 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27132
Miestas: Ignalina
|
WW2 - "Enigma" ir kiti šifravimo-dešifravimo prietaisai, operacija "Ultra"
Вторая мировая война в эфире: некоторые аспекты операции «Ультра»
Источник - Аgentura.ru
http://www.agentura.ru/press/about/join ... zi/ultra1/
http://www.agentura.ru/press/about/join ... zi/ultra2/
Д. А. Ларин, к. т. н., Г. П. Шанкин, д. т. н., профессор /В рамках совместного проекта с журналом "Защита информации. Инсайд"/
Об операции «Ультра» (дешифровании англичанами немецкого шифратора «Энигма» в годы Второй мировой войны) написано очень много. Однако несмотря на обилие публикаций, в этом вопросе по_прежнему существует много неясностей, поэтому авторы решили вновь обратиться к этой теме.
В данной статье мы коснемся такого аспекта операции «Ультра», как обеспечение ее секретности, а также рассмотрим вопросы криптографического сотрудничества различных стран и агентурного проникновения в криптографические секреты противника, касающиеся «Энигмы».
«Энигма» в переводе с греческого языка означает «загадка». В течение Второй мировой войны это был наиболее распространенный шифратор, который использовался в Германии (и в странах-союзниках, например, в Италии и Японии), а также в нейтральной Швейцарии.
Основываясь на шифровальном диске, созданном голландцем Хуго Кохом, «Энигму» разработал немецкий инженер Артур Шербиус, запатентовавший свое изобретение 18 февраля 1918 года.
http://www.agentura.ru/press/about/join ... /pic00.gif
Энигма
http://www.agentura.ru/press/about/join ... /pic01.gif
Схема шифратора. 1 – диски; 2 – рефлектор; 3 – клавиатура; 4 – индикаторные лампы; 5 – штепсельная панель
Первоначально «Энигма» была коммерческим продуктом. Шербиус развернул энергичную деятельность с целью повышения спроса на шифратор. В 1923 году он выставил его на съезде Международного почтового союза. «Энигма» стала широко рекламироваться на радио и в прессе. Однако, несмотря на активную рекламную кампанию, дела у Шербиуса шли неважно. Потенциальных покупателей отпугивала слишком высокая цена. Считанные экземпляры шифратора были приобретены армиями различных государств и компаниями связи, но с массовыми закупками никто не спешил.
http://www.agentura.ru/press/about/join ... 5-71/1.jpg
"Энигма" Артура Шербиуса, патент США № 1675411. Фигуры 2 и 3 схематически показывают коммутацию дисков
Английские криптоаналитики ознакомились с устройством «Энигмы» в июне 1924 года. Германская компания Chiffrier-maschinen AG, производившая этот шифратор, предложила британскому правительству закупить партию аппаратов по цене около 200 долл. за штуку. В ответ правительство Великобритании предложило немцам зарегистрировать аппарат в Британском патентном бюро. Лишь при таком условии рассмотрение сделки полагалось возможным. Германская компания согласилась и предоставила в Бюро полную документацию с описанием работы шифратора.
В результате криптографическая спецслужба Британии получила доступ к криптосхеме коммерческой версии «Энигмы».
В середине 1920-х годов немецкие военные пришли к выводу о необходимости принятия мер по усилению безопасности своих линий связи, для чего было решено использовать «Энигму». В 1925 году Шербиус приступил к массовому производству своего шифратора. Начиная со следующего года, им стали оснащаться вооруженные силы и спецслужбы Германии.
Наиболее востребованными «Энигмы» стали после прихода Гитлера к власти в Германии в 1933 году, когда началось серьезное перевооружение армии. До Второй мировой войны и во время нее было выпущено около двухсот тысяч экземпляров шифратора, они применялись во всех видах германских вооруженных сил, в абвере (немецкой военной разведке) и в службе безопасности.
Кратко опишем устройство шифратора. Первоначально он состоял из трех вращающихся на одной оси барабанов – дисков (позже их стало больше). На каждой стороне диска, представлявшего собой зубчатое колесо, по окружности имелось двадцать шесть электрических контактов – по числу букв в латинском алфавите. Контакты с обеих сторон случайным образом соединялись внутри диска двадцатью шестью проводами, формировавшими замену символов. Диски складывались вместе и их контакты, касаясь друг друга, обеспечивали прохождение электрических импульсов сквозь весь набор дисков на регистрирующее устройство. На боковой поверхности дисков был нанесен алфавит. Перед началом работы диски поворачивались таким образом, чтобы установилось кодовое слово.
В момент нажатия клавиши происходило шифрование очередного знака открытого текста. При этом электрический импульс поступал с клавиатуры и проходил через систему дисков, после чего левый диск поворачивался на один шаг. Движение дисков происходило как в счетчике электроэнергии. После того как первый диск делал полный оборот, на один шаг поворачивался второй диск. После полного поворота второго диска сдвигался на один шаг третий диск.
После прохождения через три диска электрический сигнал поступал на рефлектор, который представлял собой тринадцать проводников, соединявших пары различных контактов на задней стороне третьего диска. С его помощью сигнал шел обратно через диски, но уже по другому пути. Выходивший из системы дисков сигнал поступал на лампочку-индикатор, которая указывала на букву шифрованного текста.
Как правило, с «Энигмой» работали три человека. Один зачитывал открытый текст, другой набирал его на клавиатуре, третий считывал шифртекст с ламп и записывал его.
«Энигма» была портативной (размером с пишущую машинку), работала от батареи, имела деревянный футляр. Один из недостатков шифратора заключался в том, что на первых порах он не был снабжен печатающим устройством для воспроизводства шифртекста, впрочем, в более поздних модификации это неудобство был устранено.
В 1930 году «Энигма» была модернизирована. В ее конструкцию включили штепсельную (коммутационную) панель из двадцати шести пар розеток и штепселей. С помощью этой панели осуществлялась дополнительная замена знаков перед тем, как знаки открытого текста в виде электрических сигналов поступали с клавиатуры на систему дисков, и после того, как они ее покидали. У коммерческих вариантов шифратора такая панель отсутствовала.
Ключами шифратора являлись следующие элементы.
Коммутации дисков. Они формировали долговременный ключ шифратора. Заметим, что количество возможных коммутаций для одного диска равно числу 26! = =26X25X... X2 X1 различных перестановок двадцати шести элементов, что составляет приблизительно 4 X10 (26) вариантов.
Выбор дисков из комплекта и взаимное расположение их в шифраторе. Всего в комплекте имелось пять дисков, в шифратор устанавливались три. Количество различных вариантов выбора этих трех дисков равно десяти. Три диска можно переставить шестью различными способами. Поэтому всего получается 60 вариантов. Выбор дисков также был элементом долговременного ключа. Начальное положение дисков. Для каждого диска – 26 вариантов, для трех дисков – 2(63) = 17 576. Это был разовый ключ.
Коммутация штепсельной панели (менялась достаточно часто).
Первыми успехов в дешифровании «Энигмы» достигли польские криптографы. Польская криптографическая служба была образована сразу же после провозглашения независимости страны. Во время гражданской войны в России и советскопольской войны поляки перехватывали и дешифровали советские военные и дипломатические сообщения. Так, 2-й отдел польского Генерального штаба только за август 1920 года дешифровал 410 секретных телеграмм, подписанных Троцким, Тухачевским, Гаем и Якиром.
Во время наступления Красной армии на Варшаву в том же году поляки организовали ложный узел связи, с помощью которого им удалось заставить армию Тухачевского отступить к Житомиру [9, 14]. Однако уже в середине 1920-х годов среди потенциальных противников Польши оказалась Германия.
Структура польского «Бюро шифров» в те времена включала в себя четыре отдела:
# отдел польских шифров (защита собственных линий связи);
# отдел радиоразведки;
# отдел русских шифров;
# отдел немецких шифров.
С 1926 года польские радиоразведчики стали перехватывать немецкие сообщения, зашифрованные новым неизвестным им шифратором – «Энигмой». В январе 1929 года на варшавскую таможню из посольства Германии в Польше пришло уведомление, согласно которому необходимо было как можно скорее передать работникам посольства коробку, попавшую по недоразумению на варшавскую таможню. Когда заинтригованные поляки вскрыли коробку, в ней они обнаружили коммерческий вариант «Энигмы». По другой версии первое знакомство поляков с ним произошло еще раньше – в 1927 году.
По поручению начальника польского шифрбюро майора Гвидо Лангера на таможню незамедлительно прибыли инженеры-специалисты радиотехнической фирмы AVA, работавшие в тесном контакте с шифрбюро. Руководил ими Антоний Палльтх – не только инженер и совладелец фирмы, но и криптоаналитик. Эти люди тщательно изучили попавший в руки польских таможенников экземпляр «Энигмы», после чего немецкая шифровальная машина была передана в посольство Германии. Никаких протестов оттуда не последовало: по-видимому, никто из работников посольства не заподозрил, что поляки ознакомились с содержимым коробки.
Однако попытки сотрудников польского шифрбюро прочесть немецкие сообщения, засекреченные с помощью «Энигмы», не дали результата. Дело в том, что в министерстве обороны Германии был принят на вооружение шифратор, отличавшийся от коммерческого варианта «Энигмы».
В 1928–1929 годах в Познани были организованы курсы по изучению криптографии для студентов-математиков со знанием немецкого языка. Упор сделали на углубление математических знаний. Таким образом, поляки начали активную подготовку специалистов-криптографов. В Познаньском университете прочитал курс лекций по криптологии начальник «немецкого» отдела шифрбюро министерства обороны Польши лейтенант Максимилиан Ченжский. В числе примерно 20 студентов курса были Мариан Режевский (другая транскрипция Раевский), Генрих Зыгальский и Ежи Розицкий. Эти специалисты впоследствии поступили на службу в шифрбюро и первыми получили результаты по дешифрованию «Энигмы». По поводу важности математической подготовки для криптоаналитика М. Режевский с гордостью отметил: «Мы, поляки, поняли это раньше других». Именно в Польше разработали первый математический аппарат для дешифрования «Энигмы» и дешифровали некоторые перехваченные криптограммы [45]. Следует отметить, что в конце 1920-х начале 1930-х годов польские криптографы считались весьма авторитетными специалистами. Так, например, японцы пригласили читать лекции по криптографии специалиста по кодам, капитана польской армии Яна Ковалевского. Позже к нему в Польшу была направлена группа японских студентов, среди которых был Ризобар Ито (впоследствии крупный японский криптограф), занимавшийся разработкой шифров ишифрмашин, а также криптоанализом (в частности, он вскрыл шифрсистему типа Playfair, которая применялась в 1930-е годы на английских линиях связи) [33].
В 1931 году польские криптоаналитики получили весьма существенную помощь из Франции. Летом того года сотрудник шифрбюро министерства обороны Германии Ганс-Тило Шмидт через французское посольство в Берлине предложил продать правительству Франции имевшиеся у него секретные документы. Среди них Шмидт особо выделил руководства по эксплуатации новейшей немецкой шифровальной машиной «Энигма». Осенью того же года Шмидт несколько раз встретился с представителями Второго бюро – разведывательной спецслужбы Франции.
В шифрбюро, где Шмидт состоял на службе, изготавливались шифры и ключевая документация, которые использовались в вооруженных силах Германии. Именно эти материалы он и продал французам.
В контакт со Шмидтом вступили агент Второго бюро немец по национальности Рудольф Лемуан (настоящая фамилия Шталлман) и начальник шифровального отдела Второго бюро Гюстав Бертран. Шмидт передал им справочное руководство по «Энигме» и обещал добыть действующие ключевые установки для шифратора. Лемуан и Бертран поняли, что французская разведка получила источник ценнейшей информации, которая может оказать большую помощь в обеспечении безопасности Франции.
Вскоре с информацией, полученной от Шмидта, были ознакомлены французские криптографы. Они выяснили, что из этих материалов становится ясно, как шифровать сообщения при помощи «Энигмы», однако они не позволяют читать немецкие шифрсообщения. Бертран был очень разочарован этим отзывом и решил проконсультироваться с английскими специалистами: их мнение совпало с французским. Бертрану было известно, что поляки также ведут работы по дешифрованию «Энигмы». Он попросил у руководства разрешения передать информацию Шмидта польским коллегам, и оно было получено.
Информация французов о немецком шифраторе оказалась для поляков крайне полезной. Бертран передал фотокопию руководства по использованию «Энигмы» Лангеру. После ее изучения в польском шифрбюро было сделано заключение о том, что немецкие военные адаптировали для собственных нужд коммерческий вариант шифрмашины. Однако сотрудники польского шифрбюро подтвердили вердикт, вынесенный им французскими коллегами: полученные от Бертрана материалы не позволяют читать немецкую военную переписку. В связи с этим Лангер попросил Бертрана попытаться раздобыть через своего агента ключевые установки для «Энигмы». Вскоре, когда Шмидт передал их французам, они были незамедлительно отосланы в Польшу. В мае и сентябре 1932 года от Шмидта были получены новые ключевые установки для «Энигмы», которые снова были доведены до сведения Лангера. При этом следует отметить, что поляки не торопились делиться информацией о том, насколько им удалось продвинуться во взломе «Энигмы», с французами.
Бертран отправился в Варшаву, где выразил Лангеру крайнюю обеспокоенность отсутствием результатов в работе по дешифрованию «Энигмы». Тот попросил Бертрана проявить побольше терпения и пообещал, что он будет первым, кто узнает об успехах польских криптоаналитиков. Начальник польского шифрбюро пояснил, что сначала требуется создать действующий образец «Энигмы» (на самом деле он уже был создан) и только после этого можно будет приступить непосредственно к чтению немецких шифрованных сообщений [8], [20].
Используя полученную от французов информацию, поляки добились значительных успехов в дешифровании «Энигмы». Фактически, они начали читать немецкий шифратор примерно с 1933 года.
В начале 1930-х годов польская спецслужба обнаружила завод в ЮгоВосточной Германии на границе с Польшей, производящий «Энигму». В 1933 году один поляк-подпольщик начал изучать его продукцию. Эта дополнительная информация оказалась весьма ценной для польских криптоаналитиков и помогла лучше разобраться в устройстве шифратора. Однако в 1938 году немцы серьезно изменили процедуру использования ключевых установок, введя, в частности, «разовые ключевые установки» (начальные положения дисков, менявшиеся при каждом сеансе связи). Это привело к серьезным трудностям в работе польских криптоаналитиков.
Для решения проблемы под руководством М. Режевского на фирме AVA было разработано электромеханическое устройство под названием «Бомба» – шесть соединенных между собой «Энигм».
http://www.agentura.ru/press/about/join ... /pic02.gif
Электромеханическое устройство «Бомба»
Этот аппарат позволял находить путем перебора начальное положение дисков за два часа. Для ускорения процесса вскрытия ключевых установок использовалась параллельная работа нескольких «Бомб». Впервые для управления «Бомбой» стали использоваться новые носители информации – перфокарты, изобретенные Г. Зыгальским. Продолжала в Польшу поступать и новая информация от Г. Шмидта, которая была весьма полезна. Однако поляки по-прежнему не торопились делиться своими достижениями с союзниками – французами и англичанами.
В 1938–1939 годах немцы внесли в «Энигму» ряд усовершенствований. В частности, в комплекте кшифратору вместо трех дисков появилось пять, из которых для установки выбиралось три. Это создало для поляков большие проблемы. К лету 1939 года польские криптоаналитики поняли, что достигли предела своих возможностей и наконец-то решили поделиться своими достижениями с союзниками.
24–25 июля 1939 года в Варшаве прошло совещание, в котором участвовали английский криптограф Дилли Нокс, директор английской Правительственной криптографической школы Алистер Деннистон, начальник шифровального отдела французского Второго бюро Гюстав Бертран и французский криптограф Генри Бракени. Они узнали, наконец, от своих польских коллег о дешифровании ими «Энигмы».
Присутствовавшие на совещании англичане и французы получили от польской стороны по одной копии шифратора вместе с инструкциями по изготовлению и использованию перфокарт для вскрытия ключевых установок.
И англичане, и французы были глубоко возмущены поведением союзников. Особое недовольство высказал Бертран. Это было вызвано тем, что ценнейший агент Г. Шмидт, рискуя провалиться, в течение нескольких лет добывал все новые и новые ключевые установки.
А в это время поляки восстанавливали ключи аналитически.
После оккупации Польши большинство сотрудников польского шифровального бюро бежало во Францию через Румынию. Все копии «Энигмы» и «Бомбы» были тщательно уничтожены. Немцы так и не узнали о том, что их шифратор был вскрыт поляками. Польские криптографы стали работать вместе с французами и совместно достигли некоторых успехов. В период с октября 1939 по апрель 1940 года ими было дешифровано около 15 000 немецких документов (приказов, директив и других военных сообщений).
Основные же работы по дешифрованию «Энигмы» развернулись в Великобритании. Полученная от поляков информация позволила англичанам начать операцию, получившую название «Ультра». Работы по дешифрованию велись в местечке Блетчли-Парк в викторианской усадьбе графства Бэкингемшир.
Там был создан центр, в котором собрали лингвистов, криптографов, математиков. Им удалось вскрыть немецкий шифратор и практически в течение всей войны поставлять политическому и военному руководству Великобритании ценнейшую информацию [20], [45].
При решении задачи дешифрования большую помощь могут оказать случаи агентурного проникновения в криптографические секреты. Однако не следует забывать и о другой стороне оперативной деятельности – защите собственных криптографических тайн: материалов, документов, техники, собственных источников информации, обеспечение их секретности, охрана помещений, выявлении каналов утечки информации и принятии мер по их пресечению, проверке лиц, допущенных к криптографической работе, легендировании мероприятий, при проведении которых используется полученная путем дешифрования информация, и т. д.
Вот что сказал Ф. Уинтерботэм, один из бывших руководителей службы безопасности Великобритании, отвечавший за сохранение тайны операции «Ультра»: «Я указал, что потребуются очень строгие правила, регламентирующие число людей, которые могут знать о существовании такой информации, и особые правила для тех, кто получает информацию: запрет предпринимать какие-то ни было действия, которые могут вызвать подозрения у противника, либо подтвердить его опасения, что союзному командованию были известны его планы... В известных условиях может оказаться соблазнительным нанести удар, который выдаст тайну...».
Премьер-министр Великобритании У. Черчилль, которому докладывались сводки по дешифрованным сообщениям, далеко не всегда знакомил с ними даже членов своего кабинета. Материалы дешифрования поступали только начальникам разведслужб вооруженных сил и главе Intelligence Service (разведывательной службе Великобритании) сэру Стюарту Мензису. В остальные инстанции направлялись только распоряжения, основанные на сведениях, полученных в ходе операции «Ультра». Но и они составлялись так, чтобы в Германии не смогли догадаться об источнике информации.
По одной из версий название операции появилось следующем образом: в Великобритании, как и во многих других странах, для обозначения степени секретности информации существуют грифы «Секретно», «Совершенно секретно». Когда встал вопрос о грифе информации, получаемой в результате дешифрования «Энигмы», то был предложен вариант «Ультрасекретно», который потом сократился до «Ультра».
Пока объем информации, получаемой в результате дешифрования «Энигмы», был относительно невелик, обеспечение сохранения тайны организовать было относительно несложно. С увеличением информационного потока и числа его потенциальных потребителей ситуация осложнилась. Например, руководители английских спецслужб были обеспокоены следующей проблемой. Сообщать большому количеству лиц информацию «Ультра» рискованно. У кого-то из них может появиться желание поделиться информацией со своими подчиненными, которые могут поделиться еще с кем-то и т. д. В результате интенсивность радиообмена из-за передачи данной информации возрастет, и немцы могут заподозрить, что у англичан появился какой-то новый важный источник информации. А тут уже недалеко до подозрений о ненадежности своих шифров, в том числе и «Энигмы».
В связи с этим ни одному получателю информации «Ультра» не разрешалось передавать кому-либо или копировать радиограммы «Ультра». Все действия, предпринимаемые на основании информации, полученной в результате операции, должны были оформляться боевым приказом, приказанием или решением без ссылок на радиограммы «Ультра» и с таким расчетом, чтобы не дать противнику повода подозревать, что его радиограммы читаются. Если приходилось предпринимать действия, которые могли вызвать подозрения у противника (например, систематическое потопление осенью 1942 года в Средиземном море немецких конвоев, которые везли африканскому корпусу Роммеля горючее), то применялись те или иные меры маскировки. Например, английские корабли и самолеты шли в атаку лишь после того, как над конвоем проходил разведывательный самолет, который немцы отлично видели.
Нередко при распространении информации «Ультра» делалась ссылка на некоего агента, который якобы имел доступ к совершенно секретным материалам немцев.
Так, один из средиземноморских конвоев был уничтожен в сильном тумане. «Фокус» с cамолетом-разведчиком провести было невозможно. Тогда С. Мензис послал мифическому агенту в Неаполе телеграмму с благодарностью за ценную информацию и информировал его о повышении жалованья. Разумеется, телеграмма была зашифрована весьма слабым шифром, который немцы легко вскрыли и списали гибель конвоя на деятельность этого агента. По некоторым сведениям, из-за этой телеграммы начальник неаполитанского порта был отстранен от должности по подозрению в шпионаже.
Вот еще один пример. В декабре 1943 года у норвежских берегов английскими кораблями был потоплен немецкий линкор «Шарнхорст». В официальном сообщении об уничтожении «Шарнхорста» англичане заявили, что линкор случайно обнаружил английский катер, тогда как на самом деле местоположение корабля они определили из перехватов «Энигмы».
Приказ маскировать источник информации при проведении операции «Ультра» исходило от премьер-министра Великобритании У. Черчилля. Он также требовал, чтобы ни один получатель информации «Ультра» не имел права по собственной инициативе ставить себя в такие условия, когда появлялась бы малейшая опасность попадания в плен к противнику. Некоторым старшим офицерам, получавшим информацию из дешифрованных сообщений, запрещали непосредственное участие в боевых действиях. Иногда возникали парадоксальные ситуации, когда для сохранения секретности операции «Ультра» надо было поделиться этой информацией с достаточно обширной аудиторией. Например, об операции было сообщено сотрудникам станций радиоперехвата. В Блетчли-Парке опасались, что, работая «вслепую», те поделятся с кем-либо об активном перехвате немецких сообщений и о постоянно возрастающем объеме этой работы. Дойди эта информация до Германии, и там вполне могли правильно интерпретировать этот факт – «Энигма» дешифрована. Ведь если сообщения нельзя прочитать, зачем их тщательно перехватывать? Зная же, для чего нужны добываемые ими радиограммы, сотрудники станций радиоперехвата свято хранили в тайне сведения о своей работе [38].
Здесь нельзя не вспомнить один трагический эпизод, связанный с сохранением тайны «Ультра». 15 ноября 1940 года немцы провели против Англии операцию, которую назвали «актом устрашения». В результате массированного налета авиации они почти полностью разрушили английский город Ковентри. В налете участвовало 437 самолетов, которые сбросили на город 56 тонн зажигательных бомб, 394 тонны фугасных и 127 парашютных мин. Результат: значительные человеческие жертвы, выход из строя систем водо- и газоснабжения, разрушение местных авиазаводов, из-за чего выпуск самолетов в Англии упал на 20%.
При этом немцы потеряли всего один самолет. Восхищенный успехом операции Гитлер пообещал «ковентризировать» и другие английские города. Однако трагедии вполне можно было избежать.
Англичане в ходе операции «Ультра» заблаговременно получили информацию о готовящемся налете. Можно было предпринять действия для защиты города и его населения: усилить противовоздушную оборону, эвакуировать жителей и т. д. Однако эти меры могли насторожить немцев, которые, несомненно, попытались бы выявить канал утечки информации о налете (о планировании операции по уничтожению Ковентри в Германии знал очень узкий круг лиц). Английские аналитики пришли к выводу о том, что в случае принятия каких-либо мер по противодействию налету немцы разгадают тайну «Ультра», и операция на этом закончится. Трагическое решение о непринятии мер по защите города принял лично премьер-министр Соединенного ко ролевства. Узнав о нем, президент США Рузвельт писал Черчиллю: «Война заставляет нас все чаще действовать как Бог. Не знаю, как бы я поступил...».
Интересно отметить следующий факт. В апреле–июне 1982 года во время Фолклендской войны между Великобританией и Аргентиной, американцы (АНБ) перехватывали и читали аргентинские военные сообщения. Полученной информацией они делились с англичанами. Безусловно, эти сведения способствовали победе англичан в конфликте. [48]. Тем не менее, и аргентинцы имели некоторые успехи.
Во время боевых действий 25 мая бомбовым ударом аргентинской авиации был потоплен британский эсминец «Ковентри». В некотором смысле он повторил судьбу города, в честь которого был назван, подтвердив тем самым старинную пословицу: «Как корабль назвать – так он и поплывет».
Приведем еще один трагический эпизод, связанный с обеспечением секретности операции «Ультра».
Английский актер Л. Ховард, имевший мировую известность и одновременно являвшийся сотрудником одной из спецслужб Англии, получил задание передать важные секретные документы одному из адресатов разведки. С этой целью он должен был вылететь на гражданском самолете – рейс был ему указан. Германская разведка агентурным путем узнала об этой операции.
Немцы приняли решение сбить самолет. В свою очередь, англичане, благодаря операции «Ультра», узнали о намерении противника, однако не отменили операцию. Самолет был сбит, и Ховард погиб. Так Великобритания защищала источники своих важных разведывательных сведений.
Д. А. Ларин, к. т. н., Г. П. Шанкин, д. т. н., профессор /В рамках совместного проекта с журналом "Защита информации. Инсайд". Окончание. Начало см. здесь/
Благодаря высокому уровню секретности операция «Ультра» продолжалась до окончания войны. Ее вклад в дело победы англичане и американцы оценили очень высоко. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль считал, что «„Ультра“ являлась самым важным и самым секретным источником информации». Он также отмечал, что «…„Ультра“ – это то, чем мы выиграли войну». Маршал военно-воздушных сил Великобритании Слессор писал: «„Ультра“ – невероятно ценный источник разведывательных данных, который оказывал почти сказочное влияние на стратегию, а иногда даже и на тактику союзников». Верховный главнокомандующий западными союзными войсками генерал Д. Эйзенхауэр назвал операцию «Ультра» «решающим фактором победы союзников».
А вот мнение с «противоположной» стороны. Немецкий военный историк Ю. Ровер так оценивает влияние дешифрования «Энигмы» на ход военных действий: «Если распределить все факторы, оказавшие влияние на исход битвы на Атлантике, в порядке убывания важности, то на вершине окажется операция „Ультра“». В связи с вышесказанным интересен еще один исторический эпизод, имевший место во время Первой мировой войны. У. Черчилль, в то время военно-морской министр Англии, из перехваченной и дешифрованной переписки немцев узнал об их намерении потопить в Атлантическом океане лайнер «Лузитания». Время для принятия превентивных мер еще оставалось: сообщить капитану «Лузитании» об угрозе и предложить ему изменить курс, выслать корабли прикрытия и т. д. Однако ничего этого не произошло, и лайнер был потоплен 7 июня 1915 года германской подводной лодкой «U-20». Погибло тысяча сто девяносто восемь человек, в том числе сто пятнадцать граждан США. Непринятие мер по спасению «Лузитании» Черчилль объяснял опасностью раскрытия немцам успехов английских криптоаналитиков, хотя многие историки считают, что целью Черчилля было склонить Америку к вступлению в войну на стороне Антанты.
Тайна операции «Ультра» сохранялась и после окончания войны. Так, У. Черчилль в своих воспоминаниях, относящихся к периоду Первой мировой войны, высоко оценил успехи английских дешифровальщиков. В мемуарах же, посвященных Второй мировой, британский премьер-министр не написал об «Энигме» ни строчки.
Здесь следует отметить, что в течение длительного времени после войны англичане поставляли за рубеж шифртехнику, в основу которой были положены идеи «Энигмы» [20]. Официально же факт дешифрования «Энигмы» был признан ими лишь 12 января 1978 года.
Лишь с этого момента сотрудникам Блетчли-Парка разрешалось открыто говорить о своей причастности к вскрытию основного немецкого шифратора Второй мировой. Впрочем, им по-прежнему запрещалось раскрывать какие-либо подробности своей работы по криптоанализу.
Правда, еще до этого вышел ряд изданий, посвященных «Энигме».
В 1973 году опубликовал свою книгу Г. Бертран. В ней он в основном осветил вопросы вербовки Шмидта и последовавшей работы с ним.
В 1974 году Ф. Уинтерботэм издал свое исследование (русский перевод [38]), в котором уделил основное внимание вопросам использования информации «Ультра» при ведении боевых действий союзников против Германии, оценкам того, как повлияла получаемая информация на те или иные решения высшего государственного и военного руководства союзников. Большое внимание в этой книге уделено мероприятиям по обеспечению секретности операции «Ультра». Видимо, впервые некоторые сведения о криптоаналитической работе англичан по дешифрованию «Энигмы» были освещены в мемуарах бывшего высокопоставленного сотрудника Блетчли-Парка Г. Уэлчмена. В 1983 году он опубликовал книгу, в которой рассказал некоторые подробности вскрытия «Энигмы» люфтваффе.
Двумя годами позже Уэлчмен более подробно описал некоторые методы, использовавшиеся при дешифровании «Энигмы». Руководство ШКПС крайне отрицательно отнеслось к его публикациям, но поскольку к тому времени автор уже давно проживал в США, помешать опубликованию его работ не удалось. В последующие годы появилось довольно много публикаций, посвященных операции «Ультра».
Помимо документальных исследований, эта история нашла отражение в ряде художественных произведений: книг и кинофильмов. Однако вернемся во времена непосредственного развертывания событий, которым посвящена данная статья. Несмотря на все усилия англичан по сокрытию своих криптоаналитических успехов, неоднократно возникали ситуации, когда тайна операции «Ультра» подвергалась угрозе раскрытия. О сомнениях гроссадмирала Деница в стойкости «Энигмы» мы рассказали в предыдущей статье [6], здесь же рассмотрим случаи возможной утечки информации, возникавшие ввиду попадания к немцам людей, знавших о дешифровании «Энигмы» поляками и англичанами.
В марте 1938 года немецкая контрразведка в первый раз арестовала Рудольфа Лемуана, как мы помним, участвовавшего в вербовке Г. Шмидта, но за неимением доказательств его вскоре отпустили.
Французы поверили Лемуану, заявившему, что он ничего не рассказал во время ареста, однако контакты со Шмидтом ему запретили.
В 1940 году над Шмидтом снова нависла угроза. После захвата Франции в архивах Генерального штаба и полиции немцы обнаружили сведения об утечке информации из шифрбюро министерства обороны Германии и Исследовательского отдела министерства авиации (куда Шмидт был переведен из шифрбюро в конце 1930-х годов). Они могли сопоставить, что Шмидт работал в обеих этих организациях. Однако таких служащих оказалось несколько, и однозначно идентифицировать источник утечки тогда не удалось. Самая же большая опасность для Шмидта заключалась в том, что в связи с упомянутой утечкой информации из немецких спецслужб всплыла фамилия Лемуана. Оккупанты начали активные поиски этого человека.
В феврале 1943 года везение Шмидта закончилось: немцы нашли и арестовали Лемуана, после захвата Франции проживавшего на юге страны. Напомним, что ее южная часть до осени 1942 года не была оккупирована и управлялась пронемецким правительством во главе с А. Петеном, которое обосновалось в южном городе Виши. Лемуану не раз предлагали покинуть Францию. Его готовы были вывезти на английском корабле или обеспечить переход франко-испанской границы, но по разным причинам сделать этого не удалось. Даже после полной оккупации Франции Лемуан продолжал оставаться в стране.
После ареста Лемуана доставили для допроса в Париж, где с 17 марта 1943 года он начал давать подробные показания, рассказав, в том числе, и о Гансе Шмидте, и о передаче информации по «Энигме».
После этого Ганс-Тило Шмидт был немедленно взят под стражу.
Однако поскольку скандал затрагивал высоких руководителей Германии (по одной из версий за арестованного хлопотал сам рейхсмаршал Геринг), дело спустили на тормозах.
Осенью 1943 года Шмидт умер в тюрьме. По некоторым сведениям ему позволили покончить с собой. Так сложилась судьба человека, открывшего одну из первых страниц в истории тайных операций, связанных с шифратором «Энигма». Что касается Лемуана, то он пробыл в тюрьме до конца войны и умер в 1946 году. Если говорить о реакции Рейха на предательство Шмидта, то последний перестал иметь доступ к ключевой информации «Энигмы» примерно за два года до окончания войны. С того времени шифрмашина прошла ряд модернизаций, много раз менялись ее ключи, поэтому измена не посеяла в правящих кругах Германии сомнений в стойкости своего основного шифратора.
Еще одна угроза тайне «Ультра» находилась во Франции. После капитуляции страны в июне 1940 года французский дешифровальный центр, возглавляемый Г. Бертраном, переместился в поместье Фузес на юге Франции. Эта местность находилась в неоккупированной немцами части страны. Здесь же работали и польские криптографы. Хотя центр находился в относительной безопасности, постоянно существовала угроза его захвата немцами. Несмотря на то что французы и поляки в Фузесе не достигли значительных успехов в дешифровании «Энигмы», они были в курсе некоторых аспектов деятельности Блетчли-Парка.
Напомним, что накануне и в первый период Второй мировой войны разведывательные службы Франции и Великобритании (в том числе дешифровальные) очень тесно сотрудничали. По некоторым сведениям, сотрудничество продолжалось и после поражения Франции. Например, в адрес польского правительства в эмиграции, которое располагалось в Лондоне, уходило, причем втайне от Бертрана, содержание швейцарских шифрсообщений, перехватываемых и дешифруемых в Фузесе. Когда тот узнал об этом факте, то был буквально взбешен.
В книге [20] утверждается, что англичане прекратили делиться с Бертраном ключевыми установками к «Энигме» лишь летом 1941 года. Авторы считают, что такая ситуация крайне маловероятна – это должно было произойти гораздо ранее. Дело в том, что Англия и вишистская Франция с 1940 года фактически находились в состоянии войны. Боевые действия начались уже летом 1940 года. Так, с 3 по 6 июля в ходе операций «Катапульта» и «Восход» английские корабли и самолеты без малейших колебаний уничтожили базировавшийся в Северной Африке французский флот (в том числе 3 линкора). При этом погибли сотни моряков недавнего союзника. Два дня спустя английские торпедоносцы уничтожили в гавани Дакара (Сенегал) линкор «Ришелье».
Для того чтобы французский флот не достался немцам, англичане пошли на значительные жертвы среди его моряков. В последующие месяцы также неоднократно происходили стычки между вишистами и англичанами (главным образом, воздушные).
Весьма значительные события произошли в мае 1941 года. 5 мая англичане захватили Мадагаскар (тогда французскую колонию). Без выстрелов и здесь не обошлось. Самые активные боевые действия между вишистами и англичанами развернулись в мае – июле 1941 года в Ливане и Сирии, обе стороны понесли серьезные потери в людях и технике. Кампания закончилась в пользу англичан, которые захватили эти территории, ранее принадлежавшие Франции.
Все французы, сражавшиеся против немцев в английских вооруженных силах и в рядах созданной генералом де Голлем «Свободной Франции» (в эти вооруженные формирования входила, в том числе, и сражавшаяся на советско-германском фронте знаменитая эскадрилья, а позднее – авиаполк, «Нормандия-Неман»), считались правительством Петена изменниками и дезертирами. В случае попадания в плен к вишистам они подвергались самым суровым наказаниям, вплоть до смертной казни. Учитывая эти данные, факт передачи англичанами важнейшей и чрезвычайно секретной информации врагу (которого пусть и представлял старый товарищ по оружию Бертран) кажется крайне сомнительным (27, 40, 41).
В ноябре 1942 года в Германии приняли решение о полной оккупации Франции. Кстати сказать, и ранее немецкие спецслужбы действовали в вишисткой ее части как у себя дома и в любой момент могли наведаться в дешифровальный центр в Фузесе. При оккупации вероятность такого развития событий значительно увеличивалась. К счастью, французы вовремя узнали о принятом решении. Буквально за несколько дней до немецкого вторжения оборудование и документация были либо уничтожены, либо надежно спрятаны. Персонал центра, включая поляков, перешел на нелегальное положение.
Тот факт, что специалисты, имевшие непосредственное отношение к дешифрованию «Энигмы», продолжали находиться на территории, занятой Германией, серьезно беспокоил Лондон. Английские спецслужбы совместно с силами французского сопротивления пытались эвакуировать носителей тайны взлома «Энигмы». Несколько таких попыток по разным причинам провалилось. Лишь 29 января 1943 года М. Режевскому и Г. Зыгальскому удалось нелегально перейти франко-испанскую границу. Впоследствии этим польским криптоаналитикам удалось добраться через Португалию до Великобритании. Путешествие было трудным и заняло несколько месяцев. Но так повезло не всем.
12 февраля 1943 года немцы арестовали А. Палльтха (напомним, что под его руководством была создана первая копия «Энигмы»), а 12 марта при попытке перейти франко-испанскую границу в их руки попала группа поляков, среди которых были Г. Лангер и М. Ченжский. Причем о последнем случае Бертран и англичане узнали лишь месяц спустя – до этого считалось, что группа Лангера благополучно перебралась в Испанию.
Тем не менее англичанам фантастически повезло: тайна взлома «Энигмы» так и не была раскрыта, поскольку немцы так и не узнали, что арестовали самого А. Палльтха (его задержали с документами на чужое имя). Между тем этого человека активно разыскивали германские спецслужбы. Они знали, что фирма АVА имела тесные контакты с польским шифрбюро и горели желанием побеседовать с ее совладельцем. Ожидания немцев не оправдались.
18 апреля 1944 года А. Палльтх погиб во время авианалета союзников на завод, где работали заключенные концлагеря «Заксенхаузен», в котором он содержался. Вскоре после гибели Палльтха в этом же лагере скончался Э. Фокчиньский – еще один поляк, причастный к тайне «Энигмы» – его так и не успели допросить. Ранее, в начале 1942 года, так и не попав в руки немцев, погиб Е. Розицкий.
Однако в одном из немецких концлагерей продолжали находиться Лангер и Ченжский. В марте 1944 года немецкие спецслужбы каким-то образом получили информацию, что в их руках находятся руководители польской криптографической службы (Лангер и Ченжский также были задержаны с чужими документами). Тут же начались их допросы. Пленникам удалось убедить немцев, что хотя работы по криптоанализу германских шифров вПольше накануне войны велись и даже были достигнуты некоторые успехи, введенные с началом войны новые шифры полякам вскрыть не удалось. К счастью для англичан, немцы поверили польским криптоаналитикам. Действительно, с 1939 года «Энигма» прошла ряд усовершенствований, а ключи менялись несчетное количество раз. Это касалось и других немецких шифров. Г. Лангер и М. Ченжский были освобождены союзными войсками в конце войны и оказались в Великобритании.
Главным посвященным в тайну взлома «Энигмы» во Франции был Г. Бертран, который был арестован 5 января 1944 года. Однако и на этот раз англичанам крупно повезло – Бертрану удалось убедить немцев в готовности работать на них.
В частности, он послал в Англию шифрсообщение с просьбой организовать встречу со связным английской разведки. Немцы собирались устроить засаду и захватить связника. Но Бертран сумел уговорить их отпустить его под предлогом того, что иначе другие подпольщики могут заподозрить, что он арестован, и попытка ведения «двойной игры» окончится неудачей. Немцы пошли на риск и прогадали. 11 января, сразу после освобождения, Бертрану удалось скрыться. Он связался с силами сопротивления и отменил встречу с английским связным.
Тайна операции «Ультра» и на этот раз была сохранена, однако англичане прекрасно понимали, что после всех произошедших событий Бертрана надо срочно вывозить из Франции. При этом слишком легкое освобождение французского разведчика вызвало у них подозрения в его вербовке. Развеять их можно было, доставив Бертрана в Англию. Ситуация усугублялась тем, что в это время уже готовилось вторжение в Нормандию [20]. Союзники предприняли грандиозную операцию по дезинформации противника относительно места открытия второго фронта. Немцев решили убедить, что высадка пройдет в районе порта Кале, а не в Нормандии.
Именно в этом районе ширина пролива Ла-Манш наименьшая, поэтому версия выглядела вполне логичной и убедительной. Для внедрения дезинформации использовались самые разные каналы, в том числе «подставные» шифры для ложных сообщений. Для оценки успеха предпринимаемых действий активно использовались материалы, добываемые криптоаналитиками из Блетчли-Парка. Если предположить, что Бертран сообщил немцам о взломе «Энигмы», можно было ожидать от них ответной игры. Сделав вид, что поверили союзникам, и подтвердив это передачей зашифрованных «Энигмой» сообщений, они могли разработать совершенно иной план отражения англо-американского десанта. В конце концов, Бертрана удалось вывезти на самолете в Англию. До конца операции «Оверлорд» (высадка в Нормандии) он был фактически заключен под домашний арест.
Позднее подозрения с него были сняты. Бертран пережил войну и вышел в отставку в 1950 году.
Как бы тщательно ни оберегалась тайна операции «Ультра», Великобритания вела войну не в одиночку и некоторыми криптографическими секретами ей приходилось делиться с союзниками. Хотя США вступили во Вторую мировую войну лишь 7 декабря 1941 года, с самого начала боевых действий они помогали Англии, поставляя ей вооружения и боевую технику. Обменивались союзники и разведывательной информацией. Впервые вопрос о предоставлении американцам информации по «Энигме» встал в конце 1940 года, но, несмотря на готовность Черчилля предоставить эту информацию, руководители английских спецслужб категорически возражали против этого. В конце концов, было принято решение предоставить за океан минимум сведений об устройстве «Энигмы» и результатах работы по ее дешифрованию и не сообщать ничего о содержании дешифрованных сообщений.
Вскоре в Англию на стажировку прибыла группа американских криптографов. Они поделились с англичанами информацией о дешифровании в США японской «пурпурной» шифрмашины. Взамен британцы все же открыли факт дешифрования «Энигмы». При этом с американцев были взяты особые обязательства ни при каких обстоятельствах не разглашать полученную информацию. Полученные сведения было разрешено передать только руководителям дешифровальных служб американских армии и флота. В дальнейшем в 1941–1942 годах англичане крайне неохотно поставляли в США дополнительные сведения по криптоанализу «Энигмы», опасаясь утечки информации, но тем не менее сотрудничество продолжалось.
В конце концов, верность союзническому долгу взяла верх, и обмен информацией в сфере криптоанализа с американцами приобрел полноценный характер. Во многом этому способствовали два фактора.
Во-первых, на тесном сотрудничестве с США настаивал У. Черчилль, во-вторых, американцы сами собирались развернуть работу по криптоанализу «Энигмы». Технические и финансовые возможности Соединенных Штатов были гораздо выше британских, и в конечном успехе янки сомневаться не приходилось.
Заставлять же союзников вновь решать те же проблемы, которые уже с успехом были решены в Блетчли-Парке, англичане посчитали неправильным. Примерно с конца 1942 года в США стала передаваться вся имеющаяся у англичан информация о вскрытых ключевых установках «Энигмы». Мало того, они поделились с союзником своим главным секретом: сведениями об устройстве так называемой «бомбы»2 – по существу, первой электромеханической вычислительной машины, созданной под руководством знаменитого математика Алана Тьюринга для вскрытия ключевых установок «Энигмы». Вскоре американцы наладили производство этих машин у себя и с их помощью смогли вскрывать ключи самостоятельно.
http://www.agentura.ru/press/about/join ... /pic01.gif
Компоненты «бомбы» Алана Тьюринга (реконструкция)
http://www.agentura.ru/press/about/join ... /pic02.gif
Сеть вращающихся цилиндров на «бомбе», с помощью которых осуществлялось обратное пошаговое преобразование пути, проходимого «Энигмой» при шифровании текста
http://www.agentura.ru/press/about/join ... /pic03.gif
Барак № 6 в Блетчли-Парке. Именно здесь взламывались германские шифры
Также в США для криптоанализа стали передавать не дешифрованные материалы радиоперехвата, так как сами англичане не справлялись с огромными объемами перехваченной информации. В дальнейшем английскими и американскими специалистами были созданы более совершенные варианты «бомбы», получившие названия «паук» и «бронзовая богиня».
Кстати, беспокойство англичан относительно сохранении тайны «Ультры» американцами оказалось напрасным. В США этим вопросом занимались на самом высоком уровне, включая президента Ф. Рузвельта. Так, главнокомандующий союзными войсками на Западе генерал Д. Эйзенхауэр не информировал о получаемых материалах даже своих ближайших соратников. Интересно отметить, что среди прочей информации, полученной из дешифрования «Энигмы», генерал ознакомился с крайне нелестными мнениями немцев о способностях ряда заокеанских военачальников. В своих воспоминаниях он сожалел, что из-за необходимости соблюдать секретность не было возможности ознакомить американских генералов с оценкой их деятельности противником. Правда, речь в перехватах шла о событиях 1943 года, когда американцы воевали в Северной Африке и Италии. Второй фронт в Европе тогда еще не был открыт.
Англо-американское сотрудничество в области криптографии не ограничивалось «Энигмой». Совместная работа шла и в других направлениях. Так в конце 1942 года А. Тьюринг был командирован в США для консультаций по оценке криптографической стойкости шифратора вокодерных станций SIGSALY3.
Известны многочисленные примеры агентурного проникновения в криптографические секреты противника. Эти методы давали крайне ценную информацию для криптоаналитиков. С другой стороны, нередко результаты криптоанализа приводили к провалу агентов. Приведем ряд успешных примеров деятельности союзников в годы Второй мировой войны, когда в разоблачении немецких агентов англичанам и американцам «помогала» «Энигма» и другие вскрытые немецкие шифры. 8 декабря 1941 года в Блетчли-Парке дешифровали первую криптограмму, зашифрованную на специальной модификации «Энигмы», используемой абвером.
Благодаря информации, полученной дешифровальщиками, был разоблачен ряд немецких агентов, часть из которых удалось перевербовать. Была начата радиоигра с немцами в интересах английской контрразведки.
В результате перехвата и дешифрования немецких радиопередач англичане выявили немецкого агента Э. Симоеса, португальца по национальности. Было решено позволить ему некоторое время свободно действовать на британской территории в надежде выхода на других немецких агентов. Однако вскоре Симоеса все же арестовали. На допросе он объяснил, что его целью был не шпионаж, а предложением немцев он воспользовался, чтобы добраться из Португалии в Англию и там заработать хорошие деньги.
Он выдал англичанам все известные ему сведения, включая инструкции, микроточки и т. п., полученные им в Лиссабоне от вербовщиков. Некоторые его показания были проверены по другим источникам. Слова Симоеса подтвердились. Несостоявшийся агент был наказан очень мягко.
В середине войны с помощью дешифровальщиков был выявлен другой немецкий агент, клерк МИД Португалии, направленный для работы в Лондон. Агентом оказался некто Р. де Менезес. Его имя оказалось на конверте, спрятанном в дипломатической почте. Арест агента породил серьезную проблему. Ведь основной источник информации о нем содержался в неприкасаемой диппочте. Однако посол Португалии в Англии ограничился лишь сожалением по поводу допущенной англичанами «нескромности». Менезес был осужден.
29 ноября 1944 года на атлантическое побережье США с немецкой подводной лодки «U-1230» высадились два диверсанта с целью радиокомандного наведения на Нью-Йорк экспериментальной межконтинентальной баллистической ракеты, разрабатываемой знаменитым Вернером фон Брауном. Подозрительных лиц заметили местные жители и сообщили о них в полицию, а оттуда эта информация попала в ФБР. Подобных сообщений во время войны были тысячи и на него попросту могли не обратить внимания.
Однако в ФБР поступила информация из дешифрованных перехватов «Энигмы» о том что «U-1230» выполняет специальное задание в районе, откуда поступило данное сообщение. В результате было проведено прочесывание местности. И хотя поначалу немецким диверсантам удалось уйти и добраться до Нью-Йорка, в итоге их все-таки задержали. Поиски продолжались несколько недель и стали крупнейшей спецоперацией в США в годы войны [13].
Теперь рассмотрим ситуацию с другим союзником Великобритании по антигитлеровской коалиции – СССР. Накануне начала Великой Отечественной Войны по распоряжению Черчилля советскому руководству передали информацию о готовящемся нападении Германии, полученную англичанами в результате дешифрования «Энигмы». При этом было заявлено, что она получена из агентурных источников. К сожалению, эту информацию, как и сообщения на данную тему из других источников, в Советском Союзе должным образом не оценили. Приведем без комментариев лишь высказывание маршала А. Василевского: «В чем причины столь крупного просчета этого опытного и дальновидного государственного деятеля (Сталина – авт.).
Прежде всего в том, что наши разведорганы, как справедливо отмечает в своих воспоминаниях Г. К. Жуков, не смогли в полной мере объективно оценивать поступавшую информацию о военных приготовлениях фашистской Германии и честно, по-партийному, докладывать ее И. В. Сталину. Я не буду касаться всех аспектов такого положения, они в основном известны. Остановлюсь лишь на том, что в этом, видимо, сыграла свою роль и некоторая обособленность разведуправления от аппарата Генштаба. Начальник разведуправления, являясь одновременно и заместителем наркома обороны, предпочитал выходить с докладом о разведданных непосредственно на Сталина, минуя начальника Генштаба. Если бы Г. К. Жуков был в курсе всей важнейшей развединформации... он, наверное, смог бы делать более точные выводы из нее и более авторитетно предоставлять эти выводы И. В. Сталину и тем самым в какой-то мере повлиять на убеждение И. В. Сталина, что мы в состоянии оттянуть сроки начала войны, что Германия не решится воевать на два фронта – на Западе и на Востоке».
Руководители операции «Ультра» были категорически против предоставления Советскому Союзу данных из дешифрованных сообщений «Энигмы». В качестве одного из аргументов выдвигался тезис о слабости советских шифров4 (материалы по «Энигме» могли быть зашифрованы на них, перехвачены и дешифрованы немцами). В Блетчли-Парке имелись тому доказательства: из материалов «Ультра» было известно, что накануне войны немцы читали шифрованные сообщения советских морских судов и одного из авиационных соединений, дислоцированного в районе Ленинграда [20].__
Однако Черчилль распорядился передавать в СССР разведывательные материалы, добытые в рамках операции «Ультра», под видом агентурных сведений из источников в нейтральных странах, показаний пленных и т. д. Любые детали, которые могли бы свидетельствовать о том, что информация получена в результате дешифрования, исключались.
Приведем в качестве примера начало одного из таких сообщений. У. Черчиль – И. Сталину (30.9.1942): «Из того же самого источника, который был использован мною для того, чтобы предупредить Вас о предстоящем нападении на Россию полтора года тому назад, я получил следующую информацию. Я полагаю, что этот источник заслуживает абсолютного доверия.
Пожалуйста, пусть это будет только для Вашего сведения» [26]. Далее излагались сведения о планах немцев на Северокавказском фронте. Англичан очень беспокоила возможность проникновения немцев к нефтяным источникам в Баку, и они были заинтересованы в том, чтобы советская армия не допустила этого.
Сотрудничество продолжалось до конца 1942 года, после чего англичане его почти прекратили. Исключения делались во время Сталинградской и Курской битв, однако с 1944 года материалы «Ультра» официальным путем полностью перестали поступать в СССР.
В 1941 году имел место интересный обмен криптографическими секретами. Англия передала СССР коды люфтваффе и инструкции по вскрытию ручных шифров немецкой полиции в обмен на захваченные нашими войсками немецкие шифровальные документы. Позднее нашей стране были переданы материалы по вскрытию ручных шифров немецкой военной разведки – абвера, но, ничего не получив взамен, англичане свернули эту сторону сотрудничества с СССР.
Осенью 1941 года США и Великобритания открыли свои военные миссии в городах советского севера, сразу же попавшие под пристальное внимание советской контрразведки.
Среди прочей важной информации контрразведчиками было выявлено наличие в структуре этих миссий постов радиоперехвата. В одном из добытых документов отмечалось, что полученные в результате перехвата англичанами «неприятельские сообщения направляются в Адмиралтейство с целью расшифровки кодов противника». Также было установлено, что союзники ведут радиоперехват не только на немецких, но и на советских линиях связи.
В 1943 году с помощью агента, внедренного в обслуживающий персонал английской миссии, советской контрразведке удалось добыть сведения об английских шифрах [21]. К сожалению, поступавшие от англичан материалы не всегда оценивались должным образом. Так, весной–летом 1942 года англичане предоставили СССР материалы, свидетельствовавшие о готовящемся наступлении немцев под Харьковом. Однако на них не обратили внимания, и советские войска понесли тяжелые потери [20]. Справедливости ради заметим, что информацией, полученной путем дешифрования «Энигмы», иногда пренебрегали и французы, и англичане, хотя они-то знали источник информации и, следовательно, могли ему доверять. Приведем примеры. Летом 1940 года М. Режевский из дешифрованных сообщений люфтваффе узнал о планируемом налете немецкой авиации на Париж. Польский криптограф довел до сведения французов количество самолетов, маршрут и высоту полета, и самое главное, точную дату и время налета.
На принятие мер оставалась целая неделя, но сделано ничего не было, и 3 июня 1940 года самолеты люфтваффе провели первую бомбардировку Парижа, не встретив никакого сопротивления со стороны французских ВВС и ПВО.
В 1944 году английский фельдмаршал Монтгомери, своевременно предупрежденный о наличии в районе голландского города Арнем двух германских танковых соединений, все-таки приказал выбросить полки 1-й парашютно-десантной дивизии именно в этом районе, где их почти полностью уничтожили.
Однако были примеры и другого рода. В начале февраля 1942 года англичане дешифровали приказ верховного немецкого командования, в котором войскам, отступавшим на Восточном фронте, предписывалось не допустить попадания в руки противника новейшего вооружения, в особенности секретных бронебойных снарядов новой конструкции. Эту информацию передали в СССР. Только что закончилась битва под Москвой, советские войска захватили много немецкой техники и вооружения. Среди трофеев оказались и новые снаряды.
Выяснилось, что их сердечник изготовлен из самого прочного в те времена материала – карбида вольфрама. Месторождений вольфрама на территории Германии и ее союзников не было, следовательно, он поставлялся из нейтральных стран.
Эту информацию сообщили англичанам и американцам, их спецслужбы провели ряд оперативных мероприятий и сумели перекрыть каналы поставки вольфрама в Германию, лишив ее военную промышленность ценного сырья [5].
А вот как оценивал помощь англичан Советскому Союзу У. Донован, руководивший во время Второй мировой войны американской военной разведкой в Европе. В своем докладе президенту США Ф. Рузвельту об операции «Ультра» он отметил: «Если бы англичане пересылали в Кремль перехваченные германские военные приказы, Сталин, может быть, уяснил бы истинное положение вещей. Однако англичане считают аппарат Блетчли совершенно секретным. Они используют перехваченную информацию в собственных целях».
Однако информация из материалов дешифрования «Энигмы» попадала в СССР не только официальным путем. Гораздо более полные материалы поступали по линии разведки.
В 1940 году известный советский разведчик Ким Филби предпринял неудачную попытку проникнуть в центр криптографической службы Великобритании. Вот что он сам писал по этому поводу: «У меня состоялась одна многообещающая встреча с Фрэнком Берчем, которую организовал наш общий друг. Бёрч был ведущей фигурой в государственной школе кодирования и шифровального дела – криптографическом учреждении, которое занималось раскрытием кодов противника (и друзей). Однако Берч в конце концов отверг меня на том издевательском основании, что не может представить мне жалованье, достойное моего труда». Однако позднее, став одним из руководителей разведки Англии, К. Филби передал советской разведке важные сведения, которые, в частности, освещали деятельность английской криптографической службы [39].
В начале 1941 года резидент советской разведки Л. Василевский создал сеть нелегалов во Франции. Василевский узнал, что в начале 1930-х годов Г. Шмидт был завербован французской разведкой. Французские коммунисты, помогавшие людям Василевского, установили, что Шмидт также работал на британскую спецслужбу (на самом деле, как мы уже знаем, англичане получали информацию от Шмидта через французов). Имя английского агента, работавшего с информацией Шмидта во Франции, установил советский разведчик Д. Маклин в 1939 году. Шмидту пришлось поделиться имеющимися у него сведениями теперь и с советской разведкой. По характеру материалов, переданных Шмидтом Василевскому, советские спецслужбы поняли, что англичане регулярно перехватывают и дешифруют немецкие радиограммы [8, 35]. В 1935 году на советскую разведку начал работать сотрудник МИД Англии Джон Кернкросс, передававший в СССР важные разведывательные данные. Наиболее ценные среди них – материалы, связанные с операцией «Ультра», к которым Кернкросс имел доступ с 1942 по 1944 годы.
Весной 1943 года от Кернкросса поступила информация о намерениях немцев начать наступление в районе Курска (операция «Цитадель»). При этом сообщались подробности предстоящей операции, количество и номера задействованных дивизий (в официальных английских сообщениях номера не указывались), данные по укомплектованности немецких частей вооружением, боеприпасами, средствами МТО, направления ударов.
Эта информация имела особую ценность, так как советское командование предполагало, что немцы нанесут удар в направлении Великих Лук, а не Курска. В дальнейшем информацию Кенкросса подтвердили другие источники. Сам Кернкросс особенно гордился тем, что шифры люфтваффе, которые он передал через линию фронта, позволили перед Курской битвой разбомбить значительную часть немецких самолетов на земле, и это стало предпосылкой господства советских ВВС в небе над Курском. Он также информировал о расположении авиабаз частей люфтваффе, нацеленных на действия в операции «Цитадель», и за два месяца до ее начала советская авиация нанесла по ним три упреждающих удара. Были уничтожены 17 аэродромов, немцы потеряли около 500 самолетов.
Руководство СССР получило возможность изучить важные дешифрованные материалы нацистской Германии. По мнению некоторых историков, Кернкросс передавал Советскому Союзу «копии наиболее секретных документов». За свою работу он был награжден орденом Красного Знамени. Когда передавать информацию стало почти невозможно, Кернкросс ушел из Блетчли-Парка в 1944 году. Впоследствии в связи с возникшими у английских спецслужб подозрениями, он покинул Великобританию, куда вернулся только в 1995 году [25, 34, 35, 36].
Интересно отметить, что информацию Кенкросса подтвердили и наши криптоаналитики. Накануне Курской битвы буквально за сутки до начала сражения они вскрыли шифрованный приказ Гитлера о наступлении. Перехватив радиограмму, связисты опознали почерк радиста ставки главнокомандующего противника, а по характеру передачи сделали вывод, что она содержит важный приказ. Дешифровальщики знали, что речь может идти о крупном наступлении и предположили, что в конце документа находится подпись Адольфа Гитлера. Спомощью атаки «открытый-шифрованный текст» криптограмма была раскрыта. Она подтвердила информацию из других источников, в том числе информацию из Великобритании и сообщения от нашего знаменитого разведчика Н. Кузнецова, назвавшего дату наступления немецких войск под Курском. Приказ Гитлера войскам гласил: «Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом...»
Для проведения операции на флангах Курского выступа были сосредоточены 50 отборных дивизий, 10000 орудий, 2700 танков и свыше 2000 самолетов. В дешифрованном приказе указывалось, что наступление начнется следующим утром. Не верить этой информации было нельзя. Поэтому в 2 часа 20 минут советские войска начали артиллерийскую контрподготовку, которая причинила немцам, сосредоточенным на исходных рубежах, значительный ущерб.
Успех криптографов стал одним из значительных факторов, приведших к победе под Курском. Однако об этом до сих пор говорили лишь в очень туманных выражениях. Так, маршал А. Василевский в своей статье «Историческое сражение», написанной к 25-летию Победы для газеты «Правда» от 04.07.68, отметил роль неких «важнейших разведывательных данных». А вот еще одна оценка Василевского: «В этот ответственный момент советское командование предъявляло особые требования к органам разведки. И, нужно сказать, она была на высоте и неплохо помогала нам. В первые два года войны мы, руководители Генштаба, не раз выслушивали справедливые упреки Верховного Главнокомандующего в адрес Разведывательного управления. В 1943 году таких замечаний почти не было. Как ни стремился враг держать в тайне планы своего наступления, как ни старался отвлечь внимание советской разведки от районов сосредоточения своих ударных группировок, нашей разведке удалось определить не только общий замысел врага на летний период 1943 года, направление ударов, состав ударных группировок и резервов, но и установить время начала решительного наступления». Здесь в неявной форме представлен отзыв на информацию, предоставленную советскими дешифровальщиками и Кернкроссом.
Другой участник подготовки битвы под Курском, маршал Г. К. Жуков, в своих мемуарах привел блестящий пример того, как можно делиться воспоминаниями, ничего по сути дела не рассказывая: «Стало известно, что сведения, полученные в тот день от захваченного пленного солдата 168-й пехотной дивизии, о переходе противника в наступление на рассвете 5 июля, подтверждаются...» Ну, вот так просто стало известно... [9, 15]
Материалы «Ультра», переданные Кернкроссом, заметно дополнялись сведениями от сотрудника британской разведки Лео Лонга. С декабря 1940 года он работал в британском министерстве обороны в отделе MI-14, в котором занимались сопоставлением и анализом разведывательной информации. Лонг регулярно имел доступ к дешифрованным документам. Через некоторое время он уволился с военной службы и прекратил сотрудничество с советской разведкой. Англичанами этот агент так и не был разоблачен [20, 25].
Примером результативной работы советских агентов может служить следующий факт. В мае 1943 года НКГБ СССР направил в Государственный комитет обороны следующее сообщение: «Наш резидент в Лондоне передал текст телеграммы, отправленной 25 апреля 1943 года из южной группы германских войск за подписью генерал-фельдмаршала фон Вейхса в адрес оперативного отдела Верховного командования армии; в телеграмме говорится о подготовке немцами операции «Цитадель» (прорыв нашего фронта в районе Курск-Белгород)» [30]. Скорее всего, текст этой телеграммы англичане получили в результате дешифрования «Энигмы», и она была передана советской разведке Кернкроссом. Ценный источник информации в британском военном ведомстве имело и ГРУ. Агент Управления, имевший в Москве оперативный псевдоним «Долли», обладал доступом к материалам дешифровальной службы и передавал их советскому разведчику. В Лондоне его работой руководил военный разведчик «Билтон». В 1942 году «Долли» передал «Билтону» множество дешифрованных немецких, японских и турецких радиограмм [23, 31].
Что касается отечественных специалистов, то дешифровать «Энигму» в СССР так и не удалось. Но это было закономерно, так как наши криптографы не обладали той исходной информацией, которая имелась у англичан. Тем не менее в конце 1942 года научная группа дешифровальной службы ГРУ выявила теоретическую возможность дешифрования немецких телеграмм, зашифрованных «Энигмой». Так сказано в представлении к награждению орденами 14 офицеров дешифровальной службы военной разведки, которое было подписано начальником ГРУ генералом И. Ильичевым 29 ноября 1942 года. Однако следует отметить, что от определения того, можно ли вообще дешифровать шифратор, до практических результатов – дистанция огромного размера. Возможно, эпизодически вскрывать некоторые сообщения удавалось, однако о массовом чтении «Энигмы» в СССР говорить нельзя [23, 31].
Немцы весьма высоко оценивали возможности советских дешифровальщиков. В январе 1943 года специалисты Управления связи вермахта (немецких сухопутных войск) пришли к выводу о вскрытии «Энигмы» советскими криптоаналитиками, так как в расположении окруженной под Сталинградом группировки немецких войск находилось 26 шифраторов этого типа, подтвердить факт их уничтожения в условиях окружения не представлялось возможным, а потому имелась вероятность попадания «Энигмы» к русским.
Кроме этого, среди тысяч пленных, захваченных советскими войсками под Сталинградом, могли оказаться шифровальщики [29]. В дальнейшем немцы применяли усовершенствованный вариант «Энигмы».
Действительно, в ходе боевых действий во время Второй мировой войны в руки советских специалистов попадали экземпляры основной шифровальной машины Германии, а также ключи к ней, попадали в плен и связисты-шифровальщики. Так, два шифровальщика были захвачены еще в 1941 году, еще три – при ликвидации Сталинградского котла (как видим, подозрения немцев не были напрасными). 30 июля 1944 года советские специалисты получили экземпляр морской «Энигмы» с поднятой со дна Финского залива немецкой подводной лодки «U-250». После войны трофейные «Энигмы» широко использовались в качестве учебных пособий при подготовке советских криптографов [9, 18, 19].
Однако эффективно воспользоваться этими трофеями нашим специалистам не удалось, в основном из-за отсутствия достаточных человеческих и материальных ресурсов, а также слабого развития «машинных» средств обработки информации. Д. Кан [12, 46] и другие источники, утверждающие о практическом дешифровании «Энигмы» советскими специалистами, ошибаются.
Основное внимание советские криптографы уделяли армейским «ручным» шифрам и кодам Германии. Здесь им удалось достичь значительных результатов. В качестве примера приведем результаты деятельности дешифровально-разведывательной службы (ДРС) Главного морского штаба в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Весьма незначительная по численному составу, не превышающему 150 человек, ДРС ВМФ СССР показала удивительную результативность и эффективность. Служба непрерывно выдавала достоверные разведывательные данные самого разнообразного содержания, в том числе и стратегического значения.
Объектами разведки стали не только собственно морские силы Германии и ее союзников, но также и приморские группировки сухопутных войск, и в первую очередь авиации – главной ударной силы немцев в войне против СССР. Всего морскими дешифровальщиками было вскрыто более 300 кодов и шифров Германии, ее союзников и нейтральных государств и прочитано несколько сотен тысяч телеграмм. Вот какую оценку их деятельности давал летом 1942 года Верховный главнокомандующий И. В. Сталин: «Если бы не было дешифровальной службы Черноморского флота, я не знал бы обстановки на Юге».
Имелись серьезные достижения и у армейских дешифровальщиков, и у специалистов органов госбезопасности [19].
Впрочем, советские криптоаналитики вскрывали и машинные шифры иностранных государств: так, в годы войны это удалось в отношении ряда немецких шифраторов (но не «Энигмы»). Одного из самых крупных успехов накануне войны достигла группа специалистов во главе с С. С. Толстым, сумевшая вскрыть японские шифрмашины [9–19].
Отдавая должное успехам отечественных криптоаналитиков, нельзя не согласиться с тем, что проведение союзниками операции «Ультра» является не только одной из наиболее ярких страниц мировой криптологии, но и всего хода крупнейшей в истории человечества войны.
ЛИТЕРАТУРА:
# 1. Анин Б. А., Петрович А. И. Радиошпионаж. – М., 1996.
# 2. Блоч Дж., Фитцджеральд П. Тайные операции английской разведки. – М., 1987.
# 3. Бутырский Л. С., Ларин Д. А. История цифровых систем засекречивания речевого сигнала в США // Защита информации. Инсайд. № 3, 2006, с. 82–91.
# 4. Василевский А. Дело всей жизни. – М., 1978.
# 5. Васильев В., Рощупкин В. Вольфрам для фю рера // Независимое военное обозрение № 46, 2004, с. 7.
# 6. Гольев Ю. И., Ларин Д. А., Тришин А. Е., Шанкин Г.П. Служба наблюдения кригсмарине // Защита информации. Инсайд. № 6, 2006, с. 70–74.
# 7. Гусаченко И. «Энигма» // http://www.zerkalonedeli.com/nn/show/366/32688 /.
# 8. Дамаскин И. А. Сто великих операций спецслужб. – М.: Вече, 2004.
# 9. Жельников В. Кpиптогpафия от папиpуса до компьютеpа. – М., ABF, 1996.
# 10. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. – М., 1971.
# 11. «Зашифрованная война», документальный фильм, реж. И. Сахаров, эфир на ОРТ 2.12.2003 и 9.12.2003 в 22 ч. 40 мин.
# 12. Кан Д. Война кодов и шифров. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004.
# 13. Киселев Е. Подводные ракетоносцы Третьего Рейха // Независимое военное обозрение. № 22, 2004, с. 6.
# 14. Кобцев А. Забыли о такой мелочи, как связь // Независимое военное обозрение. № 20, 2006, с. 5.
# 15. Коровин В. Курская битва: реванш советской разведки // Диалог. 1993, № 5/6, с. 46–50.
# 16. Кудрявцев Н. А. Государево Око. Тайная дипломатия и разведка на службе России. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.
# 17. Кузьмин Л. А. Не забывать своих героев / Защита информации. Конфидент. № 1, 1998, с. 83–85.
# 18. Кузьмин Л. А. ГУСС – этап в развитии советской криптографии // Защита информации. Конфидент. № 4, 1998, с. 89–94.
# 19. Кулинченко В. Русские против «Энигмы» // Независимое военное обозрение. № 40, 2004, с. 7.
# 20. Лайнер Л. Погоня за «Энигмой». – М.: Молодая гвардия, 2004.
# 21. Лекарев С., Крамар В. Шпионы по лендлизу // Независимое военное обозрение. № 6, 2004, с. 7.
# 22. Лекарев С., Порк В. Радиоэлектронный щит и меч // Независимое военное обозрение № 2, 2002, с. 7.
# 23. Лота В. Секретный фронт Генерального штаба // Красная звезда, 2 ноября 2002 г.
# 24. Непомнящий Н. Н. Сто великих тайн второй мировой. – М.: Вече, 2005.
# 25. Очерки истории внешней разведки в 5 томах, под ред. Е. М. Примакова и С. Н. Лебедева, – М.: «Международные отношения», 1999.
# 26. Переписка Председателя Совмина СССР с Президентом США и Премьер-министром Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 г. г. – М., 1957, с. 67.
# 27. Подопригора А. И. Африканский «Восход» // Авиация и время. № 3, 2000, с. 44–47.
# 28. Полмар Н., Аллен Т. Б. Энциклопедия шпионажа. – М., № 45, 2002, с. 7.
# 29. Разведдаты января // Независимое военное обозрение. № 45. – М. 1999.
# 30. Разведдаты мая // Независимое военное обозрение. № 15, 2003, с. 7.
# 31. Серов Е., Волгин В. Тайны военной разведки (1918–1945) // Армия. 1993, № 20, с. 53–56; № 21, с. 49– 55; 1994, № 7, с. 52–55.
# 32. Сидоренко С. С. Битва за Британию. – М.: АСТ, 2002.
# 33. Соболева Т. А. Тайнопись в истории России. – М. 1994.
# 34. Старосадский А. «Звездный час» Джона Кернкросса // Новости разведки и контрразведки, 20 июля 2004 г.
# 35. Судоплатов П. Разведка и Кремль. – М. Современник, 1997.
# 36. Тайные операции российских спецслужб. – М., 2000.
# 37. Тайные страницы истории. – М.: ЦОС ФСБ России, 2000.
# 38. Уинтерботем Ф. Операция «Ультра». – М.: Воениздат, 1978.
# 39. Филби К. Моя тайная война. – М., 1980.
# 40. Хаустов А. В., Котлобовский А. Солдат многих армий // Аэрохобби. № 2, 1993, с. 27–29.
# 41. Цветков С. «Мораны» над Сирией // Авиамастер. № 5–6, 1998, с. 18–25.
# 42. Черняк Л. Тайны проекта Ultra // Открытые системы, 25.08.2003.
# 43. Черчхаус Р. Коды и шифры. Юлий Цезарь, «Энигма» и Интернет. – М.: Весь мир, 2005 .
# 44. Штейнберг М. «Ультра» против «Энигмы» // Независимое военное обозрение. № 40 2004, с. 7.
# 45. Gaj K., Orlowski A. Facts and Myths of Enigma: Breaking Stereotypes. EUROCRYPT 2003, LNCS 2656, p. p. 106–122.
# 46. Kahn D. The Codebreakers; The Story of Secret Writing, 2 edition, Sribner. N.-Y., 1996
# 47. Keith Melton H. The ultimate spy book. N.-Y., 1992.
# 48. http://www.agentura.ru
# 49. http://wwwcriptograf.narod.ru
# 50. http://wwwmilitera.lib.ru
# 51. http://www.nsa.gov.
# 52. http://www.ssl.neva.ru Смотри также на "Агентуре":
# Шифровальная техника СССР: 1935–1941
http://www.agentura.ru/press/about/join ... ypto35-71/
# Спецслужбы во время Второй Мировой войны: СССР, США, Германии, Испании, Финляндии
http://www.agentura.ru/culture007/history/ww2/
# Техника спецслужб: шифр
http://www.agentura.ru/equipment/krypto/
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
Paskutinį kartą redagavo Žygeivis 16 Sau 2008 00:54. Iš viso redaguota 5 kartus.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
