Согласно А.А. Формозову, какая-то письменность, состоящая из условных знаков, оформленных в строки, общая для всей степной полосы России и «сложившаяся на местной основе», существовала уже в середине II тысячелетия до н.э.

Ряд авторов — тот же Н.А. Константинов, Н.В. Энговатов, И.А. Фигуровский,— несмотря на недостаточность исходных фактических материалов, опубликовали даже алфавиты предполагаемого ими протоглаголического письма.

Большинство этих гипотез исходило из стремления во что бы то ни стало доказать «приоритет» славян во всех областях мировой культуры, приравнять развитие славяно-русского письма к развитию письма у древнейших народов мира — древних египтян, шумеров, критян, китайцев и др. «Русское письмо,— писал, например, Л.В. Черепнин, — прошло, надо думать, путь, общий всем народам, от рисунка, изображающего определенный образ или понятие, через изображения, соответствующие словам, к слоговому и, наконец, звуковому (или фонетическому) способу».

Прежде всего необходимо еще раз напомнить, что слоговое, так же как и логографическое, письмо непригодны для передачи славянских языков и уже по одному этому вряд ли могли бы развиться у славян.

Кроме того, история письма показывает, что ни один из народов, даже самых древнейших, не проходил полностью всего пути мирового развития письма. Так, древние египтяне от пиктографии перешли к логографии, а от нее, минуя слоговое письмо, к письму логографическо-консонантному. Шумеры, а вслед за ними вавилоняне и ассирийцы от пиктографии и логографии перешли к логографическо-слоговому письму и не знали буквенно-звуковых знаков; видимо тот же путь прошли критяне. Индийцы и японцы перешли от логографии к слоговому письму, корейцы — к звуковому. Китайцы проектируют сейчас переход от логографии непосредственно к вокализованно-звуковому письму.

Даже часть указанного пути самостоятельно проходили лишь очень немногие, самые древнейшие народы (египтяне, шумеры, китайцы и др.), превосходившие в общественно-экономическом и культурном отношении всех своих соседей. При этом история их письма растягивалась на века и даже на тысячелетия.

В более же позднее время, по мере укрепления торговых, культурных и иных связей между народами, на развитии письма большинства народов все сильнее сказывались воздействия более совершенных систем письма их соседей. Финикийцы при построении своего алфавита использовали консонантно-звуковой принцип египетского письма. Евреи, арамейцы и греки в основу своего письма положили финикийское письмо, римляне — греческое; системы письма Западной Европы возникли на основе латинского письма. В результате таких внешних воздействий развитие письма обычно сильно ускорялось, и многие народы (например, народы советского Севера) нередко даже переходили от пиктографии непосредственно к буквенно-звуковому письму.

Славяне, в том числе восточные, были сравнительно молодыми народами. Разложение первобытнообщинного строя началось у них лишь в середине I тысячелетия н.э. и завершилось во второй половине I тысячелетия образованием раннефеодальных государств. За такой короткий срок славяне не смогли бы самостоятельно пройти сложный путь от пиктографии к логографии, а от нее — к буквенно-звуковому письму. Кроме того, славяне находились в этот период в тесных торговых и культурных связях с византийскими греками. А греки уже много веков применяли совершенную систему буквенно-звукового письма, о которой славяне несомненно знали.

Буквенно-звуковое письмо применяли также и другие соседи славян: на западе — немцы (латинское письмо), на востоке — грузины (с начала нашей эры), армяне (с начала V в. н.э.), готы (с IV в. н.э.) и хазары (с VIII в. н.э.). Зачем же было славянам самостоятельно «изобретать» то, что было хорошо известно от их соседей?

Гипотезы о древнем славянском письме


http://maxbooks.ru/kandm/kime23.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime24.htm

Докирилловское славянское письмо, по-видимому, могло быть только трех видов.

Так, в свете общих закономерностей развития письма представляется почти несомненным, что еще задолго до образования связей славян с Византией у них существовали различные местные разновидности первоначального, примитивного пиктографического письма, типа упоминаемых Храбром «черт и резов». Как указывалось, возникновение такого первоначального письма происходило, как правило, тогда, когда на основе прежних небольших, разрозненных и сравнительно нестабильных родовых групп возникали новые, значительно более сложные, крупные и более долговечные формы общности людей — измена и союзы племен.

Славяне, в том числе восточные, достигли высокого развития племенного строя еще в первой половине I тысячелетия н.э. К этому времени следует, вероятно, относить и возникновение славянского письма тина «черт и резов».

Такой вывод подтверждается накопленными наукой за последние десятилетия документальными данными о высокой культуре славянских племен середины I тысячелетия н. э. Подтверждается этот вывод также и лингвистическими данными. Как отмечали многие исследователи, слова «писать», «читать», «письмо», «книга» общие для славянских языков. Следовательно, эти слова, как и само славянское письмо, возникли, вероятно, до разделения общеславянского языка на ветви, т.е. не позже середины I тысячелетия н.э. Академик С.П. Обнорский указывал: «Отнюдь не явилось бы смелым предположение о принадлежности каких-то форм письменности уже русам антского периода» (т.е. примерно VI в. н.э.). Если относить это предположение к пиктографическому славянскому письму, то оно представляется даже очень осторожным.

Правда, древнейшее славянское письмо могло быть письмом лишь очень примитивным, включавшим небольшой, нестабильный и разный у разных племен ассортимент простейших изобразительных и условных знаков. В сколько-нибудь развитую и упорядоченную логографическую систему письмо это превратиться никак не могло. Никто из соседей славян логографических систем письма в этот период не применял, а для самостоятельного развития пиктографии в логографию требуются многие века, кроме того, логография, как уже указывалось, не соответствует и особенностям славянского языка.

Ограниченным было и применение первоначального славянского письма. Это были, видимо, простейшие счетные знаки в форме черточек и зарубок, родовые и личные знаки, знаки собственности, знаки для гадания, может быть, примитивные маршрутные схемы, календарные знаки, служившие для датировки сроков начала различных сельскохозяйственных работ, языческих праздников и т. п. Помимо соображений социологического и лингвистического порядка, существование у славян такого первоначального письма подтверждается довольно многочисленными литературными источниками IX—X вв. и археологическими находками. Возникнув еще в первой половине I тысячелетия н.э., письмо это, вероятно, пережиточно сохранялось у славян даже после создания Кириллом упорядоченной славянской азбуки.

Вторым, еще более несомненным видом дохристианского письма восточных и южных славян было письмо, которое можно условно назвать письмом «протокирилловским». За последние годы ряд работ, посвященных доказательствам существования у славян этого письма, опубликовал болгарский ученый Е. Георгиев.

Письмо типа «черт и резов», пригодное для обозначения календарных дат, для гадания, счета и т.п., было непригодным для записи военных и торговых договоров, богослужебных текстов, исторических хроник и других сложных документов. А потребность в таких записях должна была появиться у славян (так же как это было у других народов) одновременно с зарождением первых славянских государств.

Для всех указанных целей славяне еще до принятия ими христианства и до введения азбуки, созданной Кириллом, несомненно использовали на востоке и юге греческие, а на западе — греческие и латинские буквы. Довольно обширным памятником записи славянской речи латинскими буквами являются так называемые «Фрейзингенские отрывки» (X в.); запись славянской речи греческими буквами дошла до нас лишь в виде отдельных славянских слов, вкрапленных в греческие тексты.

Греческое письмо, применявшееся славянами в течение двух-трех веков до официального принятия ими христианства, должно было постепенно приспосабливаться к передаче своеобразной фонетики славянского языка и, в частности, пополняться новыми буквами. Это было необходимо для точной записи славянских имен в церквах, в военных списках, для записи славянских географических названий и т.п. «Греки, учители славян, — пишет Е. Георгиев, — в IX в. уже придерживались известной системы при передаче славянских звуков греческими буквами». Так, согласно Е. Георгиеву, звук б передавался в этих случаях византийской буквой «вита», звук ш — «сигмой», ч, ц — сочетанием «теты» с «дзетой», у — сочетанием «омикрона» с «ипсилоном».

Так поступали греки. Славяне, вероятно, продвинулись еще дальше по пути приспособления греческого письма к более точной передаче своей речи. Для этого из соответствующих греческих букв образовывались лигатуры, греческие буквы дополнялись буквами, заимствованными из других алфавитов, в частности из еврейского, который был известен славянам через хазар. Так исподволь формировалось, вероятно, славянское «протокирилловское» письмо.

История показывает, что аналогичный процесс приспособления письма к языку происходил почти во всех случаях заимствования одним народом системы письма другого народа, например при заимствовании финикийского письма греками, греческого — этрусками и римлянами и т.д. Славяне не могли быть исключением из этого правила. Предположение о таком постепенном формировании славянского «протокирилловского» письма подтверждается также тем, что кирилловская азбука в ее более позднем, дошедшем до нас варианте была настолько хорошо приспособлена для точной передачи славянской речи, что это могло быть достигнуто лишь в результате длительного ее развития.

Если считать, что письмо у славян не существовало еще задолго до принятия ими христианства, то непонятен и неожиданно высокий расцвет болгарской литературы в конце IX—начале X в., и широкое распространение грамотности в быту восточных славян X—XI вв., и высокое мастерство, которого достигло на Руси уже к XI в. искусство письма и книжное оформление (пример — «Остромирово евангелие»).

Предположение о существовании у славян протокирилловского письма подтверждается, кроме того, самим фактом моравского посольства в Византию. Отправляя в Византию свое посольство, князь Ростислав не мог не понимать, что богослужение и даже проповедь христианства на славянском языке немыслимы без записи богослужебных текстов по-славянски; а для такой записи было необходимо письмо, которое хотя бы неполно, но все же было приспособлено к передаче славянской речи. Значит, уже сам факт отправки моравского посольства свидетельствовал о том, что Ростислав, вероятно, слышал о существовании письма у славянских соседей Византии.

О существовании у славян протокирилловского письма свидетельствует и тот чрезвычайно малый срок, который понадобился Константину, согласно его «Житию», для разработки упорядоченной славянской азбуки. Такой короткий срок был возможен лишь при условии, что у Кирилла имелись какие-то исходные материалы.

Предположению, что Кирилл знал о существовании у славян протокирилловского письма и использовал его при создании своей азбуки, как будто противоречит только его ответ императору на предложение поехать в Моравию. «Я рад поехать туда, — ответил, согласно «Житию», Кирилл, — если только они имеют письмена для языка своего». И далее пояснил, что нельзя «на воде беседу писати», так как в этом случае можно «еретическое имя себе обрести».

Однако это противоречие лишь кажущееся. Во-первых, слова Кирилла «если они имеют письмена для языка своего», вероятно, относились непосредственно к моравам, а не к славянам вообще. Во-вторых, Кирилл понимал, что для того, чтобы избежать возможных обвинений в ереси, необходимо иметь полностью упорядоченное и точное письмо, основанное на стабильной и единой азбуке. А протокирилловское письмо, формировавшееся стихийно и по-разному у разных славянских племен, не могло, конечно, достигнуть такого необходимого для богослужебных целей единства и стабильности; не могла сама собой возникнуть у славян и упорядоченная постоянная азбука. Все это должно было быть создано и было создано Кириллом.

С указанными оговорками существование у славян протокирилловского письма представляется несомненным. Начало же его формирования, как указывалось, следует относить к началу формирования славянской государственности, т.е. к VII—VIII вв. Так, к VII в. произошло объединение моравов под властью Само (623 г.), объединение чехов под властью Пшемысловичей (середина VII в.), основание ханом Аспарухом протоболгарского государства (679 г.) и т.п. Все это должно было вызвать потребность в более развитом и упорядоченном письме.

К VII—VIII вв. относится и установление славянами тесных торговых и культурных отношений с Византией, откуда славяне легче всего могли заимствовать удобное для них буквенно-звуковое письмо. Такая датировка начала формирования протокирилловского письма подтверждается, кроме того, тем, что, согласно исследованиям И.И. Срезневского, Е.Ф. Карского и др., вероятным источником кириллицы было греческое унциальное (уставное) письмо VII—VIII вв., а не IX в.

Таковы две несомненные разновидности дохристианского славянского письма.

Третья, правда, не несомненная, а лишь возможная его разновидность может быть названа «протоглаголическим» письмом. Доказательству существования этого письма у славян до официального принятия ими христианства был посвящен ряд работ П.Я. Черных, Н.А. Константинова, Е. М. Эпштейна и других советских исследователей.

Процесс формирования предполагаемого протоглаголического письма мог происходить двумя путями. Во-первых, этот процесс мог протекать под сложным влиянием греческого, еврейско-хазарского, а возможно, также грузинского, армянского и даже рунического тюркского письма. Памятники этого последнего письма, принадлежащие хазарам, открыты на территории расселения восточнославянских племен.

Под влиянием этих систем письма славянские «черты и резы» могли постепенно тоже приобрести буквенно-звуковое значение, сохранив частично свою первоначальную формул из истории письма известно, что аналогичный путь прошло германское руническое письмо. Во-вторых, и некоторые греческие буквы могли быть графически изменены славянами применительно к привычным формам «черт и резов».

Подобно кириллице, формирование протоглаголического письма тоже могло начаться у славян не ранее VIII в. Поскольку же это письмо (если только оно существовало) формировалось на примитивной основе древнеславянских «черт и резов», постольку к середине IX в. оно должно было оставаться еще менее точным и упорядоченным, чем протокирилловское письмо.

В отличие от протокириллицы, формирование которой, вероятно, происходило почти на всей славянской территории, находившейся под влиянием византийской культуры, протоглаголическое письмо, если оно существовало, впервые сформировалось, по-видимому, у восточных славян. Это подтверждается отсутствием упоминаний об этом письме у Храбра, графическим сходством многих глаголических букв с еврейско-хазарскими и, наконец, тем, что почти все предполагаемые археологические памятники протоглаголического письма относятся к восточным славянам (см. разделы четвертый и пятый настоящей главы).

В условиях недостаточного развития во второй половине I тысячелетия н. э. политических и культурных связей между славянскими племенами, формирование каждого из трех предполагаемых видов дохристианского славянского письма должно было бы происходить у разных племен разными путями. Поэтому можно предполагать сосуществование у славян не только этих трех видов письма, но и местных их разновидностей.

В истории письма случаи такого сосуществования были очень частыми. Так, в Финикии сосуществовали угаритский клинописный и финикийский линейный алфавиты, в ахеменидской Персии — арамейское и клинописное персидское письмо, в древней Индии — брахми и кхарошти, в Японии — катакана и хирагана.

Близкие к этому положения были впервые развиты академиком Д.С. Лихачевым. «Внутренние потребности классового общества, — писал он, — в условиях слабости политических и экономических связей у восточнославянских племен могли привести к образованию или заимствованию различных алфавитов на различных территориях. Знаменательно, во всяком случае, хотя бы то, что единый, воспринятый из Болгарии алфавит — кириллица — устанавливается только в относительно едином раннефеодальном государстве, между тем как древнейшие времена дают нам свидетельства о наличии обоих алфавитов — и кириллицы и глаголицы. Чем старше памятники русской письменности, тем вероятнее наличие в них обоих алфавитов.

Исторически нет оснований думать, что древнейшая двуалфавитность — явление вторичное, сменившее первоначальную одноалфавитность. Потребность в письменности при отсутствии достаточных государственных связей могла породить в различных частях восточнославянского общества различные попытки ответить этой потребности».

Теория Д.С. Лихачева требует, однако, двух оговорок. Во-первых, правильнее, видимо, говорить не только о «двуалфавитности», но и о существовании у славян в докирилловский период нескольких видов письма — как пиктографического, так и буквенно-звукового. Во-вторых, если предполагаемое протоглаголическое письмо можно было бы трактовать как «местную», восточную разновидность славянского письма, то к протокирилловскому письму такая трактовка неприложима. В условиях достаточно тесных связей еще в VIII—IX вв. между всеми восточными и южными славянскими племенами и Византией греческое письмо, несомненно, применялось ими почти повсеместно. Повсеместно формировалось и протокирилловское письмо, хотя формирование его происходило по-разному, в соответствии с различными местными диалектами восточных и южных славян.

Литературные источники IX—X вв.


http://maxbooks.ru/kandm/kime25.htm

Приведенные выше соображения подтверждаются дошедшими до нас летописными и иными литературными источниками IX—X вв.

Основным и важнейшим из этих источников остается и, видимо, останется «Сказание о письменах» Черноризца Храбра. Напомним, что в «Сказании» этом есть два сообщения о первоначальном славянском письме. Во-первых, Храбр указывает, что славяне до принятия ими христианства книг еще не имели, но уже использовали для гадания и счета «черты и резы»; во-вторых, что после принятия христианства, но задолго до введения азбуки Кирилла, славяне записывали свою речь латинскими и греческими буквами, правда неточно («без устроения») так как латинское и греческое письмо не могло передать многие славянские звуки.

Положение это сохранялось, согласно Храбру, очень долгое время («и тако бешу много лета»). Таким образом, Храбр прямо указывает два вида письма, издавна применявшиеся славянами: 1) примитивные пиктографические и счетные знаки («черты и резы») как самый ранний вид славянского письма; 2) греческое и латинское письмо первоначально еще почти не переработанное применительно к фонетике славянской речи.

Почти все остальные сообщения о древнеславянском письме относятся к восточным славянам. Важнейшие из этих сообщений следующие.

1. Сообщение древнейшей восточнославянской летописи «Повести временных лет», согласно которому при осаде князем Владимиром Святославичем Херсонеса (конец X в.) один из жителей Херсонеса, по имени Анастасий, пустил в стан Владимира стрелу с надписью: «Кладези же суть за тобою от востока, из того вода идет по трубе».

2. Сообщение арабского путешественника Ибн Фодлана, который во время пребывания у волжских болгар в 921 г. видел обряд погребения одного руса. «Сначала они развели костер и сожгли на нем тело, — рассказывает Ибн Фодлан, — а затем они построили нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку тополя, написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились».

3. Сообщение арабского писателя Эль Массуди (умер в 956 г.), который в сочинении «Золотые луга» утверждает, что он обнаружил в одном из «русских храмов» пророчество, начертанное на камне.

4. Сообщение епископа Мерзебургского Титмара (976—1018 гг.), который указывает, что в языческом храме города Ретры он видел славянских идолов; на каждом идоле особыми знаками было начертано его имя.

Paveikslėlis

5. Сообщение арабского ученого Ибн эль Недима, который в труде «Книга росписи наукам» передает относящийся к 987 г. рассказ посла одного из кавказских князей князю русов. «Мне рассказывал один, на правдивость которого я полагаюсь, — пишет Ибн эль Недим, — что один из царей горы Кабк послал его к царю русов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображены, не знаю, были ли они слова или отдельные буквы». Сообщение Ибн эль Недима особенно интересно тем, что он дает зарисовку упоминаемой им надписи.

Расшифровать эту надпись не удалось; по своей графике она отлична и от греческого, и от латинского, и от глаголического, и от кирилловского письма.

6. Сообщение персидского историка Фахр ад Дина (начало XIII в.) согласно которому хазарское письмо (речь, по-видимому, идет об уже исчезнувшем, но известном Фахр ад Дину, хазарском руническом письме) «происходит от русского».

Имена славянских идолов (Титмар), так же как имена покойного руса и его «царя» (Ибн Фодлан), представляли собой, вероятно, нечто вроде изобразительных или условных родовых и личных знаков; подобные знаки часто использовались русскими князьями X—XI вв. на их монетах. Пророчество, начертанное на камне (Эль Массуди), заставляет думать о «чертах и резах» для гадания.

Что касается надписи Ибн эль Недима, то одни ученые считали, что это искаженное переписчиком арабское написание; другие пытались найти в этой надписи общие черты со скандинавскими рунами. В настоящее время большинство советских и болгарских ученых (П.Я. Черных, Д.С. Лихачев, Е. Георгиев и др.) считают надпись Ибн эль Недима образцом славянского докирилловского письма типа «черт и резов».

Выдвигалась гипотеза, согласно которой эта надпись представляет собой пиктографическую маршрутную карту. Не исключена также возможность выполнения некоторых из этих надписей предполагаемым протоглаголическим письмом. Наоборот, полностью исключена возможность применения для этих надписей (кроме, конечно, письма Анастасия) латинского или греческого письма, хотя бы и несколько перестроенного применительно к фонетике славянской речи. Ведь и Титмар, и Эль Массуди, и Ибн эль Недим, и Ибн Фодлан, и Фахр ад Дин, несомненно, были знакомы с латинскими и греческими буквами.

О каком-то развитом, буквенно-звуковом восточнославянском письме сообщается в VIII главе «Паннонского жития» Кирилла. Напомним, что согласно этому «Житию» Константин (Кирилл) во время путешествии к хазарам «обрел» в Херсонесе Евангелие и Псалтырь, написанные русскими письменами: «обрете же ту евангелие и псалтырь русьскыми писмены писано, и чловека обретъ глаголюща тою беседою, и беседова с нимъ и силу речи приимъ, своей беседе прикладаа различнаа писмена, гласнаа и согласнаа, и к богу молитву творя, въскоре начать чести и сказати, и мнози ся ему дивляху».

Указанное место «Паннонского жития» Кирилла у многих исследователей вызвало сомнения. Одни считали непонятным, зачем могло понадобиться восточным славянам переводить в дохристианское время христианские богослужебные книги; другие считали это место «Жития» позднейшей вставкой. Однако, как уже отмечалось, в середине IX в. среди восточных славян уже было много христиан. Предположение же о позднейшей вставке опровергается, во-первых, достоверностью почти всех сведений, сообщаемых «Житием» Кирилла, а во-вторых, тем, что рассказ о книгах, найденных им в Херсонесе, встречается во всех 23 списках этого «Жития», причем не только в русских, но и в южнославянских.

«Таким образом, — справедливо указывает П.Я. Черных, — «вставка» могла быть сделана, естественно думать, только составителем или составителями этого произведения». Между тем, «Паннонское житие» Кирилла было составлено в конце IX в. в Моравии или Паннонии одним из учеников Кирилла и Мефодия, т.е. болгарином или моравом по происхождению. А в этом случае совершенно непонятно, зачем могло понадобиться болгарину или мораву делать «вставку», согласно которой восточнославянская письменность признавалась древнее болгарской и моравской.

В пользу более позднего (X в.) происхождения этого места «Жития», казалось бы, свидетельствует наличие в ней «грамматических терминов»: «письмена», «гласные», «согласные» и др. Однако ученый филолог Кирилл, несомненно, был знаком с трудами греческих грамматиков и термины эти вполне могли быть созданы еще в школе Кирилла.

Многими учеными высказывалось также предположение, будто «русскими письменами» названы в «Житии» не русские буквы, а скандинавские руны, занесенные к восточным славянам варягами племени «Русь», или готские («прушские», «фрушские»), или самаритянские, или даже сирийские («сурьские») письмена.

Предположения эти столь же малоправдоподобны, как и разобранные выше. Во-первых, ни в одном из дошедших до нас 23 списков «Жития» слова «прушские», «фрушские» или «сурьские» письмена не встречаются, а всюду указывается, что книги, найденные Кириллом, были написаны «русьскими» (в двух списках — «рушкими») письменами. Во-вторых, в «Житии» Кирилла приводится точный перечень языков, которыми он владел; варяжского, готского и сирийского языков в этом перечне нет. Следовательно, если бы книги, найденные Кириллом в Херсонесе, были написаны по-варяжски, по-готски или по-сирийски, Кирилл не смог бы быстро научиться читать и понимать их, а об этом прямо указывается в «Житии»; в особенности трудно было бы Кириллу освоить сирийское письмо, графически очень сложное из-за его декоративности.

В-третьих, в «Житии» говорится, что Кирилл научился читать и понимать найденные им книги, «к своей беседе (т.е. к своей болгарско-македонской речи) прикладая различные письмена, гласные и согласные». А такое обучение было возможно лишь в случае близости языка и письма книг, найденных Кириллом, к языку и письму самого Кирилла. Против готской гипотезы свидетельствует также то, что составителю «Жития» было знакомо имя готов: в XVI главе «Жития» готы названы этим именем, а не каким-либо иным, близким к «русам».

Особенно невероятной представляется сирийская гипотеза. Во-первых, в отличие от славян и готов, Сирия находилась далеко от Херсонеса и вряд ли имела с ним тесные торговые, а тем более культурные связи. Во-вторых, Сирия еще в VII в. была завоевана арабами. А арабы, вместе с мусульманской религией, силой навязывали завоеванным народам арабское письмо. Поэтому к середине IX в. различные разновидности сирийско-христианского письма могли сохраниться в Сирии лишь в немногих тайных христианских общинах.

Следовательно, появление в середине IX в. в Херсонесе сирийско-христианских книг надо считать почти невероятным. Наконец, в-третьих, Кирилл должен был бы заинтересоваться книгами на славянском языке; но Евангелие и Псалтырь на сирийском языке вряд ли смогли вызвать у Кирилла столь большой интерес, что он стал бы заниматься их изучением, да еще в момент, когда он был поглощен подготовкой к предстоящим спорам о вере с хазарами. А если бы Кирилл даже и заинтересовался сирийско-христианскими книгами, то он, несомненно, обратил бы внимание на явно «еретический» характер сирийских христианских учений (несторианство, манихейство, якобитство и др.). Ведь всю первую половину своей жизни Кирилл провел в спорах о вере с иконоборцами, магометанами и евреями.

Маловероятно и предположение, будто книги, найденные Кириллом в Херсонесе, были написаны протоглаголическим письмом. Во-первых, существование такого письма у славян, хотя и возможно, но не получило пока документальных или летописных подтверждений. Во-вторых, даже если это письмо существовало, то возникнуть оно могло, как уже указывалось, не ранее VIII в. и на примитивной основе древнеславянских «черт и резов». Поэтому к середине IX в. это письмо вряд ли могло достигнуть такого совершенства, чтобы при помощи его можно было передать столь сложные произведения, как Евангелие и Псалтырь.

Наиболее вероятной следует считать гипотезу, выдвинутую впервые И. Срезневским, затем развитую В. Миллером, И. Огиенко, а в наше время — болгарским ученым Е. Георгиевым. Согласно этой гипотезе, книги, найденные в Херсонесе, были написаны на русском языке «протокирилловским» письмом. В отличие от протоглаголицы письмо это было пригодно для передачи даже самых сложных произведений, так как оно возникло на достаточно развитой греческой основе.

Наименование же письмен этих книг «русьскими» было обусловлено, во-первых, тем, что письмена эти были использованы для передачи русского (восточнославянского языка), и, во-вторых, тем, что греческие буквы к середине IX в. были уже, вероятно, дополнены новыми буквами, необходимыми для особых звуков славянской речи; кроме того, может быть, и сами греческие буквы были тоже графически несколько изменены соответственно привычной для славян графике «черт и резов».

Такое понимание этого места «Паннонского жития» давно стало традиционным среди славянских книжников. Так, в одной из русских рукописей XV в. (в «Толковой Палее») говорится еще категоричнее: «А грамота русская явилася, богом дана, в Корсуни русину, от нее же научился философ Константин и оттуда сложив и написав книги русским языком».

О каких-то славянских книгах, известных Кириллу до создания им азбуки, упоминается и в «Житии» Мефодия: «Тут явил бог философу славянские книги, и, тотчас устроив письмена и беседу составив, поехал в Моравию». Кроме того, в так называемой «Итальянской легенде» самая посылка моравским князем посольства в Византию ставится в связь с успехом миссии Кирилла к хазарам.

Сведения о применении русскими в IX в. видоизмененного греческого письма имеются и в одном греческом источнике, приводимом О. Бодянским. Согласно этому источнику византийский император Василий Македонец будто бы послал в 866 г. архиепископа, который крестил русских и ввел у них видоизмененное греческое (тридцатипятибуквенное) письмо. Свидетельство это подтверждается также арабской летописью, приводимой П. Успенским.

Аналогичные указания, относящиеся к болгарам, имеются в так называемой «Солунской легенде». Согласно этой легенде некий Кирилл Каппадокийский сделал попытку введения у болгар (в Солуни) видоизмененного греческого письма (из 32 букв) еще в конце VII в.

Аналогичная легенда возникла и у западных славян. По легенде этой, какая-то славянская письменность была (по первоначальному толкованию — глаголическая) введена еще в V в. у западных славян христианским проповедником Иеронимом (умер в 420 г.).

Встречаются указания о существовании письменности на Руси в начале X в. и в дошедших до нас договорах русских князей Олега и Игоря с Византией.

Так, в договоре князя Олега с греками (911 г.) есть указания о существовании у русских письменных завещаний. Включение в договоры с Византией особых пунктов о завещаниях, посыльных, гостевых грамотах и печатях доказывает не только то, что все это уже существовало на Руси начала X в., но также и то, что к X в. это стало распространенным явлением.

Памятниками русской письменности X в. должны считаться и сами русские договоры с Византией, так как перевод их с греческого на русский был, видимо, современен самим договорам. Так, С.П. Обнорский на основе изучения языка русских переводов договоров пишет: «появление текстов договоров в переводе с греческого языка не могло быть ни относительно поздним, ни одновременным, а следовательно, оно приблизительно должно было совпадать со временем фактического заключения соответствующих дипломатических актов». Особенно интересно имеющееся в договоре 911 г. указание, что Русь и Византия и в более давние времена (т.е. еще в IX в.) решали спорные вопросы «не только словесно, но и письменно».

К еще более раннему времени относятся договоры болгарских князей с Византией. Первый из них был заключен в 714 г., второй (несомненно, письменный) — в 774 г.

Археологические памятники докирилловского письма


http://maxbooks.ru/kandm/kime26.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime27.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime28.htm

Существование дохристианской письменности у славян подтверждается также и археологическими памятниками.

К сожалению, изучению истории письменности, в том числе даже славяно-русской, в СССР должного внимания не придается. Ни в одном из многочисленных советских научно-исследовательских институтов не имеется отдела или сектора, который специально занимался бы историей письма. В результате изучение как всеобщей, так и русской истории письма продолжает проводиться в значительной мере в порядке индивидуальной инициативы отдельных советских исследователей. Лишь часть памятников предполагаемой русской дохристианской письменности опубликована.

Публикации нередко представляют собой не документальные фотографии, а случайные зарисовки; как правило, они разбросаны по многочисленным, подчас труднодоступным сборникам и трудам институтов. Поэтому неотложной задачей является сбор всего фактического материала, его проверка, систематизация и опубликование в едином научно-документальном альбоме. А осуществление такой работы под силу лишь специальной научной организации.

Из обнаруженных на территории России памятников дохристианской письменности наибольшее внимание обычно привлекали те, которые содержали надписи или даже отдельные знаки, отличные от всех известных систем письма; в них пытались найти образцы предполагаемого русского протоглаголического письма или же образцы славянских «черт и резов».

За последние 10—15 лет были даже сделаны три попытки открытия и воспроизведения алфавита этого предполагаемого протоглаголического письма. Попытки эти по утверждению специалистов, закончились неудачей. Тем не менее, их необходимо рассмотреть. Это необходимо потому, что даже ошибки представляют собой большой интерес для науки. Это необходимо также потому, что попытки эти в свое время вызвали большой шум в массовой советской печати.

Первая из попыток воссоздания протоглаголического письма была сделана на основе так называемых «причерноморских знаков».

Эти загадочные знаки и изображения были открыты еще в середине прошлого столетия в русском Причерноморье — в Херсоне, Керчи, Ольвии и других местах, где когда-то существовали греческие поселения. Археологи датируют некоторые из причерноморских знаков концом I тысячелетия до н. э., а большинство знаков — первыми тремя-четырьмя веками н. э. Знаки эти, наряду с греческими надписями, встречаются на каменных плитах, надгробьях, на черепицах, амфорах, монетах и т. п. Одни из них представляют собой схематические рисунки; большинство имеет условную, линейно-геометрическую форму, как правило довольно сложную. Некоторые сходны с буквами глаголицы.

Подавляющее большинство знаков расположено или изолированно (иногда в сочетании с греческими текстами), или же в беспорядочном скоплении. Лишь в трех-четырех памятниках расположение знаков упорядочено; при этом только один из них (архитектурный фрагмент, найденный в 1946 г. в Ольвии) состоит из знаков, нанесенных одновременно, и, возможно, представляет собой связный текст.

Первые публикации, посвященные причерноморским знакам, появились в середине XIX в. Первоначально многие относили эти знаки к готской письменности; в настоящее время считается почти доказанным их сарматское происхождение.

И.И. Мещанинов считал большинство этих знаков родовыми знаками скифо-сарматских родов, а некоторые более сложные и поздние — царскими монограммами. Встречающиеся же иногда скопления знаков на одном памятнике И.И. Мещанинов объяснял разновременным их нанесением или же одновременным участием в каком-либо обряде (например, в погребальном) представителей разных родов. В то же время И.И. Мещанинов признавал возможным влияние причерноморских знаков на глаголическое письмо.

За последние годы ряд статей о причерноморских знаках опубликовал Н.А. Константинов. Сопоставив форму причерноморских знаков, во-первых, с формой букв глаголицы, во-вторых, с формой загадочных, до сих пор еще не расшифрованных знаков, встречающихся на древнерусских пломбах, печатях, монетах, пряслицах и календарях, в-третьих, с формой знаков слогового письма, существовавшего в V—IV вв. до н. э. на острове Кипр, Н.А. Константинов обнаружил значительное графическое сходство между знаками этих трех видов письменности.

Paveikslėlis

При этом знаки глаголицы, сходные по форме со знаками кипрского слогового письма, оказались близки к ним и по звуковому значению. На основе всех этих сопоставлений Н. А. Константинов построил гипотезу, согласно которой причерноморские знаки ведут свое происхождение от знаков кипрского слогового письма. Письмо это могло стать известным скифо-сарматскому, а затем и праславянскому населению Причерноморья через греческих колонистов. Под влиянием причерноморских знаков славянами сперва были созданы, согласно Н. А. Константинову, знаки, применявшиеся ими на пломбах, печатях, монетах, пряслицах и т.п., а впоследствии и вся система буквенно-звукового глаголического письма.

Главный недостаток гипотезы Н.А. Константинова в том, что она оставляет открытым вопрос, почему сарматы, а затем славяне заимствовали слоговое кипрское письмо, а не звуковое греческое. Ведь последнее было больше известно жителям Причерноморья и гораздо лучше передавало фонетику сарматской и славянской речи. Другой крупный недостаток гипотезы Н.А. Константинова — это то, что она базируется на графическом сходстве некоторых причерноморских знаков со знаками, с одной стороны, кипрского и, с другой — глаголического письма. Ведь значение причерноморских знаков, которые служили, согласно Н.А. Константинову, посредствующим звеном между кипрскими и глаголическими знаками, пока еще не расшифровано.

Между тем одно графическое сходство не может служить доказательством, так как очень часто оно объясняется случайным совпадением. Доказательством правильности расшифровки той или иной системы знаков следует считать только прочтение связных текстов, переданных этими знаками. А среди памятников причерноморской письменности связные тексты (негреческие), видимо, отсутствуют. Больше того, сложность формы, а также изолированное или хаотическое расположение причерноморских знаков делает более вероятным и понимание их не как слоговых и звуковых, а как условных знаков рода, племени и т.п. Наконец, очень большие сомнения вызывает пятивековый разрыв между последними памятниками причерноморской письменности (IVB.) и древнейшими несомненными памятниками славянской письменности (IX—X вв.).

Тщательно документированное исследование причерноморских знаков принадлежит Э.И. Соломоник. На основе анализа формы, места и порядка расположения знаков Э.И. Соломоник, вслед за И. И. Мещаниновым, приходит к выводу, что большинство причерноморских знаков представляет собой родовые, племенные или личные (в том числе царские) знаки, знаки собственности, клейма мастеров и магические культовые знаки. Лишь немногие знаки имеют сравнительно простую форму и относительно упорядоченное расположение. Согласно Э.И. Соломоник, это «свидетельствует о тенденции развития их в стройную систему письма. Этот процесс был замедлен благодаря заимствованию верхушкой местного населения греческой письменности и не успел завершиться, так как в IV в. н. э. в Северное Причерноморье хлынула новая миграционная волна».

Э.И. Соломоник считает возможным влияние причерноморских знаков на форму некоторых букв глаголицы, но с тремя оговорками: во-первых, если будет доказано, что глаголица формировалась на территории восточнославянских племен; во-вторых, такое влияние возможно только на форму букв глаголицы, так как причерноморские знаки еще не получили буквенно-звукового значения; в-третьих, такое влияние (если только оно было) могло осуществляться лишь через посредство предполагаемых славянских «черт и резов» IV—IX вв.

Что же касается кипрского слогового письма, то оно, конечно, не могло иметь к глаголице никакого отношения. Это явствует и из хронологической отдаленности последних памятников кипрского письма от первых памятников глаголицы (более 1200 лет), и из явной непригодности слогового письма для передачи славянской речи с ее многообразным слоговым составом и смежными согласными звуками, и, наконец, из того, что истории письма вообще неизвестен ни один случай перехода слогового письма в буквенно-звуковое.

В целом же неудача, постигшая Н.А. Константинова, наглядно показывает, что при построении любой гипотезы в области письма необходимо учитывать общую историю письма и господствующие в ней закономерности; необходимо, кроме того, максимально учитывать особенности языка и исторического развития того народа, которому приписываются изучаемые надписи.

Другая попытка открытия и даже воспроизведения протоглаголического алфавита была сделана в начале 60-х годов на основе изучения загадочных знаков, встречающихся в кирилловских надписях на монетах русских князей XI в. Надписи эти обычно строятся по схеме «Владимир на столе, и се его сребро» с изменением только имени князя. На многих монетах вместо пропущенных букв стоят непонятные черточки и точки.

Большинство исследователей объясняло появление этих черточек и точек малограмотностью русских граверов XI в. Однако повторяемость одних и тех же знаков на монетах разных князей, причем часто с одинаковым звуковым их значением, казалось бы, делает такое объяснение недостаточно убедительным.

Paveikslėlis

В начале 60-х годов изучением загадочных знаков на русских монетах XI в. занялся Н.В. Энговатов. Использовав однотипность надписей и повторяемость в них загадочных знаков, он составил таблицу с указанием их предполагаемого звукового значения; значение это определялось местом знака в слове, написанном кирилловскими буквами. Работа эта привлекла большое внимание массовой советской печати («Литературная газета», «Огонек», «Неделя» и другие издания), и о ней писали как о сенсационном открытии древнерусского протоглаголического письма.

Однако, по мнению специалистов, загадочные знаки на русских монетах — это или результат взаимовлияния кирилловских и глаголических начертаний или же результат ошибок граверов. Повторяемость же одних и тех же знаков на разных монетах обусловлена, во-первых, тем что один и тот же штемпель использовался для чеканки многих монет; во-вторых, тем, что недостаточно грамотные граверы повторяли ошибки, имевшиеся в старых штемпелях.

Н.В. Энговатов выдвинул, кроме того, очень маловероятную гипотезу происхождения глаголицы. Согласно Н.В. Энговатову, глаголические буквы были образованы путем лигатурных сочетаний из графически более простых протоглаголических букв (встречающихся будто бы на монетах XI в.). При этом подбор протоглаголических букв для образования из них букв глаголицы производился, согласно Н.В. Энговатову, в соответствии с начальными звуками названий букв глаголицы: так, глаголическая буква «аз» была образована как лигатура из протоглаголических букв «а»+«з», глаголическая «буки» — из «б»+ «у», «веди» — из «в»+«e» и т.п.

Основной ошибкой этой гипотезы является предположение, что названия глаголических букв существовали до появления самих букв. Между тем названия обычно присваивались буквам с мнемотехническими целями, т.е. для облегчения их запоминания, и возникали, как правило, одним из трех путей:

1) из названия логограммы, от которой происходила данная буква (если буквенно-звуковое письмо возникало из логографического);

2) на основе сходства формы буквы с формой какого-либо предмета, первый звук наименования которого совпадал со звуковым значением буквы; так, финикийская буква «вав», что значит «гвоздь», была названа так потому, что она напоминала по форме гвоздь и обозначала звук «в»;

3) путем одновременного заимствования одним народом у другого как самих букв, так и их наименований; так, греки заимствовали у финикийцев буквы вместе с их названиями, лишь слегка изменив последние (например, финикийская буква «алеф» стала у греков «альфой», «бет»— «бетой», «гимель» — «гаммой» и т.п.).

Что касается славянских букв, то их названия, несомненно, были созданы с мнемотехническими целями и по образцу греческого алфавита, только не путем заимствования, а путем самостоятельного образования названий на основе акрофонического принципа и в некоторых случаях с учетом формы буквы (например, название кирилловской буквы «ферт»).

Многочисленную группу вероятных памятников дохристианской славянской письменности образуют загадочные надписи и знаки на древнерусских предметах быта и на различных ремесленных изделиях.

Paveikslėlis

Из этих надписей наибольший интерес представляет так называемая алекановская надпись. Надпись эта, нанесенная на глиняный сосуд X—XI вв., была открыта в 1897 г. В. А. Городцовым во время раскопок у села Алеканово под Рязанью; надпись содержит 14 знаков, расположенных в строковой планировке.

В 1898 г. там же на обломках посуды было обнаружено еще пять аналогичных знаков. Как указывает В. А. Городцов, «сосуд плохо обожжен, изготовлен, очевидно, наспех. Следовательно, изготовление местное, домашнее, а следовательно, надпись сделана местным или домашним писцом, т.е. славянином». Знаков слишком много, чтобы их можно было принять за клеймо мастера. «Остается предположить, — делает вывод В. А. Городцов, — что знаки представляют собой литеры известного письма».

Близки по форме к «алекановским» знаки на горшках из бывшего Тверского музея, а также на медных бляхах, найденных при раскопках тверских курганов XI в. На двух бляхах знаки идут по кругу, образуя две одинаковые надписи. Некоторые из знаков, подобно алекановским, напоминают буквы глаголицы.

Представляет также интерес «надпись» (если только считать ее надписью, а не случайной комбинацией трещин от огня) на ребре барана, открытая около 1916 г. Д. Я. Самоквасовым при раскопках северянских курганов у Чернигова. «Надпись» содержит 15—18 знаков, расположенных внутри полуовала. «Знаки, — пишет Д. Я. Самоквасов, — состоят из прямых резов и, по всей вероятности, представляют собой русское письмо X в., на которое имеются указания в некоторых источниках».

Многочисленные статьи были посвящены знакам, обнаруженным (впервые в 1864 г.) на свинцовых пломбах, видимо, торговых печатях X—XIV вв., найденных на Западном Буге у села Дрогичина; общее количество этих знаков измеряется многими сотнями. На лицевой стороне некоторых дрогичинских пломб стоит буква кириллицы, а на обратной стороне — один из «загадочных» знаков.

Paveikslėlis

Большое внимание исследователей привлекли также многочисленные загадочные знаки, встречающиеся наряду с надписями, сделанными кириллицей, на старорусских календарях и на пряслицах X—XI и более поздних веков. В 40—50-х годах текущего столетия в этих загадочных знаках многие пытались увидеть прототипы глаголических букв. В настоящее время ученые склоняются к пониманию этих знаков как славянских «черт и резов».

Наряду с описанными выше, все еще не расшифрованными памятниками древней славянской письменности, на территории расселения восточных славян встречаются тоже еще не расшифрованные памятники других народов. Кроме уже упоминавшихся причерноморских знаков к ним относятся, например, памятники рунического тюркского письма (вероятно, хазарского, но возможно и протоболгарского). Образцами их могут служить надписи на двух баклажках, хранящихся в Новочеркасском музее, и на камнях и стенах Маяцкого городища; надписи эти были найдены при раскопках на Дону.

На базе именно этой, последней группы загадочных надписей, т.е. надписей на различных ремесленных изделиях и бытовых предметах, была построена третья попытка воспроизведения протоглаголического алфавита, вделанная в 50—60-х годах И.А. Фигуровским и являющаяся образцом пренебрежения как закономерностями развития письма, так и особенностями славяно-русского языка.

В основу своей работы И.А. Фигуровский положил расшифровку около десятка загадочных надписей, обнаруженных на территории России. Были взяты надписи самых разных эпох с диапазоном от VIII—IX до XV— XVI вв., причем не только русские (надписи на камне и на пряслицах, опубликованные в сборнике «История культуры древней Руси» и в «Кратких сообщениях Института истории материальной культуры»), но также хазарские (надписи на баклажках Новочеркасского музея), а возможно, и протоболгарские (надписи на камнях Маяцкого городища).

Привлечение хазарских надписей И.А. Фигуровский объясняет уже упоминавшимся выше высказыванием персидского историка XIII в. Фахр ад Дина, согласно которому хазарское письмо будто бы происходит от русского. При этом расшифровку хазарских надписей И.А. Фигуровский производит, исходя из азербайджанского языка, со следующим неожиданным обоснованием: «большая часть хазар — евреи», «азербайджанский язык испытал значительное влияние арабского языка».

Самую расшифровку указанных надписей И.А. Фигуровский осуществляет, сопоставляя знаки этих надписей с буквами глаголицы, предварительно освобожденными И.А. Фигуровским от петель и завитков и сильно графически трансформированными. При этом загадочным славянским знакам в одних случаях придается буквенно-звуковое значение, в других — маловероятное для славянского языка слоговое значение, в третьих — логографическое (логограммы «покой», «тица»).

Использовал И.А. Фигуровский даже древнеегипетский принцип чтения логограмм, основанный на совпадении консонантных основ слов; так, предполагаемая логограмма «соловей» читается И. А. Фигуровским как «слава», исходя из того, что согласные звуки в этих двух словах совпадают.

Между тем такой принцип чтения и письма, естественный для египетского языка с его консонантным строением корневых основ слов, нельзя допустить для славянского языка, так как корневые основы слов в нем строятся как из согласных, так равно и из гласных звуков. В результате такой «расшифровки» И.А. Фигуровским и был по строен предполагаемый алфавит древнерусского протоглаголического письма.

Paveikslėlis

Появление некоторых из рассмотренных выше работ, пытавшихся воссоздать и расшифровать дохристианскую русскую письменность, вызвало возмущение специалистов-филологов. Однако появление таких работ было вполне закономерным. Наука, так же как природа, не терпит пустоты; поэтому вакуум, образовавшийся па каком-либо участке пауки, неизбежно заполняется.

Едва ли не единственным исследованием, посвященным расшифровке памятников древнеславянской письменности и проведенным крупным советским ученым, была за последние годы работа академика Б. А. Рыбакова по «Черняховским» календарным знакам.

«Черняховская культура» названа так по поселку Черняховка, неподалеку от Житомира, где были найдены в 1899 г. первые археологические памятники этой культуры. Эта, в основном сельскохозяйственная, культура охватывала во II—IV вв. н. э. обширный район лесостепной Украины (Волынь, район Киева и среднего течения Днепра), т.е. территорию, которую занимали, согласно более поздним летописным источникам, восточнославянские племена полян.

Расцвет «Черняховской культуры» начинается со II в. н. э., когда после завоевания Дакии императором Траяном (107 г. н. э.) границы Римской империи почти вплотную приблизились к этому району и население его вступило с Римом в тесные торговые и культурно-политические отношения; закат «Черняховской культуры» совпадает с крушением в V в. н.э. могущества и влияния Рима.

В основу исследования Б. А. Рыбакова был положен анализ изобразительно-символической орнаментации, обнаруженной на Черняховских керамических вазах и кувшинах. Наибольший интерес среди них представляют ваза, найденная в 1957 г. при раскопках у деревни Лепесовка на Волыни, в языческом святилище III—IV вв. н.э., и кувшин IV в. н. э., найденный в 1899 г. при раскопках у деревни Ромашки близ Киева.

Ваза из Лепесовки предназначалась, очевидно, для ритуально-магических целей. Это подтверждается тем, что она была найдена внутри языческого святилища и в особенности — символической орнаментацией ее.

Широкий и плоский борт вазы разделен на 12 секторов, которые, по-видимому, соответствуют 12 месяцам года. Каждый из секторов заполнен особыми символическими изображениями. Содержание этих изображений и их последовательность совпадают с временной (помесячной) последовательностью языческих праздников древних славян и с календарными сроками разных сельскохозяйственных работ в данном районе.

Так, секторы, соответствующие январю, марту и июню, помечены знаком косого креста, обозначавшим у древних славян солнце и пламя. Как раз на эти именно месяцы приходились славянские языческие праздники солнца: праздник начала прибавления дня (зимние святки — 6 января), праздники весеннего равноденствия (конец марта) и летнего солнцестояния (праздник Ивана Купала — 24 июня). Последний праздник считался праздником не только солнца, но и воды; этому соответствует сочетание в июньском секторе знака солнца (косой крест) со знаком воды (волнистая линия).

Секторы, соответствующие апрелю, августу, сентябрю, октябрю и декабрю, обозначены символическими изображениями, указывающими на месячные сроки проведения в этом районе важнейших сельскохозяйственных работ, а также на наиболее благоприятные сроки охоты. Так, апрель помечен изображением сохи (срок весенней пахоты яровых); август — изображением колосьев (срок обмолота хлебов); сентябрь — изображением деревьев и септ (срок осенней охоты сетями, развешиваемыми между деревьями, на улетающих в этом месяце к югу птиц); октябрь — схематическим изображением волокон (срок обработки льна и конопли); декабрь — изображением сплошной сети (указывающим, вероятно, срок зимней охоты при помощи силков).

Изображения, помещенные в остальных четырех секторах, по-видимому, указывают на важнейшие явления природы, характерные для остальных четырех (в основном нерабочих) месяцев. Так, изображения, соответствующие февралю, могут быть поняты как деревья в снегу (февраль — месяц снегопадов); изображения, соответствующие маю, — как знаки, указывающие на появление подпочвенных ростков ярового; знаки июля — как знаки всеобщего расцвета растений; знаки ноября (волнистые линии) — как знаки, указывающие на период осенних дождей на Украине.

Такое толкование подтверждается анализом символических изображений и цифровых знаков на глиняном кувшине из деревни Ромашки. Кувшин этот окаймлен двумя рядами орнамента. Верхний ряд состоит из символических изображений и небольших однотипных квадратиков, нижний ряд — из квадратиков и (в конце ряда) из горизонтальных волнистых линий.

Изображения, помещенные в верхнем ряду, Б.А. Рыбаков расшифровывает как знаки, указывающие на языческие сельскохозяйственные праздники древних славян, квадраты же нижнего ряда — как дни, разделяющие эти праздники, а именно: начало верхнего ряда — 2 мая — появление подземных ростков, 33 квадрата — 33 дня (включая особо выделенный праздничный день); знак дерева — 4 июня — праздник Ярила («Семик»), соответствующий христианскому «троицыну дню». 20 квадратов — 20 дней (включая шесть праздничных дней «недели русалок»); знаки солнца и воды — 24 июня — праздник Купалы, 26 квадратов — 26 дней (включая праздничный день); знак грома (шестиугольник) — 20 июля — праздник Перуна; 17 квадратов — 17 дней (без праздничного дня); знаки серпов и колосьев — 7 августа — праздник окончания жатвы.

Имеет определенное значение и число квадратов в верхнем ряду, а также деление их на пять групп. Всего в верхнем ряду 127 квадратов. А поскольку нижний ряд заканчивается 7 августа, это значит, что начало верхнего ряда отделено от 7 августа 127 днями, т. е. приходится на 1 апреля. Деление же верхних квадратов на пять групп дает следующие даты, начало 1 группы — 1 апреля — начало весенней пахоты.

25 квадратов — 25 дней; начало 2 группы — 26 апреля — появление первых подземных ростков, 27 квадратов — 27 дней; начало 3 группы — 23 мая — развертывание листьев, 16 квадратов — 16 дней; начало 4 группы — 9 июня — образование колосьев, 25 квадратов — 25 дней; начало 5 группы — 4 июля — молочная зрелость зерен, 34 квадрата — 34 дня; конец 5 группы — 7 августа — окончание жатвы.

Вертикальные волнистые линии в верхнем ряду указывают наиболее желательные дни дождей, горизонтальные волнистые линии в нижнем ряду — желательность подпочвенной влаги в период, к которому относятся эти знаки.

В целом же ваза из Лепесовки, кувшин из дер. Ромашки и некоторые другие орнаментированные вазы и кувшины «Черняховской культуры» (например, кувшин из Малаешти) представляют собой, по Б. А. Рыбакову, древнеславянские сельскохозяйственные календари. Знаки же на этих кувшинах и вазах являются одной из разновидностей древнеславянских «черт и резов». Такое понимание «Черняховских знаков» выглядит очень убедительно, так как оно подтверждается точными цифровыми расчетами.

Общая сводка данных о дохристианском славянском письме


http://maxbooks.ru/kandm/kime29.htm

Таким образом, выводы о существовании письма у славян (в частности, у восточных) в дохристианский период, а также об одновременном применении славянами нескольких разновидностей письма подтверждаются документальными свидетельствами как летописными, так и археологическими.

Общая сводка важнейших летописных и археологических данных о дохристианском славянском письме приведена в таблице.

Paveikslėlis

В свете этих данных применение славянами в дохристианский период самобытного письма типа «черт и резов» и возникшего на греческой основе протокирилловского письма представляется сейчас почти несомненным.

При этом, в связи с работами Б. А. Рыбакова, начало применения славянами пиктографического письма типа «черт и резов» отодвигается, по-видимому, ко II—IV вв. н. э. В этот период, как показывают материалы «Черняховской культуры», племенной строй у славян достиг уже настолько высокого развития, что потребность в создании и использовании первоначального письма типа «черт и резов» стала достаточно настоятельной.

Начало сколько-нибудь широкого использования славянами греческого буквенно-звукового письма и формирования на основе его протокириллицы нужно относить, по-видимому, не ранее чем к VII и не позже чем к VIII в., т. е. ко времени, когда у славян образовались первые раннефеодальные княжества и в связи с этим появилась потребность в более точном и сложном буквенно-звуковом письме; в это же время у славян получили достаточное развитие торговые и культурно-политические связи с Византией и началось распространение христианства. Такая датировка подтверждается и дошедшими до нас литературными свидетельствами.

Значительно более спорным остается вопрос о протоглаголическом письме. Несомненных литературных свидетельств об этом письме не имеется. Возможные же памятники этого письма (алекановская и некоторые другие надписи) не расшифрованы. Кроме того, столь же допустимо понимание этих надписей как памятников не буквенно-звукового письма, а письма типа «черт и резов».

Неудачей закончились и все сделанные до сих пор попытки воспроизведения предполагаемого протоглаголического алфавита. Неудача этих попыток, помимо характерного для них невнимания к общим закономерностям развития письма и к особенностям славянского языка, была предрешена недостаточностью, бедностью исходного фактического материала. Сравнительная же немногочисленность дошедших до нас памятников дохристианского славянского письма обусловлена недолговечностью материалов для письма — дерева и бересты.

В одном, однако, все авторы попыток воссоздания предполагаемой протоглаголической письменности были безусловно правы. Они были правы, придавая воспроизводимым ими протоглаголическим буквам большую композиционно-графическую простоту по сравнению с дошедшими до нас буквами глаголицы.

Глаголический алфавит со всеми его вычурными петельками и завитушками, с очень сложной композицией многих букв несомненно являлся искусственным созданием какого-либо одного или нескольких индивидуальных авторов. Если же в основе этого алфавита лежало некое постепенно развившееся протоглаголическое письмо, то оно, конечно, было графически значительно более простым.

Подобно протокириллице, протоглаголическое письмо, если только оно существовало, могло начать формироваться у славян не ранее VIII в. Поскольку формирование его могло происходить только на основе примитивных древнеславянских «черт и резов» (хотя и под влиянием греческой и других буквенно-звуковых систем), постольку к середине IX в. протоглаголическое письмо могло достичь лишь значительно меньшего совершенства, чем письмо протокирилловское.

----------------------------------------------------------------------------------

Daugiau apie kirilicos ir glagolicos sukūrimo istoriją žiūrėti čia:

http://maxbooks.ru/kandm/index.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime10.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime11.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime12.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime13.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime14.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime15.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime16.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime17.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime18.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime19.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime20.htm
-----------
http://maxbooks.ru/kandm/kime30.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime31.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime32.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime33.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime34.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime35.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime36.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime37.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime38.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime39.htm
http://maxbooks.ru/kandm/kime40.htm

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.


Į viršų
 Aprašymas Siųsti asmeninę žinutę  
Atsakyti cituojant  
StandartinėParašytas: 28 Spa 2018 01:30 
Atsijungęs
Svetainės tvarkdarys
Vartotojo avataras

Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27011
Miestas: Ignalina
Медынцева А.А.
Надписи на амфорной керамике X — начала XI в. и проблема происхождения древнерусской письменности


http://annales.info/rus/pism/medyn98.htm

Культура славян и Русь. М., 1998 г.
[176] — конец страницы.

Происхождение письменности на Руси, время ее возникновения, ее характер — одна из самых дискуссионных проблем русской истории. Отдельные факты об использовании письменности в дохристианской Руси стали известны еще в прошлом веке, но, как правило, они рассматривались вне процесса исторического развития, как некоторые любопытные известия. К тому же исторические источники, дошедшие до нас в поздних списках, отрывочны, неясны и допускают различные толкования. Эти данные (договоры Руси с Византией 911 и 944 гг., свидетельства восточных авторов, сведения о "русской" письменности "Пространного жития Кирилла" и т.д.) известны уже многим поколениям исследователей, тем не менее в решении вопроса о характере письменности, использовавшейся до официального крещения Руси, до сих пор не достигнуто существенных успехов.

Ограниченность письменных сведений закономерно заставляет обратить внимание на источники эпиграфические: знаки и письмена, встречающиеся на камнях, сосудах, штукатурке древних зданий, монетах, печатях и других предметах материальной культуры. По сравнению с литературными сведениями они отличаются значительными преимуществами: как правило, их находят в конкретных прослойках археологического культурного слоя, в окружении других находок, а иногда и в составе археологических комплексов, что позволяет датировать их сравнительно точно.

Хронологически и географически определенные надписи, дошедшие до нас без последующих переписываний, представляют интерес в первую очередь как непосредственный источник по истории письменности. Обращение к эпиграфическому материалу позволило отнести ее использование у славян к более раннему времени, чем официальное крещение, связать ее с процессом становления государственности. Оказалось, что первые ее носители — жители протогородов и городских центров, расположенных на важнейших торговых магистралях, связывавших Древнюю Русь с Византией, Кавказом, странами Востока, Северной и Западной Европы.1)

Особенная роль в этом процессе принадлежит Причерноморью, где славянский мир тесно соприкасался не только с богатой культурными традициями Византией, но и с культурой других народов, населявших торговые причерноморские города. Новостью для исследователей явилось то обстоятельство, что первоначальное практическое использование письменности связано не столько с христианскими [176] общинами и деятельностью миссионеров, сколько со средой государственной дипломатии и внешней торговли. Об этом говорят и география древнейших (IX—X вв.) находок надписей, и различные письменные системы (руническая, греко-византийская, куфическая, кириллическая), использовавшиеся в одних и тех же древних торговых, ремесленных и административных центрах, и сам характер надписей, обнаруженных на монетах, печатях и амфорах-корчагах.

Амфоры — специфически торговая тара, использовавшаяся еще в античное время для перевозки зерна, вина, масла, нефти. Если судить по письменным источникам и надписям, в Древней Руси амфоры-корчаги использовались в основном для транспортировки и хранения вина и масла. Основные центры производства "тарной керамики" (как называют амфоры археологи) находились в Причерноморье и нижнем Подонье. Лишь позднее (в XII—XIII вв.) какая-то часть древнерусских амфор-корчаг могла изготовляться непосредственно в Киеве. Из теплых южных стран амфоры с вином и оливковым маслом расходились по территории всей Древней Руси до таких далеких северных городов, как Ладога и Псков.

На них довольно часто встречаются зарубки, метки, отдельные буквы. Более редкой находкой являются надписи. К настоящему времени известно около двух десятков надписей, поддающихся прочтению. Количество знаков, меток, монограмм на амфорах-корчагах пока учету не поддается. Назначение сосудов-корчаг определяет и содержание надписей. Чаще всего в надписях указывается имя владельца. Иногда вместе с именем наносится и знак собственности. Так, на ручке амфоры из Плиски (Болгария) сначала нанесен тамгообразный знак собственности ("ижица" с двумя параллельными чертами — знак царского рода, широко представленный по другим материалам), а ниже — кириллическая надпись, называющая собственника "Показовъкрицаг ()".2) Хотя эта надпись найдена вне пределов Древней Руси и принадлежит южным славянам, тем не менее она объясняет наличие на русских корчагах тамгообразных знаков и буквенных инициалов, тоже обозначающих, вероятно, владельческую принадлежность корчаги. В некоторых случаях имя дополняется названием сосуда. Иногда указывается и содержимое сосуда, чаще всего вино и лишь один раз — масло.

Известно, что корчага как типично стандартная тара была и определенной мерой вместимости. Поэтому не исключено, что наличие имени или количественного обозначения на корчагах вызвано не только простой необходимостью для владельца пометить свою собственность и содержимое сосуда, что необходимо при хранении и транспортировке, но и обозначить при совершении торговых операций меру вместимости определенного продукта. Что такие корчаги-стандарты существовали, снова свидетельствуют находки из Болгарии. На ручке корчаги, найденной в Преславе, находится надпись, прочерченная после обжига, — МЄРNЪІ3) — девятимерный (корчаг). В корчаге помещалось 9 каких-то мер, иначе говоря, она была определенным стандартом вместимости. Использование корчаг при торговых операциях, где необходимо учитывать количество покупаемых и продаваемых продуктов, также вызывало необходимость метить их буквами-цифрами и именами. Но, разумеется, потребностями торговли не объясняются все надписи и метки на корчагах. Это могли быть и метки собственника, как на других предметах, [177] благопожелательная надпись сосуду быть всегда полным и даже сопроводительная надпись-послание, написанная вместо бересты на боку корчаги, как на корчаге из Старой Рязани. Но все же обращает внимание, что особенно многочисленны метки и знаки именно на амфорах-корчагах, а надписи на других древнерусских керамических сосудах X—XI вв. (за исключением голосников) вообще до сих пор не обнаружены. Следовательно, появление надписей и многочисленных меток на амфорах-корчагах прежде всего объясняется их назначением в качестве торговой тары. Неудивительно, что древнейшие надписи обнаружены именно на корчагах.

Надписи из Тмутаракани


В то время как древнейшая славянская надпись — Гнездовская — широко известна, надписи, найденные при раскопках в Тмутаракани, до сих пор не встретили должного внимания.

Тмутаракань (византийская Таматарха, современная Тамань) — древний международный порт у Керченского пролива, контролировавшийся Хазарией, где жили греки, хазары, русские, евреи. После походов Святослава (965 г.) стала центром русского Тмутараканского княжества и до начала XII в. была форпостом Киевской Руси на Черном море.

1. Тмутараканский кувшин. При раскопках древней Тмутаракани экспедицией под руководством Б.А. Рыбакова в слоях середины X в. в одном из домов близ центральной городской площади был найден кувшин, использовавшийся для записей. Кувшины такого типа, получившие название "тмутараканских", датируются X в., в основном они использовались для хранения нефти. Кувшин сохранился целиком. На нем в трех местах прочерчены сетки, заполненные знаками и буквами. Расшифровка записей была сделана Б.А. Рыбаковым.4) Одна из этих записей с расшифровкой, предложенной Б.А. Рыбаковым, опубликована в некоторых работах, посвященных истории математики Древней Руси,5) две другие колонки нигде не издавались. Все три колонки знаков написаны по одной системе, каждая из них представляет разграфленную сетку. В левой части, отделенной вертикальной линией, помещены тамгообразные знаки, разделенные горизонтальными линиями, каждому знаку соответствуют в правой части колонки ряды букв, имеющих цифровое значение, титла и разделительные знаки отсутствуют. Начинается левая колонка буквенным обозначением — КАТ. Б.А. Рыбаков предположил, что в левой вертикальной части колонки тамгообразными знаками обозначены лица, а в правой, содержащей буквы-цифры (расположенные без всякой системы в разном порядке от 50 до 290), — многократные записи или о долгах жителей древней Таматархи (Тмутаракани), или о количестве каких-то однородных товаров. Буквенные инициалы в начале колонки могут, по его мнению, означать сокращенное "катепанъ" — византийский наместник. Относительно принадлежности этой бухгалтерии греку или славянину Б.А. Рыбаков отмечает, что определить это трудно, так как цифровые системы, и византийская, и славянская кириллическая, были одинаковы. Далее он упоминает, что фрагменты сосудов с такими записями есть и в Саркеле (Белой Веже). [178]

Paveikslėlis

Рис. 11. Тмутараканский кувшин. Расшифровка записей (по Б.А. Рыбакову)+)

Очевидно, следует полностью согласиться с расшифровкой записей, предложенной Б.А. Рыбаковым. Все буквенные знаки, помещенные в правой части сетки, имеют цифровое значение, и хотя титла и разделительные знаки отсутствуют, по-другому истолковать их нельзя. Отсутствие титлов над буквами-цифрами в эпиграфике и берестяных грамотах — обычное явление. Убедительным выглядит [179] предположение, что в левой вертикальной колонке обозначены лица. Но трудно сказать, что обозначает сокращение КАТ, которым начинается колонка. Следует обратить внимание, что буквенными знаками она и заканчивается: СМЄ (с выносным знаком Є). Возможно, это сокращение каких-то специальных терминов, которыми начинались и заканчивались расчеты.*) В середине помещены тамгообразные знаки, имеющие близкие аналогии с подобными знаками в памятниках Причерноморья, Саркела, Маяцкого городища, в славянских древностях. Эти знаки можно связывать с местным населением Тмутаракани. Скорее всего, они обозначали в данном случае или конкретное лицо, или главу определенной семьи.

Хотя буквы-цифры в каждой из сеток разбросаны без определенной системы, то возрастая, то убывая, при сравнении трех колонок становится заметна определенная закономерность. Наиболее обширна первая (при сравнении слева направо) сетка. Она содержит 10 горизонтальных граф, заполненных буквами-цифрами, количество которых достигает пяти цифровых обозначений сотенного порядка. Левая колонка, отделенная вертикальной чертой, начинается и заканчивается сокращенными буквенными записями (в середине этой графы — тамгообразные знаки). Следующая сетка содержит только восемь горизонтальных граф, в каждой из них цифровых записей, достигающих сотенного порядка, не более двух. В вертикальной графе в первых трех строках знаки-тамги отсутствуют, в следующих повторяются знаки первой сетки, или близкие им, но в другом порядке. Наиболее кратки записи в третьей сетке. Она содержит лишь две горизонтальные графы: в верхней записаны лишь три буквы (после цифровой записи 100 (?)) СМЄ, — как в нижней вертикальной графе первой сетки, только записаны они без выносной буквы, более просторно. Под этими буквами цифровая запись, СІРП (110, 180).

При сравнении трех частей можно отметить определенную тенденцию: уменьшение лиц и цифровых записей от первой сетки к третьей, при этом цифровые расчеты, судя по знакам-тамгам, велись в основном с одними и теми же лицами или семьями. Вероятно, по мере выплаты или получения сумм или, скорее всего, товаров, измеряемых стандартной мерой, количество должников или товаров уменьшалось, и в результате осталась лишь сумма, записанная в последней сетке под сокращенной буквенной записью какого-то термина, может быть, обозначающего итог.

Конечно, трудно определить этническую принадлежность владельца кувшина, он мог быть и греком, и славянином, и представителем тюркоязычного населения Тмутаракани. Среди буквенных знаков не встречено ни одного, который бы отличал именно кириллическую письменность от греческой. Более того, сам облик букв в записи терминов (мелкое, тесное письмо, наличие выносных букв) как будто свидетельствует в пользу греческого (византийского) письма, так как известные кириллические надписи X в. отличаются, как правило, более крупным и медленным письмом. Мы можем лишь констатировать факт, что в Таматархе использовалась для цифровых подсчетов византийская или кириллическая система. К сожалению, [180]

Paveikslėlis

Рис. 12. Тмутараканский кувшин. Фрагмент записей 1-й графы. Фото

неизвестно, на каком языке записывались термины, так как записаны они сокращенно, и об их смысле можно лишь догадываться. Но следует предположить, что цифровые расчеты были знакомы и местным жителям Тмутаракани, так как долговые или какие-либо иные записи предполагают одинаковое владение ими обеих сторон, иначе счет мог быть записан по другой системе, например, при помощи зарубок на счетных бирках. Такой способ оформления отношений между кредитором и должником известен многим народам, в том числе и славянским. Русскими крестьянами на севере он использовался вплоть до XIX в.: на деревянной бирке с помощью зарубок отмечалось определенное количество предметов, [181] взятых в долг или подлежащих уплате, затем бирка раскалывалась на две половины, одна вручалась кредитору, другая — должнику.6) Такие бирки с зарубками и надписями найдены и в древнем Новгороде.7)

2. Надпись на ручке амфоры. В слоях X в. в Тмутаракани найдена еще одна надпись, вернее только ее фрагмент. Сохранились только три буквы надписи: ....БАТ.8) Перед Б виден небольшой штрих от предшествующей буквы, это могли быть В, З, Г, Є, Р или какая-либо другая, сейчас сказать трудно. Важно отметить, что сохранившиеся буквы — конец какого-то слова. Насколько можно судить по фотографии, массивная плоская ручка принадлежала амфоре "с воротничком". В Саркеле амфоры такого типа появляются в конце хазарского — начале русского периода, т.е. во второй половине X в., широко распространяются в XI в.9) Неизвестно, что означают эти буквы, но наличие буквы Б и стратиграфия позволили Б.А. Рыбакову говорить о русских надписях в Тмутаракани X в. Действительно, буква Б — одна из особенностей кириллического алфавита, передающая специфически славянский звук. Однако исследователи давно уже отметили, что в некоторых греческих рукописях IX—X вв. (Порфирьевская псалтырь 862 г., Евангелие 924 г.) встречается написание "виты", напоминающее кирилловское Б, что и позволило высказать предположение о происхождении славянского Б из этой графической разновидности "виты".10) Таким образом, строго говоря, наличие этой буквы не может полностью гарантировать славянскую принадлежности надписи, тем более, что на конце надписи отсутствует Ъ. Однако написание Б-"виты" в упомянутых греческих памятниках отличается определенными особенностями: при сравнительно маленькой "неразвитой" верхней части она имеет довольно большую нижнюю петлю, таким образом, эта разновидность "виты" представляет как бы ту же букву, но с недописанной верхней частью. Древнейшие начертания кириллического Б, напротив, при маленькой петле имеют далеко выдающуюся верхнюю горизонтальную линию, с обязательной отсечкой. Именно такой формы Б изображена на тмутараканском фрагменте надписи. Близкую аналогию представляют некоторые начертания буквы Б надписи Самуила (998 г.) и болгарских надписей X в. из Равны.11)

Таким образом, сравнительная редкость особенного начертания "виты", местонахождение в "русском" слое Тмутаракани, начертание буквы, аналогичное древнейшим кириллическим памятникам, позволяют отнести надпись на ручке амфоры из Тамани к славянским кириллическим. Буква А, целиком умещающаяся в строке, с маленькой остроугольной головкой, тоже типична для кириллических (болгарских) памятников X в. и греческих надписей того же времени и является хорошим датирующим признаком. На Руси такая форма встречается и в начале — первой половине XI в. (надписи на монетах Владимира, подпись Анны Ярославны), но уже как анахронизм. Таким образом, надпись при незначительном количестве букв все же обладает достаточно выраженными датирующими признаками. Совпадение даты стратиграфической и палеографической позволяет отнести ее к X в., а характер ручки амфоры указывает на время не ранее конца X в. Конечно, нужно иметь в виду, что надпись найдена не в комплексе, а в культурном слое, а палеографические и археологические даты не обладают четкими границами. Однако [182]

Paveikslėlis

Рис. 13. Надпись на ручке сосуда из Тмутаракани. Фото

сочетание признаков указывает на вторую половину — конец X в. как на наиболее приемлемую дату. Особенностью надписи является отсутствие Ъ. Это может быть следствием сокращения, хотя, как правило, для славянских надписей этого времени конечный Ъ обязателен. Как можно предположить по сохранившимся буквам, это окончание какого-то слова, так как на ручке имеется еще достаточно места, оставшегося неиспользованным. Скорее всего, это окончание имени. Русские и [183] вообще славянские имена с таким окончанием нетипичны, в то время как имена с компонентом "ат" ("отец") часты в тюркских языках, достаточно вспомнить имя болгарского хана "Бат-Бай".12) Возможно, это запись тюркского имени, сделанная не славянином, но кириллическим алфавитом. Такое предположение объясняет отсутствие Ъ в конце слова, для этого времени обязательное. Но, конечно, фрагментарность надписи не дает возможности высказать аргументированных предположений. Возможно, перед нами окончание и славянского имени.

Можно делать различные предположения, но наличие надписи в слое середины — конца X в. в древней Тмутаракани заслуживает внимания как одно из немногих прямых свидетельств использования кириллической письменности в это время.

3. Надпись на фрагменте амфоры. Из Тмутаракани, из слоев X (?) в. происходит еще одна надпись. Это тоже только окончание, можно различить три буквы: ... ИNО.13) Учитывая назначение амфорной тары и стереотипичность надписей, можно легко прочесть слово ВИNО. К сожалению, начало повреждено, но славянизированное окончание позволяет восстановить и славянизированную форму вместо греческого oinos. В надписи отсутствуют специфически славянские буквы, но сама форма передает славянское произношение. Материала для палеографической датировки мало.

Саркел - Белая Вежа


Унифицированность разноплеменной культуры городов Хазарского каганата в X в., торговые связи с Причерноморьем, общность исторической судьбы (хазарская крепость Саркел была также разрушена во время похода Святослава и переименована в Белую Вежу) проявляются в сходстве материальной культуры Тмутаракани и Саркела-Белой Вежи. В Саркеле известны даже надписи на амфорах, аналогичные тмутараканским.

Надпись № 1. На небольшом фрагменте амфоры начерчена разграфленная сетка с числовыми обозначениями. Обрывки их (в прориси) с расшифровкой приводит Р.А. Симонов,14) отмечая однотипность записей из Тмутаракани и Саркела. В его расшифровке числа на этом фрагменте идут сверху вниз в таком порядке: (РО) 170, (Рξ) 160, (РМ) 140 и, вероятно, (РП) 180. Помимо буквенно-цифровых записей на фрагменте сохранились и остатки слов: слева от колонки с цифрами NИКИ (у Симонова ошибочно NИКО), справа в самой верхней и нижней строках — тамгообразные знаки. Таким образом, налицо полное совпадение в системе записей с таманским кувшином, совпадают даже количественные обозначения. Неизвестно, что обозначают буквы NИКИ, скорее всего, это сокращенная форма имени (Никифорос?). На одном из фрагментов амфоры из Тамани обнаружено такое же сокращение. Знаки-тамги в правой колонке тоже очень близки.

Надпись № 2. В Саркеле найден еще один фрагмент керамики с записями такого типа.15) Это небольшой обломок плечика глиняной ангобированной амфоры. На нем отчетливо читаются глубоко врезанные буквы: РПРО, далее тамгообразный знак, правая часть которого не сохранилась. Фрагмент небольшой, поэтому трудно сказать, отдельная ли это запись или часть разграфленной записи-сетки, но [184] система записей совпадает с предыдущими, даже количество указано то же самое (РП — 180, РО — 170), что говорит и об однотипности самих торговых операций, совершаемых с помощью стандартной тары. М.И. Артамонов первоначально датировал фрагменты с записями (еще не расшифрованными) не позже первой половины XI в., вероятно, даже началом XI в., предположив, что это русские надписи.16) Позднее он склоняется к мысли, что эти надписи и другие, найденные в Саркеле, — греческие, так как среди них не встречается букв специально русского алфавита.17) Р.А. Симонов относит два памятника из Тамани и Саркела к X в., при этом в научно-популярной книге предполагает, что однотипные математические записи, найденные в двух русских форпостах, можно связывать со славянским населением.

При фрагментированности записей и однотипности цифровых систем (русской и византийской) трудно определенно отнести эти записи к какой-либо одной из них. Важное значение в этом вопросе имеет хронология. Таманская находка относится к середине X в. Фрагмент с надписью № 2 найден на материке, по стратиграфии — это конец 30-х годов IX в.; № 1 — в самом начале "русского слоя", т.е. в слоях второй половины X в., когда Саркел в результате походов Святослава становится русской крепостью. Нет уверенности в датировке фрагмента с надписью № 2, так как исследователи предполагают, что на горизонт он мог попасть из ямы, спущенной из слоев X в.*) Но два остальных документа связаны с тем временем, когда обе города — Тамань и Белая Вежа — входили с систему русских княжеств. Поэтому можно говорить о документированных свидетельствах использования цифровых записей (и буквенных — византийских?) в этих пунктах, где Русь тесно соприкасалась с византийским миром и Хазарией.

М.И. Артамоновым опубликованы еще несколько фрагментов амфорной керамики с прорисями надписей без расшифровки.18) Обнаружить их в музейных коллекциях не удалось, тем не менее, некоторые из них можно прочесть.

Надпись № 3. Среди рисунков керамики со знаками и надписями обращает на себя внимание обломок верхней части какого-то сосуда с надписью. Для прочтения необходимо учесть, что рисунок помещен "вверх ногами". Первый знак — N — знак собственности, часто встречающийся на амфорной керамике. Далее легко читается имя: ИЛИІА (старославянское — ИЛИ, русское — ИЛИ) — славянизированная форма греческого имени ΗΛΗΑΣ. Обращает внимание, что славянское окончание , передано сочетанием греческих Ι + Α. Наблюдения, основанные на прориси, носят предварительный характер, затруднены и палеографические наблюдения, стратиграфическая дата по М.И. Артамонову — не позже середины XI в. Но в данном случае не так важна датировка, как то, что при записи славянизированной формы имени используются, если верить прориси, греческие буквы для обозначения йотованного звука, отсутствующего в греческом языке. Эта надпись — фактическое подтверждение использования греческой азбуки не только для числовых, но и для текстовых записей христианизированным славянским населением. [185]

Находка из Гнездова


К тому же кругу надписей на торговой амфорной таре принадлежит и знаменитая Гнездовская надпись. За 50 лет, прошедших со времени находки древнейшей русской надписи, появилось немало работ как в нашей стране, так и за рубежом, посвященных ее расшифровке. К сожалению, нельзя считать и сегодня, что надпись получила полное прочтение и объяснение. Существуют несколько вариантов прочтения, различное прочтение предполагает и разное толкование надписи, ее палеографические особенности сравниваются как с греческим письмом, с древнейшими кириллическими рукописями, так и с глаголическими. Такое разнообразие мнений говорит о том, что мы еще очень далеки от окончательной расшифровки надписи. В специальной статье И. Еленский рассматривает известные к тому времени варианты расшифровки и приходит к выводу, что "все они не удовлетворяют по разным причинам: одни противоречат фонетическим, другие — морфологическим или вообще грамматическим закономерностям древнерусского языка, третьи не подтверждаются данными древнерусской лексикологии.19)

Paveikslėlis

Рис. 14. Гнездовская надпись. Фото

Надпись была обнаружена в 1949 г. в кургане № 13 в лесной группе Гнездовского курганного могильника.20) На громадном кострище кургана, содержавшем остатки мужского и женского трупосожжений, были разбросаны черепки гончарного сосуда, умышленно разбитого при похоронах. Сосуд удалось склеить, на двух его черепках, совпавших при склеивании, и удалось обнаружить надпись, получившую затем широкую известность. По обряду погребения, вещам и найденным монетам данный комплекс, а следовательно, и надпись, были датированы первой четвертью X в. Особенно важны были для датировки монеты. Всего монет — арабских дирхемов — было найдено пять. Остатки первого дирхема неопределимы, второй относится к династии Аббасидов, дата чеканки третьего — вторая половина VIII — начало IX в., четвертый датируется 848—849 гг., пятый — 907— 908 гг. Лишь один из них — второй — имел припаянное ушко и, следовательно, входил в состав ожерелья, остальные использовались в качестве денег. Даже если принять для третьего дирхема наиболее позднюю дату чеканки — начало IX в., получается, что он был в обращении не менее 100 лет. Поэтому первооткрыватель надписи Д.А. Авдусин имел основания считать, что между временем чеканки последнего дирхема и временем захоронения прошел очень небольшой срок, и отнести дату насыпки кургана к первой четверти X в.

Эту дату подтверждают и последние изучения керамики, и исследователи снова вернулись к первоначальной дате кургана — первая четверть X в., несмотря на некоторые сомнения, высказывавшиеся ранее о несколько более поздней (на 2-3 десятилетия) дате насыпки кургана.21)

Таким образом, нет оснований сомневаться в датировке кургана: монеты, вещевые находки, керамика, обряд погребения свидетельствуют о насыпке кургана в первые десятилетия X в. Следовательно, и надпись на корчаге можно датировать приблизительно этим же временем, и она до сих пор остается древнейшей славянской надписью, найденной на территории Древней Руси. Но если в вопросе [186] датировки погребального комплекса кургана № 13, а следовательно, и надписи, достигнута определенная ясность, то прочтения и интерпретации ее до сих пор далеки от удовлетворительных значений.

Существует несколько вариантов прочтения: ГОРОУХА, ГОРОУШNА, ГОРОУХψА, ГОРОУНА (ГОРА), ГОРОУN'А. Различное толкование надписи: как обозначение содержимого сосуда — горчичное семя или горчичное масло, нефть (горючее); или как имя владельца корчаги. В упоминавшейся выше работе И. Еленского систематизированы наблюдения над большинством прочтений, которые сведены к шести вариантам и четырем толкованиям. К каждому варианту он приводит свои комментарии, исходя в основном из исторической грамматики и исторической лексикологии русского языка. Сейчас нет необходимости подробно останавливаться на каждом из них. Наиболее признанным сейчас является чтение Р. Якобсона: ГОРОУN'А. Он предположил, что спорный знак надписи представляет собой букву N с диакритическим знаком йотации, и прочел надпись как именительный падеж притяжательного прилагательного от славянского личного имени Горун — Gorunja — ГОРОУNIA.22) Имя Горун засвидетельствовано славянскими источниками, наличие имени владельца на корчаге объяснимо, такое прочтение снимает противоречия лексического или грамматического порядка, поэтому этот вариант получает признание, особенно среди филологов. В. Кипарский, полностью присоединяясь к прочтению Р. Якобсона, развивает его мысль дальше и считает, что все буквы надписи — греческие, и следовательно, если письменность на Руси существовала до христианизации, то она была греческой.23) В недавнее время ряд дополнительных аргументов в поддержку чтения Р. Якобсона был высказан О.Н. Трубачевым.24) Он объяснил отвердение Р' палатального особенностью смоленского говора и высказал твердое убеждение, что смоленская надпись носит явно славянский характер и принадлежит к архаической кириллице. По поводу необычного знака для обозначения мягкости согласного он высказал предположение о том, что он ведет свое происхождение не от кириллической традиции, а от глаголической (так называемый гачековый способ). При всей новизне и привлекательности такого объяснения, связывающего Гнездовскую надпись с древнейшей кирилло-мефодиевской письменной традицией, нужно отметить, что пока оно не подтверждается графическими материалами: первые обозначения мягкости появились в чешском письме значительно позже, во времена Яна Гуса (XV в.) и обозначалась она простой точкой.

Чтение Р. Якобсона тоже не объясняет всех особенностей надписи. Прежде всего, как отмечает и И. Еленский, нельзя согласиться с наличием знака мягкости в виде поперечной черточки с двумя вертикальными чертами (как буква Ш) на правой мачте N, так как он не совпадает ни с одним из всех знаков мягкости, известных в славянской палеографии. Более того, представляется весьма проблематичной возможность использования диактритического знака в надписи на корчаге, относящейся, к тому же, к началу X в. Даже древнейшие славянские рукописи содержат крайне ограниченное количество надстрочных знаков, и лишь в немногих случаях они указывают на фонетические особенности. К таким звуковым особенностям относится обозначение мягкости согласных, что встречается в [187] Супрасльской рукописи, Хиландрских листах, Изборнике 1073 г. и некоторых других. Однако эти значки имеют вид небольшой дуги или крючка и ничем не напоминают знак на правой мачте N Гнездовской надписи. Трудно представить, чтобы изысканный графический прием использовался в "бытовой" надписи. Скорее мы могли бы ожидать написание ГОРОУN (кирилловский вариант) или ГОРОУNIA (запись греческими буквами). Следовательно, и в этом варианте чтения мы должны допустить наличие необычного диакритического знака для передачи йотированного звука.

Таким образом, ни один из предложенных к настоящему времени вариантов прочтения нельзя признать удовлетворительным, хотя, кажется, испробованы все возможные комбинации. К приведенным выше вариантам можно добавить еще один, при котором шестой знак расшифровывается как лигатура N + Ш, соответственно порядку начертания букв. При таком прочтении получаем имя с окончанием на -ша: Гороунша, производное от имени Горун.25) Имена на -ша (Ратьша, Путьша) встречаются уже в самых древнейших летописных текстах и эпиграфике первой половины XI в. — Словиша, Людоша и т.д. Такое прочтение допустимо по графике (лигатура в обычном порядке N + Ш) и смыслу, но не может считаться удовлетворительным по тем же причинам, что и чтение "ГОРОУШNА": мы должны признать наличие лигатуры и пропуск глухого, что трудно допустить для начала X в.

Нетрудно заметить, что разночтения вызывает толкование шестого знака Гнездовской надписи: одни исследователи предполагают читать его как лигатуру двух букв, другие считают, что предшествующий ОУ + этот знак передает декомпонированный носовой звук, третьи — как букву N со знаком мягкости необычной формы, некоторые — как ошибочное написание.

Строго говоря, этот знак не находит близкого соответствия ни в кириллице, ни в греческом письме: необычно, как это уже отмечалось исследователями, начертание N, или X (при первом варианте прочтения) и тоже необычной формы, если согласиться с наличием этой буквы, не говоря уже о лигатурном прочтении. Больше всего шестой знак (именно так мы его должны воспринимать, если судить по размеру и расстоянию между буквами) напоминает некоторые тамгообразные знаки, встречающиеся в Причерноморье,26) однако и в них не находят полного соответствия.

Если принять во внимание, что на амфорах часто наносились знаки собственности, можно высказать еще одно предположение. Скорее всего, на амфоре сначала был нанесен знак , обозначающий собственника, и лишь затем он был включен в имя ГОРОУNА, заменив собой букву N по внешнему с ней сходству. Это предположение подтверждается более крупными размерами этого знака по сравнению с предшествующими буквами, а также одной до сих пор неопубликованной и полностью непрочитанной надписью из монастырского комплекса близ с. Равна (Болгария, IX—X вв.), где знак включен в слово "АМINЬ". При таком прочтении надпись обозначает собственника корчаги — Горуна (имя ГОРОУN в родительном падеже, единств, числе, мужского рода). [188]

Графические особенности надписи, не позволяющие пока достоверно прочесть ее, не позволяют дать и окончательное толкование. Вероятно, меньше всего данных считать, что в амфоре хранилась горчица или какая-либо другая пряность. Другие надписи недвусмысленно указывают, что в таких амфорах на Руси хранилось чаще всего вино, а иногда масло. Если надпись отнести к содержимому корчаги, то, скорее всего, она должна обозначать горчичное масло. Но больше оснований предположить, что на корчаге записано имя владельца — Горуна, Горунши. Сакральность обычая разбивать принадлежавший умершему сосуд при насыпке кургана позволяет предположить, что в кургане № 13 был похоронен владелец корчаги (Горун?), воин-купец (в составе погребального инвентаря находятся и весы), ходивший в далекие торговые экспедиции по пути "из варяг в греки".

Надпись I из Белгорода (правобережное Поднепровье)


При раскопках древнего Белгорода в 1969 г. найдена (рис. 15-16) верхняя часть красноглиняной амфоры, на плечике которой уже по обожженному сосуду нацарапано имя: НΛН; помимо имени с другой стороны корчаги — отдельно и три небольшие неясные буквы.27) Фрагмент амфоры обнаружен неподалеку от княжеской поварни, где найден горшок с княжеским клеймом. По условиям находки и, очевидно, палеографии, хотя об этом специально не говорится, издатели датировали надпись концом XI в.

Прочтение имени сомнений не вызывает, оно прочерчено крупными глубокими чертами. Левый штрих буквы Λ отчеркнут слабой, плохо видной дополнительной декоративной чертой, такой же декоративной чертой отчерчена левая часть отдельно написанной буквы . Непонятно, что означает эта последняя буква. Возможно, это буква-цифра 900, но титло над ней не проставлено, нет и точек по сторонам. Еще большие сомнения вызывает прочтение и истолкование трех букв, написанных более мелкими и слабыми черточками, которые, исходя из кириллического или греческого алфавитов, прочтению не поддаются. Но, по свидетельству Е.А. Мельниковой, они могут быть сопоставлены со скандинавскими рунами (см. ниже).

Издатели надписи-имени датировали ее концом XI в. Материала для палеографической датировки немного. Обращают внимание вытянутые пропорции букв, что для письма XI—XII вв. нехарактерно, но здесь, вероятно, является проявлением "манерности", декоративности почерка, как и двойное отчеркивание некоторых букв, что встречается в заголовках древнейших русских рукописей. Датирующим моментом является написание Λ — с маленькой левой частью и высокой правой. Е.Ф. Карский специально отмечает, что Λ с высокой правой частью встречается в тех же памятниках, где и "малоформатное" А, т.е. в древнейших рукописях.28) Особенностью начертания Λ в надписи является настолько длинная правая черта, что она выходит в верхнее межстрочное пространство. В памятниках русской эпиграфики такая форма встречается очень редко. Можно указать на близкую форму в надписи, прочерченной по сырой цемянке во время строительства [189] новгородского Софийского собора. По самому способу написания она относится ко времени строительства собора (1045—1050 гг.).29) Перекладины Н и горизонтальны, расположены посередине (за исключением первого Н в имени), что является признаком устава: XI—XII вв. — для буквы Н, и XI—XIII вв. — для . Наличие рунических знаков, хотя и прочерченных другим инструментом, также датирует корчагу ранней эпохой (X—XI вв.). Палеографические наблюдения над отдельно стоящими буквами затруднены разночтениями. В качестве фонетической особенности можно отметить сохранение слабого I перед , отразившегося в написании "Илия" (вместо позднейшего — "Илья"), которые, как правило, последовательно сохранялись в русских рукописях до конца XII в. Но эта форма может быть объяснена и влиянием церковнославянского языка.

Для датировки надписи имеет значение и форма корчаги. Несмотря на то, что сохранилась только верхняя часть сосуда, тип корчаги поддается определению. Корчага красной глины, небольшая, горло неширокое с венчиком и намечающимся воротничком. Ручки не выступают за уровень венчика, подтреугольные в сечении. Таким образом, она принадлежит к характерному для X в. типу, и надпись не может быть намного позднее, хотя и бросается в глаза значительная потертость горлышка, что говорит о длительном пользовании сосудом. Дата основания Белгорода известна: под 992 г. в летописи сообщается о закладке города Владимиром.30) Таким образом, корчагу и надпись можно отнести к последним годам X в. Тип самой корчаги и некоторые архаические черты в графике надписи не противоречат такому предположению. Но на раскопе, где найдена корчага, отсутствует выраженный слой X в., таким образом, археологическая стратиграфия не может подтвердить дату надписи. Надпись на корчаге безусловно кириллическая: об этом говорит наличие и отдельно стоящий , выполненный тем же почерком. Само христианское имя относит надпись, скорее всего, уже к христианскому периоду, хотя и не исключено, что оно могло появиться и до официального крещения. Комплекс данных — дата основания Белгорода, форма корчаги, палеографические особенности надписи — позволяет признать наиболее вероятной датой надписи конец X — начало XI в.

Подводя итоги наблюдениям над древнейшими надписями на корчагах, можно отметить, что они дают первый фактический материал о письменности, использовавшейся при торговых операциях на территории Древней Руси в X — рубеже X—XI вв. К сожалению, пока это лишь самые первые вехи для постановки вопроса. Почти нет никаких данных о IX в. (лишь одна греческая надпись на дирхеме, которая могла быть написана и вне территории Древней Руси). Поэтому относительно этого времени мы можем делать пока лишь предположения. Комплекс данных, связанных с историей славянской азбуки, в частности, совпадение числового значения букв в кириллице и греческом алфавите и отсутствие числового значения у большинства букв, передающих славянские звуки, указывают на то, что еще до изобретения специальной азбуки у славян существовала устойчивая традиция употребления букв греческого алфавита для записи чисел. Исследователи в первую очередь относят эти данные к южным славянам.31) Вероятно, это предположение реально и для восточных, также имевших тесные экономические и [190]

Paveikslėlis

Рис. 15. Руническая (II) надпись и буква А на корчаге из Белгорода. Общий вид

Paveikslėlis

Рис. 16. Надпись I на корчаге из Белгорода. Фрагмент с надписью "Илия" [191]

культурные отношения с Византией, и не только для записи чисел, но для текстов. Но особенностью развития письменности у восточных славян, по сравнению с южными, было то обстоятельство, что процесс "неустроенного" использования письменности протекал у них значительно позднее, когда, помимо византийской письменной системы, были в употреблении кириллица и глаголица, специально приспособленные для звуков славянской речи. Вероятно, после изобретения письменности для славян Великой Моравии (начало 60-х годов IX в.) и особенно после принятия ее в качестве государственной и сакральной в Болгарии (893 г.) она начала эпизодически проникать и на Русь, и, помимо греческого алфавита, для письма и счета использовалась и кириллица или ее варианты. Не исключено, что Гнездовская, таманская (№ 2) и саркельская (№ 3) надписи как раз и представляют образцы такой письменности. Это предположение нуждается в дальнейшей аргументации. Использование византийской нумерации для числовых расчетов уже в достаточной степени зафиксировано надписями на амфорной керамике из Тмутаракани и Саркела. Слабостью аргументации второго этапа является фрагментарность материала, не позволяющая четко отличать греческий от кириллического, и археологические датировки, которые (за исключением Гнездовской надписи, найденной в закрытом комплексе в языческом трупосожжении) не дают точных дат. Особенно это касается таманской (№ 3) и саркелской (№ 3) надписей, датировки которых могут быть продолжены до XI в. Но хронологические наблюдения для последних двух случаев менее существенны, так как в любом случае они демонстрируют письмо, более ориентированное на греческий алфавит, чем на кириллицу. В то же время, по другим эпиграфическим источникам известно, что кириллица в "устроенном" варианте использовалась на Руси уже в дохристианское время. Имеются в виду надписи на двух так называемых "цилиндрах"-замках, опечатывавших мешки с данью.32) Они датируются 70-80-ми годами X в., что по крайней мере на 10 лет опережает дату официального крещения. Именно в эти годы Владимир Святославич, получив киевский стол, предпринимает попытку обновления языческого культа, устанавливая "кумиры на холме" за княжеским двором в Киеве, а его дядя Добрыня, вернувшись в Новгород, тоже ставит идола Перуна над Волховом. Надписи на деревянных замках-"цилиндрах", указывающие на принадлежность и количественное содержимое мешков, выполнены кириллицей в "одноеровом" варианте, что связывает их с письменной болгарской традицией, но с новгородскими фонетическими особенностями. Это позволяет говорить об использовании кириллической письменности до принятия официального крещения в административно-княжеской среде. В то же время, очевидно, и десятилетия спустя после крещения письменность носила "вариативный" характер, особенно в деловой, торговой сфере. Носители этой "практической" письменности — отнюдь не ученые монахи и церковные книжники. Это торговое население древнейших городов и протогородов, причерноморских портов и княжеские воины-дружинники, собиравшие дань с подвластных территорий во время "полюдья" и отвозившие собранные товары в страны Причерноморья для обмена на вино, масло, пряности, драгоценные ткани и украшения. В этой разноязычной, разноплеменной среде использовались для практических [192] записей и различные алфавиты (греческий, кириллический, рунический). Именно торговая среда — та почва, которая подготовила принятие уже знакомой и приспособленной для славянской речи и удобной для письма кириллицы и ее быстрое распространение по всей Древней Руси.

См. приложение: Мельникова Е.А. Надпись II из Белгорода.

http://annales.info/rus/pism/belg2.htm

В верхней части тулова амфоры (см. выше надпись I из Белгорода) глубокими резами нанесены три знака: X | . Все они могут быть идентифицированы как скандинавские младшие руны. Надпись выполнена небрежно: знаки различаются по высоте (средний значительно выше других) и наклону. Второй и третий знаки идентичны рунам i и R младшего рунического ряда. Графема R с опущенными книзу ветвями встречается уже в надписях переходного времени, т.е. в VII—VIII вв. (например, на камне из Stentoften, Швеция, 600—650 гг.; Ravsala, Швеция, 600—650 гг. и др.), а с IX в. она входит в постоянное употребление (см., например, алфавит на камне из Gørlev, Дания, рубеж IX—X вв.).

Графика же первого знака X допускает его различные интерпретации и, соответственно, различные прочтения всей надписи в целом. Ввиду того, что обе резы, составляющие знак, наклонны, и образуют косой крест, представляется наиболее вероятным отождествление знака со старшей руной g, хотя подавляющее большинство старших рун вышло из употребления значительно раньше. Вместе с тем, знак X продолжает встречаться в шведских надписях IX в. (достаточно вспомнить надпись на камне из Rök, Эстеръётланд), а в надписях, находимых на территории Древней Руси и в X в.: на стороне А первого амулета с Городище; под Новгородом (точное время нанесения этой надписи неясно), в граффити guđ на арабских дирхемах из кладов X в. (параллельно с младшерунической формой kuÞ1)). Использование этой руны сохраняется на территории Древней Руси вплоть до начала XII в. — времени, которым стратиграфически датируется находка в Звенигороде Галичском пряслица с женским именем Sigriđ, где g также передано [194] старшей руной X.2) Поскольку стратиграфическая дата находки фрагмента амфоры — вторая половина X в., то нанесение рунической надписи одновременно граффити на монетах, что оправдывает чтение знака как руны g.

В этом случае надпись читается как giR и может быть интерпретирована как имя Geirr (др.-швед. Gæirr), часто встречающееся в шведских рунических надписях XI в. (графические варианты kaiR, keiR, kiR, а также giR с пунктированной руной k).3) Это имя принадлежит к числу широко распространенных во всех скандинавских странах и в качестве простого имени, и в составе композитов: Ceirbjörn, Geirfastr, Ulfgeirr и др.

Другим возможным, хотя и менее вероятным вариантом прочтения первого знака является а. В этом случае приходится предположить, что ствол руны имеет необычный наклон влево, а ветвь руны излишне длинна. При интерпретации знака как а, надпись читается aiR. Слово сопоставимо с др.-исл. eyrir, "эйрир", весовая единица эпохи викингов, равная 27 г, а также серебряная монета, равная 1/8 марки. Однако, случаи сокращения этого слова мне неизвестны, а в рунических надписях оно не встречается.

1) Мельникова Е.А. Скандинавские амулеты с руническими надписями из Старой Ладоги и Городища на северо-западе Восточной Европы // Древнейшие государства Восточной Европы. 1991 год. М., 1994. С. 231-239; Мельникова Е.А. Граффити на восточных монетах из собраний Украины // Древнейшие государства Восточной Европы. 1994 год: Новое в нумизматике. М., 1996. С. 274-275.

2) Мельникова Е.А. Культурная ассимиляция скандинавов на Руси по данным языка и письменности // VI Международный конгресс славянской археологии в Новгороде (в печати).

3) Owe J. Svenskt runnamnregister. Stockholm, 1993. S. 30-31.

***************************************************************

1) Медынцева А.А. Начало письменности на Руси по археологическим данным // История, культура, этнография и фольклор славянских народов: Доклады советской делегации на IX Международном съезде славистов. М., 1983; Она же. Новгородские находки и дохристианская письменность на Руси // СА. 1984. № 4; Рождественская Т.В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые источники IX—XV вв. СПб., 1992.

2) Popkonstantinov К., Kronsteiner О. Старобългарски надписи. Т. 1 // Die slavischen sprachen. 1994. Bd. 36. S. 154-155.

3) Там же. С. 203. Надпись истолкована издателями не совсем верно: как существительное "мерна" вместо "мЪра" и без комментариев необоснованно приравнена к современному литру.

4) Рыбаков Б А. Русская эпиграфика X—XIV вв. (состояние, возможности, задачи) // История, фольклор, искусство славянских народов: Доклады советской делегации на V Международном съезде славистов. М., 1963; см. также: Отчет Таманской археологической экспедиции за 1954 г. (Архив ИА РАН. Р-1.1051. С. 72).

5) Майстров Л.Е. О математических знаках и терминах по археологическим памятникам Древней Руси // Историко-математические исследования. М., 1957. Вып. 10. С. 602; Симонов Р.А. О происхождении и историческом развитии цифровой системы, употреблявшейся в древнерусской кириллице // История и методология естественных наук. Вып. 11: Математика и механика. М., 1971. С. 146; Он же. Математическая мысль Древней Руси. М., 1977. С. 16-19.

+) Нумерация рисунков общая по сборнику. HF.

*) Например, сокращение"кат" в античных надписях обозначает глагол КАТЕТЕӨИ (внесено, уплачено). Аналогия указана В.П. Яйленко.

6) Истрин В А. Развитие письма. М., 1961. С. 70; Ягич И.В. Вопрос о рунах у славян // Энциклопедия славянской филологии. СПб., 1911. Вып. 3. С. 30-31.

7) Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте: Из раскопок 1977—1983 годов. М., 1986. С. 81-86.

8) Рыбаков Б.А. Русская эпиграфика X—XIV вв. (состояние, возможности, задачи). С. 57.

9) Местонахождение фрагмента в настоящее время неизвестно. Сохранилась фотография в Отчете Таманской экспедиции за 1952—1953 гг. (Архив ИА РАН. Р-1. 919. Рис. 101). Фото публикуется впервые. Пользуюсь случаем выразить благодарность С.А. Плетневой за консультации по датировке амфорной керамики.

10) Лавров П.А. Палеографическое обозрение кирилловского письма // Энциклопедия славянской филологии. СПб., 1915. Вып. 4, ч. 1. С. 8.

11) Станчев Ст., Иванова В., Балан М., Боев П. Надписът на чъргубиля Мостич. София, 1955. Рис. 13 на с. 122; Popkonstantinov К., Kronsteiner О. Op. cit. S. 218, 220, 222.

12) Плетнева С. А. Хазары. М., 1976. С. 21-22.

13) Архив ИА РАН. Р-1. 919.

14) Симонов Р.А. Математическая мысль Древней Руси. С. 18. Рис. 4 на с. 19. Этот фрагмент издан М.И. Артамоновым. Артамонов М.И. Белая Вежа // СА. 1952. Т. XIV. С. 14.

15) Тр. Волго-Донской археологической экспедиции // МИА СССР. 1958. Т. 62. Рис. 54 на с. 75.

16) Артамонов М.И. Раскопки Саркела - Белой Вежи в 1950 г. // Вести. ЛГУ. 1951. № 2. С. 148.

17) Артамонов М.И. Саркел - Белая Вежа // Тр. Волго-Донской археологической экспедиции. (МИА СССР. Т. 62). С. 76.

*) Стратиграфические данные предоставлены С.А. Плетневой.

18) Артамонов М.И. Саркел - Белая Вежа... Рис. 54. С. 75.

19) Еленский И. Расшифрована ли Гнездовская надпись // Болгарская русистика. София, 1975. Т. 5. С. 24-29.

20) Авдусин Д.А., Тихомиров М.Н. Древнейшая русская надпись // Вестн. АН СССР. М.; Л., 1950. № 4. С. 70-79; Авдусин Д.А. Отчет о раскопках Гнездовских курганов в 1949 г. // Материалы по истории Смоленской области. Смоленск, 1952. Вып. 1; Он же. Раскопки в Гнездове // КСИИМК. 1951. Вып. 38. [193]

21) Авдусин Д.А., Пушкина Т Л.. Гнездово в исследованиях Смоленской экспедиции // ВМУ. Сер. История. 1982. № 1. С. 74.

22) Jacobson R. Vestiges of Earliest russian vernacular "Slavic Word". New York, 1952. T. 1. P. 350.

23) Кипарский В. О происхождении глаголицы // Климент Охридски: Материали за неговото чествуване по случай 1050 години от смертта му. София, 1968. С. 95, 97.

24) Трубачев О.Н. В поисках единства. М., 1992. С. 167-177.

25) Медынцева А.Л. Начало письменности на Руси по археологическим данным // История, культура, этнография и фольклор славянских народов: Доклады советской делегации на IX Международном конгрессе славистов.

26) Драчук B.C. Системы знаков Северного Причерноморья. Киев, 1976. Табл. XXI, XXVII.

27) Рыбаков Б А., Николаева Т.В. Раскопки в Белгороде Киевском // Археологические открытия за 1969 г. М., 1970. С. 285. Рис. на с. 286.

28) Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. М., 1979. С. 194.

29) Медынцева А.А. Древнерусские надписи новгородского Софийского собора. М., 1978. С. 50. Рис. с. 218.

30) ПСРЛ. М., 1908. Т. II. Стб. 106.

31) Жуковская Л.П. К истории буквенной цифири у славян // Источниковедение и история русского языка. М., 1964. С. 37-43; Симонов P.O. О некоторых особенностях нумерации, употреблявшейся в кириллице // Там же. С. 16-33.

32) Янин В.Л. Археологический комментарий к "Русской Правде" // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982; Медынцева А.А. Новгородские находки и дохристианская письменность на Руси // СА. 1984. № 4.

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.


Į viršų
 Aprašymas Siųsti asmeninę žinutę  
Atsakyti cituojant  
Rodyti paskutinius pranešimus:  Rūšiuoti pagal  
Naujos temos kūrimas Atsakyti į temą  [ 6 pranešimai(ų) ] 

Visos datos yra UTC + 2 valandos [ DST ]


Dabar prisijungę

Vartotojai naršantys šį forumą: Registruotų vartotojų nėra ir 0 svečių


Jūs negalite kurti naujų temų šiame forume
Jūs negalite atsakinėti į temas šiame forume
Jūs negalite redaguoti savo pranešimų šiame forume
Jūs negalite trinti savo pranešimų šiame forume
Jūs negalite prikabinti failų šiame forume

Ieškoti:
Pereiti į:  
cron
Powereddd by phpBB® Forum Software © phpBB Group
Vertė Vilius Šumskas © 2003, 2005, 2007