Nacionalistas - Tautininkas - Patriotas - Žygeivis - Laisvės karys (Kalba - Istorija - Tauta - Valstybė)

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.

Турки в современной Германии сегодня — это русская проблема завтра

Микаэль Остермаер, беседовал Андрей Лебедев, АРИ

http://www.whiteworld.ru/rubriki/000108 ... 011403.htm

    Позавчера в Москве, наш корреспондент (корр. АРИ, - ред. БМ) Андрей Лебедев встретился с известным немецким журналистом Микаэлем Остермаером, пишущим на темы, связанные с национальными, демографическими и социальными вопросами современной Германии.

   Микаэль Остермаер учился в СССР, закончил исторический факультет МГУ, сейчас живет и работает в Берлине.

   Наш вопрос был таким: Расскажите о проблеме турецких рабочих в Германии. Как германское правительство оберегает права немецких работников в условии массового наплыва иммигрантов?

   М О: Вопрос нельзя так ставить, надо ставить вопрос исторически, почему страна, где 98% населения было коренным, оказалась вдруг с ПЯТНАДЦАТЬЮ миллионами иностранцев. И фактически такая ситуация грозит теперь перерасти в новое качественное состояние Германии. Надо рассматривать вопрос, КАК случилось, что за 40 лет страна оказалась с 15 миллионами иностранцев?

   Попробуем тезисно:

   Во-первых, эта страна имеет ограниченный суверенитет. В 45 году немецкое государство прекратило свое существование, но на его месте ничего не возникло. Возникли некие временные оккупационные зоны, а в итоге получились два государства с ограниченным суверенитетом — ГДР и ФРГ. Причем это не были новые государства, но это были некие НОВЫЕ ФОРМЫ зон оккупационного режима.

    ГДР, где была советская форма, а ФРГ рабски копировало американскую систему. И причем, все пороки этих систем в силу присущих немцам черт характера — точность, основательность и даже в некоторой степени — раболепство, то эти пороки советской и американской систем еще и усилились. Так теперь известно, что ШТАЗИ, в плане политического сыска даже превзошла свою прародительницу — МГБ-КГБ.

    А и тоже самое было и в Западной Германии, куда сбежались все бывшие наци (в советском их понимании). Которым американцы сказали — вы будете нам служить верой и правдой, а мы сохраним вам власть и привилегии. Так образовалось что то вроде буфера между Востоком и Западом, где по идее должна была начаться Третья мировая война — две громадные армии стояли друг против друга, и как другая сторона медали, здесь было постоянное соперничество идеологий — где и у кого лучше жизнь?

   Поскольку ГДР копировало советскую модель, она была замкнутой системой сама на себя. Но так как в Западной Германии жизнь всем казалась лучше, из ГДР бежали на Запад пачками. А ФРГ выдавала себя за представителя своих — немецких национальных интересов, чем давала советской пропаганде право называть их националистами и реваншистами, кем они на самом деле никогда не были.

    На самом деле — власти ФРГ всегда были верными слугами американского дядюшки. И делали они всегда так, как американский дядюшка им рекомендовал, хотя все это очень условно, так как американский дядюшка это тоже собирательный образ.

   А АМЕРИКАНСКАЯ СИСТЕМА ВСЕГДА БЫЛА ПОСТРОЕНА НА ИМПОРТЕ ДЕШЕВОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ.

   И в Германии в начале 50-х возникла потребность в такой дешевой рабочей силе. Экономика так называемого «германского чуда» развивалась… Чудо, конечно, тоже было американским. Чудо было показным — его не было. Надо было показать, как неэффективна экономика в советской зоне, в ГДР. Американцам надо было укрепиться на этой территории и они так называемое чудо — инспирировали. Это производилось за счет предоставления торговых преференций, возвращения части конфискованного капитала и так далее.

    Но так или иначе — возникла потребность в рабочей силе. И вот, до сих пор у нас в Германии мы не можем найти концы — кто же решил ввозить рабочую силу именно из Турции. Но такое решение было принято. Хотя сначала люди приезжали и из Италии, Югославии…

   Но вопрос сперва стоял так, что они не останутся здесь на веки — вечные, но поработают, и через пару лет вернутся домой. Тоже самое сперва подразумевалось и с турками. Первые турки стали появляться году в 59-ом. И в этом была такая форма экономической помощи, оказываемой Германией — люди получают возможность зарабатывать валюту и эта валюта потом переводилась на их слаборазвитые родины, в которых, предполагалось — экономика тоже поднимется, а люди, получившие в Германии квалификацию, вернутся и станут поднимать свои национальные экономики.

   Людей прибывало все больше и больше, пока в 73 году правительство ФРГ не спохватилось. Но было уже поздно. Сперва прибывавшие иностранцы, действительно возвращались домой. Так делали итальянцы и югославы. Но потом — во время правления канцлера Шмидта было принято решение, что иностранцы могут оставаться.

   Вообще. надо сказать, что и Гитлер использовал иностранную рабочую силу. И не все было так однозначно — не все они были рабами, многие ехали добровольно, чтобы заработать.

   В 44-45 годах было 7 миллионов иностранных рабочих, которые потом стали перемещенными лицами. Так что опыт использования иностранной рабочей силы в Германии уже был.

    И вообще — это американская система — набирай как можно больше людей, которые не знают языка и местных условий и их можно будет обманывать и эксплуатировать задешево. А когда они приспособятся — их можно будет противоставлять своим рабочим.

    И таким образом это дает возможность извлекать максимальные выгоды для себя. Поскольку немецкое трудовое законодательство еще при Бисмарке было одним из самых передовых в Европе — восьмичасовой рабочий день, контроль сверхурочных. Доплаты за плохую погоду и так далее. И поскольку потребность в рабочей силе была велика — ее ввозили и ввозили, пока в один прекрасный день не обнаружилось, что страна превратилась во многонациональную.

   А дальше — больше. Надо было придерживаться химеры так называемых прав человека, разрешили приезжать родственникам, женам, детям.

   А что касалось Турции, то это была кроме всего прочего, единственная страна, которая помимо всего прочего поставляла не только рабочую силу, но и беженцев. И вот Конституция — этот основной закон Германии, стала следствием некоей временности, временности во всем: временная экономика, временное разъединение, временное законодательство... Страна жила по временным законам в ожидании объединения двух Германий. И этот Основной закон– стал этаким ублюдочным порождением этого временщичества, когда понятия о суверенитете и национальных интересах — все откладывалось до поры. И вот временная Конституция превратилась в постоянную, и наконец была даже официально признана государствами-гарантами.

     А как следствие этой временщической Конституции — появился Закон о беженцах, мол в компенсацию гитлеровских злодейств, все граждане Европы имеют право искать убежища в ФРГ. Это означало, что все турки, заявившие себя беженцами — попадали под действие немецкого законодательства. А это что? А это — если человек без работы, он автоматически имеет право получать компенсацию. Если он гражданин, или персона, приравненная к гражданину (беженец), то он автоматически имеет право на все социальные гарантии. А это пособия по безработице, медицинская и пенсионная страховки, льготы на квартплату, единовременные помощи на приобретение одежды и даже на культурный минимум. А это выливалось в то, что им бесплатно выдавались телевизоры и стиральные машины.

   Это все делалось в расчете на гласность, чтобы переплюнуть социальные завоевания ГДР. В ГДР были бесплатные детские сады, бесплатное образование, а здесь — тоже самое, но плюс какие то райские кущи с раздачей бесплатных телевизоров и стиральных машин.

   Естественно, сперва беженцев почти не было — никто об этом не знал. Потом они начали появляться, потом их стало все больше и больше. В пропагандистских целях беженцам создавали впечатление, что в ФРГ — просто какой то рай. Человек только появлялся, ему сразу давали квартиру, подъемных денег 20 тысяч марок, и он катался как сыр в масле — казалось, вот он этот Запад! Постепенно, об этом рае узнали везде, и сбежать туда хотели уже все — даже из Африки.

   К началу 80-х в Германии на рынке труда образовалась излишняя масса рабочих. И плюс к ним — огромная масса беженцев.

   Власти спохватились, и стали проводить границу между политическими беженцами и экономическими беженцами, но поздно. Люди просто стали выбрасывать документы — и поди попробуй докажи, что он экономический беженец, поскольку Германия — это правовое государство. Прежде чем человека выдворить — надо выяснить, кто он и откуда.

   В конце-концов, в Германии скопилась уйма всякого народа, порядка 15 миллионов, что у немецкого обывателя вызывает самый неподдельный ужас. И когда произошло наконец долгожданное объединение, стало ясно, что никакого НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ ГЕРМАНИИ не было создано. Никакая воля немецкого народа не была учтена. А была просто создана большая ФРГ, то есть оккупационная зона США поглотила оккупационную зону бывшего СССР со всеми ее пороками. И этим все кончилось. Никакого НАЦИОНАЛЬНОГО государства создано не было — и отсюда всплеск недовольства в бывших землях ГДР — была страна моно-национальной, а получили по объединении массу каких то алчных и агрессивных инородцев под боком.

   Само государство Западной Германии проповедовало и исповедовало идеи космополитизма. Как и главный их американский патрон. Мы — мировая экономика, мы ездим везде, и тд. и тп. В Германии это вылилось в некую закормленность. По девизу Черчилля — если человеку не давать свободы, то тогда его надо хорошо кормить. В Германии это приняло черты вседозволенности.

   Вседозволенность в консьюмеризме, в потребительстве, но политической свободы — нет. Нет национального самосознания в политике.

   И вся эта неприкаянная свора иностранного народа, которая до объединения праздно шаталась по Западной Германии, после объединения, хлынула на Восток. Все-таки добрые прусские традиции при Хоннекере были — воздержанность, умеренность… Интернационализм — он тоже был, но внутри. Он не был приложен. Потому как советские войска сидели за проволокой в самоизоляции — солдаты практически не выходили, а офицеры — сами боялись контактов.

   В американской жек зоне — американские войска ходили где хотели, тратили деньги и целые районы в ФРГ жили за счет обслуживания американских военных. Это возымело свои результаты — проникновение образа жизни… И обратите внимание, все эти кандидаты в государственные лидеры, перед выборами едут в Вашингтон, где с ними разговаривают, проводят инструктаж и так далее. А после выборов, эти счастливцы, которых уже избрали, они снова едут представляться в Вашингтон… И если в экономическом плане они и имеют еще какое то подобие самостоятельности, то в политическом — его нет и в помине.

     Вот к примеру вся эта метаморфоза с ультра-левыми и зелеными, которые все время кричали — «распустить армию», «солдаты — это убийцы» и так далее, а надо стало США — и они беспрецедентно подписали закон — и впервые после 45 –го года, послали свои немецкие войска за рубеж страны. И те кто подписывал — это все были левые — левее коммунистов. Это типичная американская политика — хочешь иметь верного раба, возьми бывшего революционера, и подкупи его. Этот будет стараться вернее любого консерватора, потому как предал. Так оно и получилось.

   Но вернемся к нашим баранам. То есть — туркам. Турки, как представители типично восточной культуры лишены ощущения времени. Для них все представление о достойной мужчины деятельности — это торговля или выполнение каких то менеджментских функций. Работа на производстве для него постыдна и связана с внутренними страданиями. Мужчина в их понимании не должен работать на производстве — он должен руководить, торговать, быть полицейским или военным — то есть, представлять власть. И вот из числа тех, кто в первое время был вынужден работать на конвейере, выделился слой менеджеров и своей элиты, которая выполняет природные функции руководить и торговать.

   Да, важный момент!

   В Германии никто не имеет права работать, если он не гражданин. То есть — приехать просто так за здорово живешь, и получить работу. Ты должен сперва получить вид на жительство и отдельно — разрешение на работу.

   Беженцам когда то разрешали работать, потом им запретили, потому что право на работу, это автоматически дает все права на все социальные гарантии. Так что, беженцы сидят в общежитиях, им выдают деньги на пиво и на посещение театров, им даже лечат зубы, что крайне дорого, но им не разрешают работать. То есть, закон о беженцах, он неплох, но все дело в том, что очень сложно отличить кто есть кто — кто беженец по политической мотивации, а кто приехал за материальными благами. В лагеря набежала масса всяких уголовников, скрывающихся от преследований у себя в стране, и они сидят здесь на шее у германского налогоплательщика. И надо бы закон о беженцах отменить, но почему то его не отменяют.

   Сейчас готовится закон об иностранцах, по которому Германию собираются объявить страной закрытой для эмиграции, но тем не менее, пока эта страна оказалась с пятнадцатью миллионами инородцев. Из них первые 1,5 миллиона были людьми реально приглашенными. Многие из них уже обзавелись здесь своими делами.

    Турки — они больше склонны заниматься торговлей, сферой обслуживания, но промышленностью заниматься они склонности не имеют. Собственно сюда ехали не те, у кого на родине дела шли хорошо. Поэтому у многих из них и здесь дела идут не очень.

    Сейчас ситуация такая, что рабочей силы требуется все меньше и меньше. Предприятия вывозятся в Азию, Африку, в стране заботятся об экологии и экономии на энергоемких производствах. Страна переживает уже четвертый этап постиндустриальной революции, где выпускаемый продукт — это продукт высоких технологий или чисто интеллектуальный продукт. Рабочие в том количестве, когда работали конвейеры — больше не нужны. «Фольксваген» теперь собирают в Чехии, Бразилии и Словении, «Оппель» — в Африке… А турецкие рабочие туда — вслед за заводами — не едут! Они предпочитают оставаться в стране.

   Есть и другая проблема — культ благосостояния убивает нацию. Немцы предпочитают не размножаться, а хорошо жить в свое удовольствие. Здесь государство предлагает пособия, но никто не заводит детей — это хлопотно и мешает красивой и интересной ночной жизни. Немцы вырождаются. А все эмигранты — наоборот! Они плодятся в геометрической прогрессии.

   Есть и еще одна проблема — пенсионные фонды. Они истощаются. Раньше, когда пенсионная пирамида строилась на предположении, что немец платит туда всю жизнь, а потом, едва выйдя на пенсию, через пару лет откидывает копыта, и все деньги остаются пенсионному фонду — система работала.

   Теперь пенсионеры выходят на пенсию в цветущем возрасте и живут до 90 лет, благодаря системе новых медицинских технологий, пенсионные фонды пришли в убыток.

    И что стало выгодно? А будем по американской системе нанимать иностранцев. Они будут работать нелегально, и пенсионные отчисления с них делать никто не будет! Это та же система, о которой мы уже говорили: брать на работу несознательные массы иностранцев, чтобы было легче заниматься манипуляциями.

     А американскому капиталу совершенно наплевать — кто здесь в Европе будет жить и работать — лишь бы сохранить контроль за оборотом капиталов. Американцам все равно — кто будет работать в Европе, главное, чтобы они довольствовались малым и «не качали прав». И при этом, их можно противоставлять своим недовольным. Они все время показывают пальцем на Восток, приговаривая, — глядите, там (в России) работают за одну марку в день. И довольны. А вы будете недовольны — мы вас выгоним, и наймем их, кто за марку в день работает.

   Таким образом, немецкий предприниматель по американской идеологии — предпочитает НАРУШАТЬ закон о найме рабочей силы и как говорят здесь — «уводит зарплату в тень». Такая же проблема сейчас с китайцами на севере Италии. Весь текстиль в Милане производится китайцами — там их уже скопилось десятками тысяч, а итальянцы… Итальянцы выдавлены на обочину. И это при том, что в Италии сейчас вообще самая низкая рождаемость в Европе. А у китайцев?..

   Что же касается России, то мне кажется, для нее такая опасность еще больше чем для Италии и Германии в том, что местные предприниматели предпочтут ввозить малокапризную рабсилу из Казахстана или Азербайджана, и та выдавит русских на обочину. И в этом те же принципы американского космополитизма — капиталу все равно, кто будет работать на российских предприятиях, лишь бы были подконтрольными потоки капитала.

    В какой то момент, куммулятивные процессы накопления масс инородцев заставят демократические инструменты изменить проценты национальных представительств во власти. И произойдет тихий захват территории другим народом.

   Но хоть формально и существует вроде бы закон, по которому предоставить работу не немцу можно только после того как на эту работу не найдется охотников из числа немцев… Есть такая контора «Арбайтзамцс», которая контролирует занятость. Но дело в том, что немецкая система выплат пособий по безработице делает невыгодным для немцев — работать… Они не согласны идти на «понижение» качества работы или ее квалификации.

     И поэтому существуют сотни тысяч рабочих мест, от которых немцы категорически отказываются, предпочитая получать пособия. Такое законодательство только способствует стимулированию распространения иностранцев. Безработный немец получает предложение пойти работать полную рабочую неделю за полторы тысяч марок, а думает про себя: «зачем мне это, когда за тысячу двести марок пособия, я лучше дома посижу».

     А любой турок — только от того, что его взяли на работу, он уже счастлив! Так зачем предпринимателю иметь дело с привередливым немцем? Лучше нанять турка… И еще лучше — нелегально, чтобы платить в конверте — налом — не платя в пенсионные фонды и тд и тп.

   А.Л. Возможен ли по-вашему такой сценарий, что в ХХ1 веке мы станем свидетелями того, что в Европе, включая и Россию, произойдет мягкая смена цивилизаций — условно «белая христианская европейская» цивилизация сменится «азиатской мусульманской»? И как к подобной опасности, если она существует, относятся европейские правительства, в частности Германское?

   М.О. Собственно, к тому и идет. Для политиков, главное — удержание экономической власти — их культ, их фетиш — это деньги, хозяйство, рост экономики, хотя куда ей расти, с точки зрения отсутствия четко очерченной национальной идеи — совершенно непонятно.

    Власти совершенно не задумываются над глубокими проблемами: в Берлине у меня в офисе есть копии докладов секретных служб, о прогнозах развития событий, так вот, они только боятся потерять контроль, а общий ход событий — их вполне устраивает.

    С одной стороны это бегство от проблемы, с другой — это экспансия. Так, к примеру, они признают, что многое в мире — не поддается их контролю. Они признают, что не контролируют Китай, не контролируют Индию, так или иначе из под контроля выйдет Латинская Америка. И Ближний Восток.

   Мусульмане — это часть проблемы. Мусульмане борются с системой, они осознают, что из них европейская цивилизация высасывает их богатства. То, что мусульмане представляют сами по себе — это отдельная речь, в этом действительно есть угроза для европейской цивилизации, но если нынешнее общество УЖЕ по факту не имеет никакой культурно-национальной основы, то можно сказать, что Западная цивилизация сама себя пожирает.

    И Западная цивилизация, если ее предоставить самой себе так развиваться, как она теперь развивается — то она сама себя изничтожит. Она сама себя угробит, а мусульмане — это тот отдельный мир, который просто пользуется этим извлекая для себя выгоду. Взять вопрос нефти. Все эти мусульманские страны были когда то включены западной цивилизацией в систему стран, подвергаемых эксплуатации.

   Из них выжимали нефть и газ. Необходимые для западной экономики, а взамен им давали жевательную резинку и пепси-колу. Некоторое время эти страны мирились с этом, но потом настало время, когда они поняли, что их обманывают. И теперь, они пытаются найти свое место. У них — есть своя коррумпированная верхушка, сродни российской, только с одним отличием, если шейхи освящены традициями, то эти ваши вообще непонятно откуда взялись.

   Соответственно, они понимают, что Запад имеет безусловные преимущества — у Запада есть более эффективное оружие и армия.

    Но в тоже время они полагают, что Запад по их меркам «не легитимен перед Богом», потому как ислам говорит: нет Бога кроме Аллаха, поэтому те правительства, в которых нет Аллаха — они незаконны. Поэтому, верить в их мусульманские попытки как то влиться в западную цивилизацию с ее правами человека– это было бы крайне наивно. Борьба — она есть и будет продолжаться. Мусульманство и Западная цивилизация — это не смешиваемые и взаимо не растворимые компоненты.

   Формально. В этой борьбе ислам проиграл, потому что технологически они сильно отстали. Запад вырвался далеко вперед. Но в идеологическом плане, Запад сейчас проигрывает.

   Правда, американские верхушки они тоже не остаются инертными, если в Х1Х веке они были репрезентативны ирландцами и англо-саксами, входящими в понятие WASP — white-anglo-saxon-protestant, что укладывалось с четкими протестантскими традициями — зарабатываешь деньги, то значит, ты угоден Богу, то постепенно произошла замена — появилась огромная еврейская община, которая захватила власть над огромной частью американского капитала, потом появилась прослойка образованных негров, латино-американские бароны, и наконец — мусульманская община. И тот же Бин-Ладен — это та же идеологическая креатура, имеющая американскую почву.

   А.Л. Я боюсь, мы все же уклоняемся от темы, хочется узнать, что грозит европейской цивилизации? Если Запад манит к себе всех этих мусульман начиная от шейха и кончая турецким дворником — манит своим блеском, богатством и комфортом, так вот, когда мусульман в Европе станет больше, чем коренных носителей культуры, чем это обернется, не превратится ли уютный Париж в грязный восточный базар? Или он останется таким же уютным и красивым, но просто там станет больше восточной музыки и восточных одежд?

   М.О. На самом деле — это проблема. В восточном менталитете нет понятия о регулярной работе, о трудолюбии.

    Западная цивилизация держится на хребтине менталитета основательно-методичного европейца. Трудолюбивого европейца, чей труд и дал те плоды, к которому тянется вся эта шатия-братия.

    А менталитет араба или турка — в том, что трудиться — это не достойно мужчины. Надо быть начальником, а методично работать — это удел других. Этот — должен только пользоваться. Настоящий мужчина себя работой не утруждает. Работать должна женщина, а он — должен быть начальником.

    И если количественный порог присутствия мусульман в Европе будет перейден, то экономика Европы просто рухнет, потому что с проникновением мусульман в менеджмент, начнется коррупция, еще хуже чем в бывших республиках СССР — Киргизии, Азербайджане и так далее.

    Представьте себе, если переселить азербайджанскую элиту в Москву, что будет? Коррупция усилится в десятки раз, и все закончится резней. И рано или поздно, Европа превратится в какое то Марокко или Ливию.

   Как писал Шпенглер в Закате Европы — будут какие то феллахи и все вернется на какой то первобытный уровень. Все местные народы будут истреблены или выродятся.

   Существует иллюзия, будто Рим с приходом варваров передал высокую культуру… Будто, цивилизация сохранилась с заменой римлян варварами. Будто работали акведуки и водопроводы, сохранилась письменность и так далее. Все это чушь.

    В Италии было 25 миллионов человек. С приходом варваров, несмотря на гигантский приток населения… население сократилось до… пяти миллионов человек. В самом Риме до прихода варваров было два миллиона, а осталось… четыре тысячи. Он превратился в большую деревню, где паслись козы, потому как некому стало следить за городским хозяйством. Был утерян секрет организации жизни в большом мегаполисе.

   Как так? Зачем мне заботиться о городском хозяйстве? Я пришел сюда, чтобы пользоваться.

   У мусульман, с одной стороны это презрение к европейцу. Потому как европеец — это презренный алкоголик, который не заботится о семье, семья у европейца разваливается, он еще и атеист, который верит только в силу денег…

    Мусульманин его презирает, потому как государство европейца основано не на социально-религиозной базе, а на экономической.

    Европеец — это презренный жалкий ублюдок, которого надо истребить. Он не соблюдает ни одного из тех правил, которые предписываются Исламом.

    А с другой стороны, этот европеец — технологически его — мусульманина обошел. С одной стороны он его презирает, а с другой стороны он ему завидует. Как же так, у этого ничтожного алкоголика такая роскошная машина, а у меня, правоверного мусульманина — ее нет. И поскольку сам он ее произвести или заработать не может. Он эту машину рано или поздно — отнимет. Потому что он знает, что неверного можно убить. И Аллах за это не накажет.

   И процесс отнимания у идеологически ослабевшего — он рано или поздно — обязательно произойдет. Теже самые чеченцы. Они паразитировали на советской системе. Теперь они попытались отнять. Но чтобы отнять — надо, чтобы система и дальше функционировала. Как отнимать, если отнятое не воспроизводится? Нельзя же без конца налетать этаким кавалерийским набегом- и грабить один и тот же город, который не воспроизводится? Поэтому, кстати говоря, и возникли все эти уловки с вливанием денег в некое восстановление Чечни. Для продолжения разбоя, надо поддерживать ОБЪЕКТ ЭТОГО РАЗБОЯ.

   Поэтому, если алжирцы оккупируют Францию, им надо будет содержать определенный процент работоспособных французов для поддержания Парижа в том состоянии, в котором ОНИ смогут пользоваться его благами. Иначе, Елисейские поля превратятся в вонючий восточный базар. А Сена в сточную канаву. Если потоком в Европу пойдут мусульмане — рухнет все. Будет хаос.

   А.Л. Значит, с точки зрения статистики, когда то, в одночасье, это куммулятивное накопление числа мусульман в Европе перевалит за критическую отметку, и айсберг перевернется кверх ногами?

   М.О. Да. Совершенно верно, если дело так пойдет, то к середине века Париж, как и другие европейские столицы перестанет быть той привлекательной витриной цивилизации, и станет походить на Стамбул или Каир…

   К этому и идет, но по — Шпенглеровски, мусульмане, конечно хотят вырваться на новый уровень, они хотят жить с европейским комфортом. Запад слишком долго размахивал у них перед носом всеми своими благами, мол, вот, смотрите, как у нас все здорово! Они и советским тоже кричали — смотрите, у нас мерседесы, у нас Мулин-Руж — давайте к нам, к нам! А теперь, заполучив 15 миллионов — они ужаснулись. Эти толпы так долго охмуряли, а когда они хлынули, стало страшно.

   Да и приехавшие тоже ужаснулись. Оказывается, за все это надо платить и мириться с множеством всякой дряни. И потом — далеко не всем это доступно. Пропаганда завлекания на Запад сыграла негативную роль как с теми, так и с другими. Теперь. Запад, который завлекал своими прелестями, поплатится за это. Как та Красная шапочка, что вихляла своими ляжками в мини-юбке перед волком, а потом стала жаловаться, что тот ее поимел со всеми своими товарищами…

   Пока, для начала, будет как в Берлине, где есть площади, которые целиком превратились в восточные базары. Хребет структуры — немецкий, со всем городским и полицейским хозяйством, а культурная внешняя сторона — город Стамбул.

   Потом очень важная сторона развития проблемы. Если раньше они существовали, как субкультура, то теперь. они развивают свое параллельное общество.

    Мне в редакцию пишет одна немка: «какую культуру несут нам эти бывшие советские евреи, которые чванливо заседают в своих синагогах, которые только воют о своих несчастьях во Второй мировой войне и требуют все новых и новых привилегий»? Я потом тебе покажу эту газету, где мы напечатали это письмо. А с другой стороны — эта культура — эти дискотеки, полные немецких дебилов, в кожаных куртках, сплошной мат-перемат, и полное нежелание работать или учиться…

   Так вот, какое обогащение немецкой культуры от массового перемещения турков?

   В идеале — это приобщение к европейским ценностям и внесение лучших традиций своей культуры. Но на самом деле — так НИКОГДА НЕ ПРОИСХОДИТ! Слияние культур происходит ТОЛЬКО НА УРОВНЕ ВЗАИМНОГО ОБМЕНА ПОРОКАМИ СИСТЕМ.

   Турки приносят свое дерьмо и поглощают тоннами дерьмо местного производства. В итоге — получается НОВАЯ культура, являющаяся плодом СИНТЕЗА самых дурных сторон обеих цивилизаций.

   А поскольку к туркам, русским и евреям относятся с презрением, потому как Германия — это кастовое общество, то ни о каком СЛИЯНИИ культур — говорить всерьез не приходится…

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.

РЕКВИЕМ ПО АНГЛОСАКСАМ

http://lebed.com/2010/art5752.htm
http://lebed.com/2010/art5765.htm

№ 621, 19 сентября 2010 г.

Владимир Суравикин
РЕКВИЕМ ПО АНГЛОСАКСАМ (I часть)

http://lebed.com/2010/art5752.htm

1

Некоторые сочтут это название передержкой. Я не удивлюсь. Действительно... Всё так же полны машинами дороги Америки, всё так же спокойно стихают по вечерам похожие на ухоженные парки жилые районы её городов, и в заботах людей нет и близко тревоги за само существование этой комфортной, разумно организованной жизни.

И видя это – «играть» Америке реквием? Не рановато ли?

Да, друзья мои, знаю. Знаю, что самое беспроигрышное шарлатанство – это предсказания конца света или отдельных его частей. Оно беспроигрышно в том смысле, что если угадаешь – прослывёшь Великим Провидцем, а если нет – публика забывчива и снисходительна: никто не только не прийдёт к тебе на следующее утро под окна бить стёкла за несбывшийся прогноз - никто и не вспомнит.

И всё-таки... Если вы – достаточно долго в Америке и включены в её жизнь, если имеете возможность и не ленитесь наблюдать, тревога за будущее этой страны с большой вероятностью начнёт прорастать и в вас. И сколько бы ни шутил Борис Парамонов что приезжим из России всегда чудится будто Америке приходит конец (намёк на частый шок бывших советских от американской вседозволенности), ощущение надвигающегося конца нынешней американской жизни появляется у многих, даже не «зацикленных» на библии и Нострадамусе.

Тут так и слышу голоса знакомые на языке родном... – «Мы давно говорили!.. Империализм! Однополярность!»

Зря суетятся господа-товарищи. Если нынешняя Америка и угасает, то не по «курсам научного коммунизма», и уж тем более не по бредовым российским «теориям» последних лет. Она угасает по Гумилёву: постепенно, без видимых причин, вдруг стали меняться взгляды и поведение её граждан, и начались перемены - одна диковиннее другой...

Нет, наверное, лучшего (хотя и не намеренного) пророчества нынешней судьбы Америки, чем гумилёвский пассаж о судьбе викингов, предков многих американцев.

Неуёмная эта братия, три столетия державшая в страхе побережья всей Европы и наследившая от Руси до Америки, в наиболее «чистом» виде осела и укоренилась в Исландии. Там с ними и произошли невероятные перемены – без всяких на то видимых причин. Они прекратили свой разбой и потеряли воинственность настолько, что когда через пару столетий в Исландию явилась эскадра арабских пиратов (небольшая и скорее всего по ошибке), они даже не смогли организовать оборону Рейкьявика. Пограбив и попользовав белокурых дам на глазах у некогда свирепых и гордых вояк, арабы ушли, а чтобы произошедшее не показалось нам из ряда вон выходящей случайностью, судьба окунула викингов в ещё более глубокую парашу позора.

Ещё через пару столетий в Рейкьявик защёл бриг – судно не самое крупное. Выяснилось, что командует им некий бывший местный. То ли от большой любви, то ли с большого похмелья он нацепил пиратский флаг и потребовал выдать ему в жёны дочь губернатора. Дочь сбежала, тогда он захватил власть в городе и объявил себя правителем Исландии. Викинги (а у них, если помните, демократия чуть не с десятого века) и не пикнули. Позор продолжался несколько недель, пока случайно не вошёл английский корабль. О том, перед какими, извините, засранцами сдрейфили викинги, говорит концовка: чтобы «пираты» сдались, англичанам не пришлось и стрелять: хватило наведённых пушек.

Запомним этот гумилёвский рассказ и поглядим на американскую повседневность.

2

В первые годы поездок я и не помышлял заниматься каким-либо «страноведением». Судьбы огромной страны – не тема для любительских наскоков. Но заметив перемены, подумал: как в суде иногда нелишним бывает показание случайного свидетеля, так и мои, пусть сумбурные, но долгие наблюдения могут помочь интересующимся понять что происходит.

По работе мне часто приходилось кататься на юг США, в места, граничащие с Мексикой. С годами я стал замечать перемены в тамошних городишках: кварталы, заселённые чёрными и «латинос» (выходцами из Латинской Америки) – замусоренные, с неухоженными дворами и обшарпанными домами – разрастались, а территории занятые белыми – соответственно сокращались. Соответственно менялось многое вокруг, и всё, как часто бывает, начиналось с пустяков.

Рядовой момент поездок – получение чемодана по прилёту. Обычно это – секундное дело: взял с транспортёра и пошёл. Никаких задержек, только плакатик на стене: проверь что чемодан – твой, т. к. много похожих.

В местах, где процент чёрных и «латинос» велик – иначе. Встань в очередь к воротцам, где проверяющие бдительно сверят твой квиток с чемоданным: свой ли уносишь.

Другой момент – заправки. В белых районах они открыты допоздна, можно войти купить «колу» или другой пустяк. В районах где в большинстве небелые – с заходом солнца двери закрываются, общайся с кассиром через крошечное окошко с пуленепробиваемым стеклом. Причина проста: были случаи, когда этих бедолаг убивали из-за двадцатки. Да и порядок оплаты иной: там, где белые - сначала заливаешь, потом платишь. У небелых много пытающихся удрать без оплаты, поэтому деньги – вперёд.

Постепенно видишь, как ухудшается в таких местах вся жизнь, и прежде всего самое заметное для приезжего: обслуживание.

Нет на свете более приятной обслуги чем белые американцы. В ресторане или мастерской, в гостинице или магазине к вам как правило отнесутся с душой. И после многих лет в этой стране поражают мой русский разум эти способности совмещать казалось бы несовместимое: умение всячески вам угодить – и делать это с достоинством; вести дела в неофициальном, дружеском тоне – и попутно соблюсти нужные формальности. Немногие чёрные и «латинос» смогли перенять у них это умение. Нет, конечно прямого хамства нет и у них. Но часто видишь полное безразличие, плохо скрытое желание побыстрей от тебя отделаться.

В последние годы наметились вещи и посерьёзней сервиса: ухудшения на производстве. Всё больше позиций среднего, а то и высокого уровня в таких районах занимают негры и «латинос». Последствия налицо. Не только всё больше грязицы по углам, - всё чаще на ключевых местах оказываются не слишком осведомлённые, всё больше сомнительных технических решений, а то и прямых «ляпов»...

Со временем до меня стало доходить, что идёт не просто рост неблагополучных районов – это было и раньше. Стал вырисовываться феномен, в который поначалу не очень верилось: постепенная сдача позиций англосаксами в созданной ими стране, отступление медленное, но повсеместное.

Этот вывод, особенно невероятный для выходца из Союза, где даже интеллигенции было привычно думать о белых американцах (по старой памяти - «англосаксах») если не как об «агрессорах», то уж во всяком случае как о людях, держащих бразды правления в своих руках, просто поразил меня.

Тут не удивлюсь если у некоторых появится желание меня прервать и спросить: а есть ли повод для шока? Столетиями чёрные и цветные были в Америке людьми второго сорта, и что плохого если белые несколько поделятся с ними материальными благами, властью и возможностями? Не держать же их за второсортных в двадцать первом столетии?

Логичные вопросы. Беда только, что люди часто, исправляя одну нелепость, создают другую... Но не будем забегать вперёд.

Территориальные и демографические подвижки в сторону небелого населения могли и не привлечь внимания, если бы не сопровождались другими переменами. Смыслом движения за права чёрных и цветных в своё время было правовое равенство. Однако по мере его достижения стали возникать новые цели: скорей уравнять их не только в правах, но во всём остальном – образовании, доходах и т. д.

Сказав «стали возникать», я, конечно, слукавил. Цели – не грибы на пеньке, сами не возникают. По достижению правового равенства их стали продвигать лидеры чёрных, и быстро растущая категория белых, которые называют себя здесь «прогрессивными» (беда с этими терминами: в России, например, так словчили со словом «патриот». Но мы тут не об этом.)

Никто естественно не стал спорить.

И тут нашла коса на камень. Когда большинство белых дозрело до принятия правового равенства, изменить законы оказалось несложно. Однако в делах житейских – несмотря на отсутствие какого-либо сопротивления - дело еле двигалось, если двигалось вообще. Пошли десятилетия за десятилетиями, но невидимое могучее «нечто» (о нём – в отдельном очерке) упорно мешало всестороннему уравниванию рас осуществиться. Мало того – сами отношения между расами стали меняться в совершенно непредвиденную сторону.

По мере роста сочувствия к «меньшинствам», вместо действительного равенства (т. е. отношений на основе «людских качеств а не цвете кожи» - М. Л. Кинг), вдруг стал возникать другой расизм, завуалированный расизм «с обратным знаком». Вместо того чтобы цвет кожи утратил значимость – вдруг стало выгодно быть небелым.

Историки будущего, думаю, будут удивлены, в какой короткий срок американское общество прошло путь от пренебрежения к чёрным и цветным до угодничества перед ними. Двигателями тут оказались два других новшества, появившиеся (думаю, не случайно) примерно в то же время: «мультикультурализм» (отрицание преимуществ Европейской цивилизации), и политкорректность.

Ещё живы поколения, помнящие как за вход «не в тот» сортир или «не через ту» дверь в автобус чёрный мог быть одёрнут полицией. Нынешние же белые американцы не просто отошли от тех расовых предрассудков – многие шарахнулись в другую крайность.

По мнению многих «прогрессивных», чёрные и цветные не просто равны белым, они даже несколько «равнее». (Тут сразу Оруэлл вспоминается.) Ведь белые так не страдали и поэтому много чего не понимают. (Если бы это витийство было на русском, это бы звучало: «белым не хватает духовности».)

Настроения этой «прогрессивной» части американской публики, мне кажется, лучше всего выразила одна молодая белая особа, позвонившая на Общественное Радио сразу после избрания Обамы. Она не только голосовала за него и была счастлива, она пришла в состояние такой экзальтации, что просто не могла себя сдерживать... Она «бросилась искать своих чёрных сотрудников и вступила с ними в общение просто ради самого общения, ради ощущения единения и слияния...».

Мне тут уже виден повод для визита к невропатологу, но у миллионов американцев наверняка иное мнение.

Нет ничего плохого в сочувствии бывшим угнетённым. Но не зря французы шутят - куда ведёт «дорога, вымощенная благими намерениями», а русские пробурчат: «заставь дурака богу молиться...». В стране не только создана атмосфера неприятия правды о чёрных и цветных (вас приветят если вы заметите как чёрные превосходят белых в баскетболе, но не дай вам бог упомянуть что они очень отстают в математике). Много серьёзней, что вовсю идёт перекройка основы основ Америки – идеи всеобщего равенства перед законом. Во время последних выборов над одним из дворов в Сан-Франциско долго висел в петле манекен Сары Палин, кандидатши в вице-президенты от республиканцев. Как выяснилось, никакого нарушения законов в символическом повешении белой женщины не было. Но если бы в петле висел чёрный манекен, «шутнику» грозила бы тюрьма.

Ещё один шедевр нынешних «поборников равенства» - закон о «положительных действиях» (видимо, у левых идеологов шулерство с названиями в крови: от газеты «Правда» до нынешней американской «Доктрины Справедливости», цензурного закона, подготавливаемого левыми для затыкания глотки правым радиоведущим). Так вот, закон о «положительных действиях» - открытая анти-белая дискриминация. Если, например, на рабочее место или в университет конкурируют белый и чёрный, обязаны взять чёрного. Обратите внимание – не менее обеспеченного, что было бы хоть как-то понятно. Даже если у чёрного богатый папа, преимущество – ему.

Чтобы яснее ощутить весь абсурд нынешних льгот и поблажек, стоит помнить, что дискриминации подвергались не нынешние чёрные, а их дедушки и прадедушки. Нынешние чёрные, как видно хотя бы из истории с манекенами, живут в условиях усиленной защиты. Поражает то, что этими «положительными действиями» посреди стриженного газона современной англосаксонской юриспруденции открыто втыкается замшелый пенёк средневекового принципа: «сын за отца – ответчик», полный аналог кровной мести, и почти никому это не режет глаз.

По Восточной Европе прошла кампания наделения потомков собственностью, десятки лет назад экспроприированной коммунистами у их дедов. Сделано это было избирательно – в отношении семей бывших владельцев. Сравните с нынешними американскими штучками: повальным предоставлением привилегий на основании одного лишь цвета кожи из соображений, что когда-то несправедливо обращались с индивидами того же цвета. Сын африканского вождя, недавно приехавший в США, у которого предки никогда и нигде не подвергались притеснениям, будет иметь преимущества перед местным рабочим парнем, по нынешнему американскому невезению родившимся белым (для ещё большего юмора – от выходцев из Польши). Можно ли придумать большую издёвку над идеей Кинга?

(Следуя этой логике переноса ответственности на другие поколения, да ещё по этническому признаку, нынешним русским можно требовать от англосаксов извинений и поблажек за ущерб и унижения, понесённые во время Крымской войны. И разумеется надо продолжать травить евреев: «они распяли Христа». Но не будем отвлекаться.)

Из этого же, ставшего уже привычным Оруэловского «равенства» - организации для чёрных. В Конгрессе существует «Совет чёрных законодателей», на телевидении – канал «Развлечений для чёрных», есть бизнес-журналы для чёрных и так далее. Только упаси вас бог спросить – а есть ли такое же (и одобряемое общественностью) для белых? Реакцией на такой вопрос будет нервозный смех без ответа, с напряжённым вглядыванием в вас – всё ли у вас в порядке с головой.

Подчеркну: глаз режет не особый подход к отдельным группам. Тут как раз ничего плохого: в обществе всегда есть «меньшинства», к которым не только относятся снисходительней, но и имеется особое законодательство. Это, естественно, – дети и слабоумные. Но у этой медали есть другая сторона: в нормальном обществе и без слов понимают, что те, кто этим пользуется, мягко но неукоснительно отстраняются от решения серьёзных вопросов, голосования и т. п. Гротеск нынешней Америки – как раз в этом. Большинство чёрных, продолжающих, по фактам их жизни, оставаться этакими «подростками» и получать под этим соусом льготы и снисхождения, вдобавок к ним получают всю полноту «взрослых» гражданских прав.

Общая картина ясна (и избрание Обамы её только подтверждает): расизма в его обычном понимании в Америке больше нет (если не считать ничтожную долю дебилов, всё ещё топчущихся вокруг почти исчезнувшего Ку-Клус-Клана). Помните старый советский анекдот в конце которого русский восклицает: - «А у вас негров вешают!»? Так вот их больше не вешают. Вешать начинают белых – пока, правда, только манекены.

Следы несправедливостей прошлых времён активно выводятся англосаксами, и делают они это щедро и с открытым сердцем. Что же они имеют в ответ?

В первые годы нашей американской жизни мне как и всем пришлось наблюдать громкий судебный процесс некоего О-Джей-Симпсона, бывшего знаменитого спортсмена, негра, убившего бывшую жену и её любовника. Прямых свидетельств не было, но коссвенных было столько что о его невиновности было просто скучно рассуждать. Однако американская судебная система далеко не всегда следует за теорией вероятностей. Она исповедует принцип что лучше отпустить десять виновных чем наказать одного невиновного. (С российской точки зрения это, конечно, глупо, но может такие штучки и делают Америку Америкой).

Цепляясь за любые сомнения, всегда здесь трактуемые в пользу обвиняемого, адвокаты добились оправдательного решения. И вот ради этого мгновения я и вспомнил тот случай. Для меня лично это был некий «момент истины», после которого я и решил по-пристальней приглядеться к моим новым согражданам – чёрным и прочим «меньшинствам». (До этого я пребывал в приятной, воспитанной в Союзе уверенности что все народы и расы интеллектуально равны).

Хотя фотожурнализм и утратил былые позиции, великолепные мастера всё ещё работают в крупных американских журналах. В момент судебного решения были сделаны замечательные снимки групп, наблюдавших суд на телеэкранах в бесчисленных барах, холлах и т. п. – как они отреагировали на столь явную несправедливость. В белых барах – без видимых эмоций; сплошь серьёзные, иногда мрачные физиономии. А у чёрных – ну просто невероятный, поголовный взрыв восторга! Не правда ли мило? Наказания избежал явный убийца, редкий подонок. Но он – наш! Как тут не ликовать?

Это неприкрытое дикарство чёрной публики («у меня украли – плохо, я украл – хорошо»), претендующей на – и получающей – цивилизованное к себе отношение, было само по себе отвратительным. Но было и кое-что похуже: полное молчание всех основных «медиа» по поводу этих эмоций. На фотографии посмотрели, и – как будто ничего не случилось.

Я убеждён, что о людях много говорит – кого они выдвигают в свои лидеры (если, конечно, такая возможность имеется). Лидеры чёрных – часто «их преподобия», священники – уникальные по бесстыдству персоналии. Частые гости ведущих телеканалов, они по большому счёту имеют только одну вещь сказать: белые по-прежнему угнетают чёрных. На любую попытку возразить идёт безотказный довод: - «Да вы сравните, насколько чёрные живут хуже белых!» То, что та же статистика говорит, что чёрные в большинстве не хотят толком учиться, а многие – и работать, что среди чёрных подростков расцвела суб-культура презрения к хорошей учёбе и к уважению закона как к «белым штучкам», - об этом говорить нельзя. Потому что скорее всего последует совершенно непобиваемый довод: – «Это - расизм!», и всем дискуссиям конец.

Для поддержания лжи о продолжающихся притеснениях чёрные лидеры используют любой случай, который можно выставить в нужном свете. Характерным в этом плане был скандал с тремя белыми студентами, обвинёнными в изнасиловании чёрной стриптизёрши.

Спортивная команда одного университета хорошо подпила дома у одного из своих и вызвала к себе чёрных стриптизёрш. (Не могу сказать что такое горячо одобряется в университетах, но ничего незаконного в этом нет). После визита одна из них заявила что её изнасиловали и показала на трёх парней. И - началось. Для чёрных лидеров настал их звёздный час. Вдобавок ко всему белые парни оказались лакомой дичью – они были из небедных.

По телевидению зазвучали гневные обличения богатых белых, топчущих достоинство бедных чёрных девушек. Один из известных чёрных лидеров тут же учредил специальную стипендию для жертвы: для скорейшего излечения травмированной психики её зачислят в университет.

Что примечательно для нашей темы - чёрные лидеры не оказались в одиночестве. Прокурор (белый) немедленно присоединился к чёрным демагогам и повёл речи о возмутительном поведении белых, обижающих чёрных. Из панической боязни обвинений в терпимости к расистскому поведению университетское начальство (естественно белое) срочно, «на всякий случай» вышвырнуло парней из университета.

И тут полезли любопытные факты. Надо же такому случиться, что именно в то время, когда, по «жертве», случилось злодеяние, один из «насильников» всю ночь орал песни в большой компании в другой части города, другой где-то далеко ехал в такси, а третий тоже бесспорно засветился далеко от злополучного дома. «Дело» развалилось, и в первом приближении поборникам справедливости (без кавычек) было чем утешиться: дурак-прокурор лишился работы, а университет потерял огромные суммы, т. к. после закрытия этого дела родителями парней было начато встречное и на него была спущена свора хватких адвокатов.

Что до полной картины, то поводов для радости было не много. Ни один из чёрных лидеров даже намёком не признал свою неправоту. А главное – ни одна газета и телестанция не назвала вещи своими именами. В обществе успешно поддерживается атмосфера панического страха перед любыми – пусть даже нелепыми - обвинениями в расизме.

Рассказ об эволюции отношений англосаксов и чёрных в Америке будет просто ущербен если не вспомнить ситуации, всплывшие в процессе избрания Обамы президентом. Установившаяся в стране диктатура политкорректности создала атмосферу разнузданной вседозволенности среди чёрных попиков. Проповеди, полные ненависти к белым и к Америке стали открыто продаваться в видеозаписях, и несмотря на откровенное нежелание большинства «медиа» уделять этому внимание, всё-таки попали на телеканал противников Обамы. Думаю, не у одного меня вызвало омерзение паясничание многолетнего духовника Обамы по имени «пастор Уайт», обвинявшего Буша во взрывах знаменитых небоскрёбов, белых – в изобретении СПИДа для уничтожения чёрных, а Америку – во всём зле со дня сотворения мира. Я глядел на экран, но не кривляния старого подонка угнетали меня больше всего. Американские церкви часто – огромные сооружения, и церковь, где витийствовал «пастор Уайт», была таковой. Мне лезли в глаза не его ужимки, а тысячи и тысячи чёрных за ним, заполнившие церковь и бешено аплодировавшие, и покатывавшиеся от хохота, и одобрительно улюлюкавшие этому «властителю дум». Именно глядя на эти сценки я понял, какая колоссальная опухоль, какая «пятая колонна» выросла на почве нынешней англосаксонской мягкотелости и законов о «положительных действиях».

К этому остаётся добавить, что словно для того чтобы мы не дай бог не подумали, что всё вышеописанное – случайности, а чёрные в своём большинстве – зрелые граждане, руководствующиеся своими экономическими и прочими здравыми интересами, подоспели статистические данные о голосовании за Обаму. Чёрные проголосовали за него почти 100%-ным большинством. Как и подобает людям с племенной, первобытной сутью.

Те, кто не бывал в Америке, могут после таких описаний прервать меня и спросить – да что же там у вас за чёрные такие? Небось уже на людей на улицах кидаются и человечиной балуются?

Нет, уважаемые, на людей они не кидаются (ну разве что не брать в счёт ситуации, если вас вечером занесёт в чёрный район и вы наткнётесь на кучку подростков, но мы ведь и по опыту других стран знаем, что цвет подростков при этом может и не играть роли). В обычных контактах они - вполне нормальные люди (опять же – если недавно не было обнародовано спорное судебное решение или в новостях не была показана сценка битья чёрного полицией – в этом случае они выходят бить витрины и жечь машины, и тогда естественно с ними лучше не встречаться, но такое к счастью бывает редко). За долгие годы жизни среди англосаксов они усвоили что прямое нападение и кража денег из кармана хоть иногда и срабатывает – всё же не лучший способ удовлетворения своих желаний. Поэтому они идут другим путём: голосуют на выборах за уже упомянутых чёрных лидеров и «прогрессивных» белых политиков, которые без всякого мордобоя, вполне законным способом вынимают деньги из людских карманов в виде налогов, а потом отправляют их в бездонную бочку «программ помощи» чёрным.

И тут, наверно, надо подчеркнуть со всей ясностью – всё здесь сказанное касается конечно же далеко не всех чёрных. Среди них немало умнейших, достойнейших людей (некоторые – тоже проповедники, правда, не столь влиятельные), хорошо видящих, куда зарулили отношения между расами в Америке. Беда только – они в абсолютном меньшинстве. Нет, конечно, когда они высказываются, в расизме их не обвиняют. Но травля за то что «против своих» - гарантирована. На моей памяти из по-настоящему известных только актёр Косби бросил своим собратьям в глаза, что пора кончать винить белых в преступности, повальной безотцовщине и прочих реалиях «чёрной» жизни, и поглядеть на себя повнимательней. Раздались возмущённые вопли «своих», но что ему - богатому, знаменитому, и старому.

Из крупных чёрных знаменитостей его примеру так никто и не последовал.

3

Из нашего российского далека Америка в прошлом смотрелась в основном белой и частично чёрной. О «латинос» почти не говорилось, их было мало. Между тем их численность теперь превзошла чёрных и продолжает расти быстрыми темпами. С этими людьми в Америке – свои, отличные от чёрных, но тоже непростые заморочки. С ними, как и с чёрными, тоже несправедливо (хотя и по-иному) обращались в прошлом. Сейчас больная совесть огромной части англосаксов тоже пытается это компенсировать, и в ходе этих благородных усилий дороги так же мостятся благими намерениями, и те, кого заставили богу молится, так же усердно расшибают лбы.

Между Америкой и Африкой лежит, как известно, Атлантический океан, который непросто преодолеть. Между США и Латинской Америкой лежит длинная плохо охраняемая граница с Мексикой. Именно поэтому численность «латинос» быстро обгоняет чёрных.

Нет, конечно, на пограничных пунктах в городах вас остановят, и паспорт проверят, и вопросы зададут. Но между городами – сотни километров плохо сделанного и ещё хуже охраняемого забора, который не перелезет только ленивый. Отсюда и быстрота роста мексиканских районов в городах, о которых я рассказал в начале.

Нет ничего неестественного в том, что бедные люди любым образом пытаются пробраться в богатую страну. Надо обладать только наивностью нынешнего большинства англосаксов, чтобы надеяться что огромные вливания тут же разворовываемой «помощи», десятилетиями звучащие призывы к «борьбе с коррупцией» и прочее привычное словоблудие могут изменить жизнь в «Третьем Мире» и уменьшить поток бегущих оттуда. Простой народ Мексики реалистичнее этих наивных, он знает что надеяться не на что и ломится через границу миллионами.

Нам, бывшим жителям страны, где плохо было устроено всё кроме забора вокруг неё, трудно представить границу, которая не «на замке», тем более в такой богатой и сильной стране. И мы правы в своём удивлении. Потому что действительно, не иметь надёжно запертую от незаконных визитёров границу в Америке в наше время можно только по одной причине: если не хотеть её иметь. Так что удивляет не поведение мексиканцев, - поражает поведение англосаксов. Людей, не наблюдающих нынешнюю Америку в упор, рассказы о нём могут поразить до полного неверия рассказчику, и это понятно, потому что некоторые вещи, о которых приходится писать, невозможны для совершения в здравом уме и твёрдой памяти. Проблема только: они совершаются.

Правда, с точки зрения примитивных сиюминутных интересов действия нынешних англосаксов в отношении «латинос» не выглядят поведением лунатика, они вроде бы рациональны. Самоубийственными они выглядят с точки зрения временного отрезка, выходящего за пределы квартального отчёта или ближайших выборов. Но опять же не будем забегать вперёд.

О «латинос» в Америке много написано в интересной книге профессора Хантингтона «Кто мы? – Вызов американской национальной идентичности». Приятно было найти там немало честных комментариев в отношении «меньшинств» - нечастых в нынешней американской политологии. Приведу наиболее примечательное вперемешку с собственными наблюдениями.

Латинос – своеобразное явление. Прежде всего их очень много: коренные индейцы и мексиканцы, мексиканцы нелегальные и легальные (легальные с недавних пор и узаконенные давно), и так далее. В отличие от предыдущих эмигрантских групп, они плохо ассимилируются, селятся вместе большими районами, превращая их в кусочки Мексики: неухоженность, бедность, преступность, сплошь испанский язык. Как и у чёрных, их дети в школах часто отстают от белых и азиатов, и это – первый признак будущих проблем. Многие взрослые не только в первом, но и в последующих поколениях работают на простых малооплачиваемых работах. В итоге сильна тенденция отгородиться, замкнуться в своей культуре - разумеется, получая при этом все американские бенефиты. Из-за этой ослабленой способности конкурировать на равных в американском обществе у них, как и у чёрных, развивается скептическое и недоброжелательное отношение к Америке. Виноград американской культуры объявляется кислым.

Свою книжку «Кто мы?» Хантингтон начинает с описания огромного стадиона, где идёт футбольноый матч между американской и мексиканской командами. Десятки тысяч орущих по-испански болельщиков, море мексиканских флагов. В тех немногих, кто пытается махать американскими флагами и поддержать американскую команду, летят бутылки и банки. – Где, спрашивает Хантингтон, по вашему, происходит этот матч? В Мехико-сити? Не угадали. Это – Лос Анжелес.

В этой зарисовке - многое. Внутри Америки быстро растёт ещё одна «пятая колонна» – если и не столь враждебная, как мусульмане, то в любом случае далеко не дружественная. И эта «колонна» дружными рядами идёт голосовать, выбирать Америке лидеров...

Как ни покажется диким стороннему наблюдателю, обе главные американские партии (демократы словами и действиями, республиканцы – действиями) поддерживают приток нелегальных иммигрантов. Официальный предлог – человеколюбие: – «Мы все – эмигранты!». Истинная причина: для демократов они – твёрдые голоса на выборах, а для республиканцев – мощный рычаг снижения общего уровня зарплат в стране, бизнесы которой задыхаются в конкурентной борьбе с малооплачиваемой азиатской рабсилой. Всё больше американских бизнесменов усваивают «российский» способ общения с мексиканскими работягами – наличкой под столом. Плата - меньше установленного законом минимума, но всё равно много больше чем бедолага имел в своей Мексике, поэтому он счастлив. Хозяева экономят большие деньги на зарплате (недоплаты солидны, и говорят, нелегалов больше двадцати миллионов). Правда, ничего не достаётся обществу в лице налогового ведомства, но что там жалеть – правительство всё равно разбазарит деньги...

Большая сила поддерживающая вторжение нелегалов – католическая церковь. Разумеется, из человеколюбия. То, что эти бегуны – сплошь католики, конечно, просто случайность. Правда, в самой Италии та же католическая церковь – категорически против нелегальных эмигрантов. (Там лезут не-католики.) Но это конечно тоже случайность.

Немалая сила против настоящего забора на границе – защитники окружающей среды. Потому что тушканчики не смогут свободно бегать туда-сюда. (Пожалуста перестаньте крутить пальцем у виска и посмеиваться. Это – правда, и это говорится всерьёз).

За продолжение нелегальной эмиграции был президент Буш. Он в открытую призвал к амнистии всех уже перелезших, и думаю, при всей своей заторможенности понимал, что этим фактически стимулировал ещё более массовые перелезания. Махнув рукой, он сказал (слушайте, слушайте, это же явный расизм) – «Мексиканцы у нас делают работы, которые американцы делать не хотят».

Забрать бы у него диплом о высшем образовании. Потому что даже в школе здесь учат закон спроса и предложения. Плати адекватно – найдутся желающие на любую работу. Но мы сейчас не об этом. Бушу не высказано ни единого слова упрёка, хотя в его пассаже – открытое пренебрежение к мексиканцам. Почему же молчание? Потому что поддержал нелегальную, не ограниченную ничем эмиграцию.

Этот хаотический поток через границу – не просто конкуренция низкооплачиваемым американцам на строительных, сельскохозяйственных и прочих работах. Тонны и тонны – почти весь объем наркотиков идёт через дырявый забор. Удобно это место и для втаскивания в страну какой-нибудь «грязной бомбы» замаскировавшимися под мексиканцев арабами. Удивляюсь что они ещё медлят.

- «Так вы что, всерьёз хотите назвать президента врагом собственной страны?» - Ещё раз: я же предупреждал, уважаемые. Я сообщаю факты. А названия вы даёте самостоятельно.

Простая идея о том, что любая нация, как любая семья, имеет бесспорное право выбирать, кого пускать в дом, становится всё более чужеродной в Америке. Растёт число сторонников нового увлечения: «разнообразия» (diversity), родного дитя «мультикультурализма». Надо срочно, любым путём увеличивать в стране число чёрных, цветных, полосатых и в клеточку! Разнообразие народов, рас, культур – вот великая цель!

Какие практические последствия «разнообразие» вызовет в реальной жизни и какие есть на этот счёт вдохновляющие исторические примеры, скромно умалчивается.

Вспоминаю торжественную процедуру выдачи американского гражданства, свидетелем которой я как-то оказался. Дело это здесь - в ведении судебных органов, и вёл его судья – само олицетворение англосаксонской юриспруденции: крупный, благородной внешности седовласый мужчина в чёрной тоге. Большой зал вежливо внимал. Самой запомнившейся частью его речи для меня оказалось напутствие новым гражданам. «Вот, - сказал он, - я иногда слышу споры – существует ли такие вещи, как истинный американизм, настоящие американцы, американский образ жизни. Всё это – выдумки. Америка сильна своим многообразием, это и есть истинный американизм. Оставайтесь сами собой, храните и поддерживайте ваши традиции, это и будет ваш лучший вклад в Америку».

Озадачила меня эта речь. Не только потому что вспомнились пуритане, огромным трудолюбием, тягой к честности и законности начавшие то, что потом было названо «американским образом жизни» - понятием, от которого многие теперь готовы откреститься. К тому времени я уже достаточно поездил по свету и знал не понаслышке, что в традициях разных народов далеко не всё вызывает умиление. Ничего не потеряет Америка (как и другая страна), если в ней не привьются традиции латиноамериканского разгильдяйства и ближне-восточной ненависти к иноверцам, русского пьянства и индийской нечистоплотности. Защитники «разнообразия», читай - нерегулируемой эмиграции в США - напоминают мне среднеазиатского продавца пива советских времён, разбавлявшего его ослиной мочой и претендовавшего что оно не теряет качества. Но у продавца пива по крайней мере был свой резон. Понять же резон нынешних англосаксов, взявшихся разбавлять выдержанный коньяк своей культуры ослиной мочой эмиграции из слаборазвитых стран – гораздо сложнее.

Прошло какое-то время, и – надо же такому случиться – я попал на церемонию выдачи гражданства ещё раз! И опять был тот же судья! И опять – почти слово в слово было внушение, что американский образ жизни (читай – общие для большинства народа ценности) – выдумка и ерунда, что «надо оставаться теми кто вы есть» и т. п. В любой другой стране в этой настойчивой пропаганде справедливо усмотрели бы призывы к обособлению, первому шагу ко всякого рода сепаратизмам, и благообразный судья вероятно потерял бы место. Отрава и в Америке отрава, и методичное промывание мозгов новым гражданам идеей что у людей в этой стране нет ничего общего, так же вредно как и в другой. Только тут эта крупинка яда в супчик теперь именуется свободой слова.

(Прервёмся на короткий перекур, отступим на шаг и поглядим на картинку вцелом. В дополнение к миллионам правоверных, мечтающих о превращении всего мира во всемирный халифат и восторженно приветствующих каждый захват самолёта или подрыв автобуса у «неверных» (я наблюдал эти всенародные ликования лично), в дополнение к мудрым китайским товарищам, торгующим с Америкой одной рукой и мастерящим горы современного оружия другой, в дополнение к ватагам наших родных «борцов с однополярностью», не упускающих возможность подгадить Америке где можно, у традиционной Америки возникла ещё одна активная категория «доброжелателей»: часть её собственной элиты.

Тут наверное некоторые из вас захотят напомнить что у Америки есть авианосцы. Но любое оружие хоть чего-нибудь стоит тогда, когда есть воля им адекватно пользоваться. И вот с этим-то в нынешней Америке, как увидим дальше, совсем не всё ясно. Но вернёмся пока к американскому «разнообразию»).

В спорах поборники «разнообразия» бьют разборчивых напоминанием: в прошлом тоже были разговоры что некоторые эмигрантские группы не смогут ассимилироваться и будут для общества вечной обузой. С ироническими смешками вспоминают об опасениях насчёт ирландцев и евреев. Позже – поляки занимали в американских анекдотах место чукчей в анекдотах российских.

Что ж – тут опасавшимся крыть нечем. Теперь эти страхи смотрятся просто анекдотом. Однако факт, что счастливо ошиблись с одними, совсем не гарантирует того же с другими. Пока большинство латинос ни в коей мере не дают оснований уподобить их ирландцам и евреям.

Сейчас у них, как и у чёрных - свои телеканалы, журналы и прочее. Создан мощный пропагандистский аппарат: радиостанции, политики и адвокатские группы (далеко не только мексиканской крови), кормящиеся выбиванием американского гражданства для нелегалов. Все эти радиоведущие, активисты и адвокаты, естественно, заинтересованы в ещё большей численности латинос – любых и любой ценой. Для этого развёрнута настоящая, агрессивная пропагандистская война.

Активным её участником является правительство Мексики. Оно выпустило брошюру – руководство, как нелегально перейти границу, как обустроиться в Америке, как, не имея законного статуса, задействовать для себя и родственников льготы по образованию, медобслуживанию и прочим благам. (Вы опять за своё? Я же сказал – я не придумываю анекдотов! Это – правда!) Оно – активный и заинтересованный участник американских дискуссий по поводу бардака на границе. Любой, кто за наведение порядка – ксенофоб и – вы уже догадались – расист.

Даже меня, давно наблюдающего эту кутерьму, временами ошеломляет это невероятное бесстыдство. У себя мексиканские власти наводят строгий порядок на границе с латинскими соседями: конкуренты за американские работы и льготы мексиканцам не нужны. И тут же, реагируя на требования некоторых американцев навести порядок на их границе из элементарных соображений безопасности и вала наркотиков, эта публика разражается гневными проповедями: - «Вы – за новую Берлинскую стену! Вы – против эмигрантов! Это - ксенофобия!»

И напрасно сторонники порядка увещевают что они – за легальную эмиграцию, что Америка многими десятилетиями легально принимает к себе миллионы, как никто в мире, и только нелегальщину надо перекрыть... Бесполезно. Браво глядя в глаза оппонентам и демонстративно игнорируя невыгодные вопросы, а главное - шулерски сваливая в одну кучу эмигрантов легальных и нелегальных, активисты «латинос» не унимаются: «Вы - против великой американской традиции - эмиграции! Вы – против милых, добрых тружеников! Это - правый экстремизм!»

Когда счёт идёт на миллионы, ясно что в толпе найдутся и добрые труженики. Однако какова бы ни была последующая жизнь перепрыгнувших, её начало не вызывает особой симпатии. Даже если «не заметить» «мелкий» факт, что перебравшись через забор, «милые добрые труженики» обмишурили тысячи и тысячи стоящих по миру в очередях (иногда долголетних) за разрешением на жительство в США, сам факт нарушения границы, если не спасаешься от репрессий, – не украшение биографии нигде.

Мы с вами, выходцы из лагеря... я хотел сказать – из социалистического лагеря - знаем что уже за это полагается солидный тюремный срок. Однако в Америке это – не очень тяжёлое преступление. Выражаясь нашими понятиями, не уголовщина, а административное нарушение.

Но вот следующий шаг – серьёзней. В США трудно прожить без «номера социального страхования» - многозначного номера, своего рода личного пароля, в совокупности с фамилией служащего для идентификации. Если не получать официально, его можно только украсть у другого или выдумать. А вот это уже воровство, даже в толерантной Америке, и у всех перебежчиков тут рыльце в пушку. Так что образ «добрых и хороших людей, которым нужно только работать и кормить свои семьи», создаваемый их пропагандистами, как-то сразу тускнеет.

Ну хорошо, можете сказать вы. Всё это, опять же, естественно. Люди бедные и полуцивилизованные всегда постараются пригреть что плохо лежит, пролезть где запрещено и сделать это без очереди. Что же англосаксы?

Они продолжают удивлять.

«Фронт защиты отечества» (это – моя шутка, в действительности такого нет) от нашествия латинос у англосаксов весьма слаб. По крупному это волнует только белых из приграничных районов, через которых перекатывается этот людской прибой, и у которых обворовываются дома, убиваются собаки, а округа безобразится кучами брошенного мусора. Кандидат в президенты, у которого вопрос границы и нелегалов был в числе главных, набрал один процент на последних выборах, и его единомышленники на выборах в конгресс тоже проиграли. Это говорит о многом.

Белые, предки которых в своё время поселились у границы (кто бы мог предвидеть такое ещё лет тридцать назад), пытаются защищаться, организовывая дружины дозорных для оповещения пограничников (права задерживать у них нет). Толку не много. У пограничников подорвано нормальное чувство долга, потому что атмосфера всеобщего попустительства видна всем. А чтобы ни у кого не было сомнений какие нынче дуют ветры, при президенте Буше посадили двух пограничников, выстреливших в задницу мексиканскому наркодельцу, удиравшему по пустыне с пол тонной наркотиков. Посадили за то что не доложились в надлежащем порядке. Будешь усердствовать после такого?

Тут я предвижу с вашей стороны опять кривые ухмылки, потому что концовка этой истории ещё круче. На суде наркодельцу предложили большие послабки (практически амнистию, и здесь это законно) за свидетельства против пограничников, что он с радостью сделал. Дали ребятам десять и одиннадцать лет, и поместили среди тех криминальных нелегалов, которых они ловили и которые их тут же начали мордовать.

За время, пока крутилась эта история, президент Буш дважды предоставлял полную амнистию разным преступникам (это – обычная практика). Просидевшим два года пограничникам скостил срок в свой последний день, не дав полного помилования и поразглагольствовав о «серьёзности их преступления». Если кто-нибудь заявит что это - не подлость, тогда я просто не знаю что это слово значит.

Я уже сказал, что обе правящие партии (демократы – ради голосов, республиканцы – ради бизнесов) заинтересованы в притоке нелегалов. На уровне городов эти интересы складываются в неразделимый кукиш, и миру является новое удивительное порождение американской современности – «города-убежища».

Отсядьте, пожалуста, уважаемые, от меня подальше: предвижу, вы тут опять свои шутки начнёте. Потому что «города-убежища» (не думайте что это какая-нибудь мелочь, среди них – Сан-Франциско и Нью-Йорк) – это где мэр публично заявляет что отныне нет разницы между легальными и нелегальными жителями, все получают одинаковые права, пособия и льготы, а полиции даже запрещается спрашивать, есть ли у человека легальный статус в стране. Образ свихнувшейся домохозяйки, забывшей о небеспредельности её средств и взявшейся кормить всех проходящих по людной улице мимо её дома, тут же встаёт перед глазами (если не знать что мэр, в отличие от нашей домохозяйки, имеет свои резоны).

Некоторые из вас могут спросить – куда же смотрит прокуратура, или центральные власти, почему мэр не арестован или по крайней мере не смещён. Этим вы сразу всю свою советскость и выдадите. Потому что в Америке обязанности местных и федеральных властей строго разграничены, и мэр с местной полицией не обязан не то что ловить нелегалов, но даже этому содействовать. Приглашая нелегалов, он формально ничего не нарушает.

Кто-то, конечно, может сказать, что всё это сильно отдаёт Кафкой или Салтыковым-Щедриным. Отдавать может и отдаёт. Только это – нынешние американские реалии.

Историю про «города-убежища» закончим тем, что они естественно быстро идут к финансовому краху. Этому очень способствуют национальные особенности нелегалов. Латиноамериканский мужчина – человек традиционный. Даже если он уже сбежал от трёх жён, он женат на четвёртой и обладает обширным кланом. Как только он зацепится в Америке, начинают прибывать мамушки-тётушки-бабушки, кормить которых он конечно же не в состоянии. Поэтому многие из них открывают изданный мексиканским правительством вышеупомянутый путеводитель по американской халяве, и садятся на пособия. Начинает рождаться много-много мексиканских детишек – ведь даже самый неграмотный мексиканец знает, что любой родившийся на территории Америки автоматом получает американское гражданство – он же не виноват что его родители что-то там нарушили.

Всех их столько, что любой, даже крупный корабль городской экономики довольно быстро начинает тонуть. Банкротятся городские службы, банкротятся бизнесы, которые не имеют права отказать неимущим (скорая помощь, роддома). Сейчас в таком положении весь штат Калифорния. (Да-да, это там где идут вышеописанные футбольные матчи).

Ну и что? Ещё раз поднимут налоги остальным – и всё образуется. Вы же не слышали об американских городах, бесследно пропавших в мусоре или оставшихся без медслужбы. Главное – мэр, широкая душа, обеспечил друзьям-политикам новые тысячи будущих голосов, своим бизнес-ребятам - навар, которого бы им не видать, если бы нанимали американских граждан нормальным способом, а счастливые новоприбывшие (точнее, новоперепрыгнувшие) разослали приятелям письма с лейтмотивом: - «Какого хрена ты ещё медлишь? Бросай всё, давай сюда!».

И снова, как и в суждениях о чёрных, нельзя забывать, что среди латинос есть замечательные, толковые и деловые люди, получившие образование и воспринявшие лучшее что может дать англосаксонская цивилизация. Вспоминаю молодого мексиканца, с которым мне пришлось работать на огромном заводе в Хьюстоне. Самое сложное что есть на современном производстве – это компьютерная система центрального пульта управления, контролирующая весь завод. К ней всегда приставлена группа гениев местного масштаба, потому что на этом месте надо быть не просто хорошим компьюторщиком, но вдобавок знать производство.

Так вот одарённый мексиканский юноша управлялся с ней почти в одиночку, имея небольшую группу англосаксов (выглядевших на его фоне довольно серо) на побегушках.

И опять, как и в случае чёрных, печальным фактом остаётся то, что люди такого плана в общем числе латинос – абсолютное, мало что определяющее меньшинство.

* * *

Каким бы надругательством над здравым смыслом ни выглядели эти новые феномены с точки зрения посторонних, многие американцы не усматривают в них прямой угрозы той Америке, которая насчитывает две с лишним сотни лет и пока продолжает существовать. Ещё вещают историки, что нынешнее шарахание Америки влево – обычные колебания политического маятника, ещё утешают себя правые, что консерватизм удастся обновить и по большому счёту «Америка остаётся право-центристской страной».

Я не знаю, откуда черпают оптимизм эти люди. Думаю, они недооценивают зловещей значимости одного «нюанса», проглядывающего в поведении «меньшинств» и опросах их общественного мнения.

Зададим простой вопрос: как должны реагировать уже живущие в США мексиканцы на приход новых нелегалов? Ясно, что они нужны их политиканам и ведущим испаноязычных станций, ну а простому люду? Ведь идут конкуренты на отнюдь не безразмерный рынок малоквалифицированного труда! Живущие здесь по логике должны быть против прибытия новых. Но они в огромном, подавляющем большинстве – за! Новых восторженно приветствуют! На демонстрации с требованиями немедленного предоставления всем нелегалам американского гражданства и митинги против даже дырявого забора на границе выходят миллионы! Мало того, их поддерживает большинство чёрных, которым они тоже экономически не выгодны! «Пролетарии всех стран – обьединяются!».

У меня есть только одно объяснение этому: чёрным и латинос уже нужна не просто сытая жизнь с развлечениями. Им теперь нужна власть. Они почувствовали, что у англосаксов смягчение нравов переросло в размягчение мозгов и настаёт их время.

Даже беглый взгляд на демографические тенденции говорит, что ожидания «меньшинств» абсолютно реальны: англосаксы полным ходом идут к статусу меньшинства. Впрочем, для получения власти нынешним небелым «меньшинствам» даже не понадобится настоящее численное превосходство: у них есть верные сторонники, «прогрессивные» англосаксы, которые от перспективы взятия власти меньшинствами приходят в состояние близкое к оргазму. (Не смейтесь, это опять не преувеличение. О звонке на «Общественное Радио» я рассказал, а перед этим один из известных комментаторов, некто Мэтьюз сказал что у него от избрания Обамы – «по ногам - мурашки восторга»). Так что меньшинствам нужно то, что называется - «контрольный пакет акций», и, похоже, он уже почти в их руках.

Америка в её нынешнем виде вошла в исторический «штопор», и выхода из него я не вижу. Латинос уже столько, что для конкуренции на выборах даже правые вынуждены с ними заигрывать и помалкивать о нелегалах и границе. А это значит – новые миллионы латинос, и ещё большая необходимость с ними заигрывать и идти у них на поводу. Сходная ситуация и с чёрными: чтобы привлечь их, надо всё больше льгот, трат и славословий, ещё больше «прогрессивного» энтузиазма в энергичных порывах достигнуть линии горизонта, то есть я, конечно, хотел сказать – не только правового, а всестороннего равенства рас.

К чему же идёт дело? «Прогрессивная», ориентирующаяся на Европу часть американской публики надеется что Америка превратится в Норвегию – дорогую, застойную, но беспроблемную, почти социалистическую страну. Они забывают об одном: у них для этого маловато норвежцев и уже многовато «разнообразия». Гораздо реальней перспективы превратить Америку в Бразилию.

4

Помимо главных этнических «меньшинств», медленно но неуклонно теснящих англосаксов со властных позиций, в Америке есть менее (пока) многочисленные группы, скажем, дальневосточные азиаты (китайцы, корейцы и т. д.) или индусы. По мере дальнейшего расслабления англосаксов они – не по своей воле – тоже оказываются восприемниками части власти в стране.

Выходцы с Дальнего Востока не только не требуют себе поблажек и правительственной помощи – многие из них относятся к этому с презрением. Появляясь в Штатах в последнее время в больших количествах (левацкие затеи с «разнообразием» как-то способствуют и им), они без всякого шума растворяются в Америке и быстро приспосабливаются к местной жизни. Самые малограмотные и немолодые дольше задерживаются в своих районах («чайна-таунах»), но и там они не донимают других своими проблемами – в частности, не требуют, как латинос, отдельных школ с ослабленными программами и не вынуждают окружающих осваивать их язык. И они, в отличие от чёрных, не организовываются на расовой основе для проталкивания своих интересов. Они просто работают как черти и стараются выбиться в люди.

С индусами – ещё проще Подавляющее их большинство, переезжающее в США, - из небедных по их стандартам, с хорошим английским и с образованием. Как и дальневосточные люди, никаких видимых хлопот они не доставляют.

Благостная картинка с этими двумя группами, впрочем, не без червоточин. Как известно, Китай в последние десятилетия на подъёме. У меня нет данных для анализа, но кажется в последнее время всё больше китайцев в Америке шпионят и работают в пользу коммунистического Китая. Что до индусов, то весьма обескураживающим открытием для меня было их подспудное недоброжелательство к Америке, ещё как-то понятное у выросших на просоветских идеях стариков, но совершенно удивительное у их талантливой и преуспевающей в Америке молодёжи. Что тому причиной – инерция социалистических иллюзий или ревность «великой цивилизации» к цивилизации без кавычек – я не знаю. Я вижу только итог.

Общий вывод опять не радостен для англосаксов: к числу почитателей традиционной Америки и Западной цивилизации обе эти группы тоже не отнесёшь.

5

Мы уделили столько внимания этническому и расовому аспектам отступления англосаксонской цивилизации, что пора подчеркнуть: при всей растущей значимости этих факторов, на данный момент они всё-таки вторичны. Так, при геологических процессах море может поглощать остров, но причина часто не в море, а в том, что остров опускается. Думаю что в первую очередь не возросшая активность крупных меньшинств, а именно изменения англосаксов породили те процессы которые я описываю. Подтверждением этого являются перемены в отношениях между управляющими и управляемыми внутри самого англосаксонского большинства.

Наметившиеся в последние десятилетия тенденции растущего разрыва между бедными и богатыми, застоя, а то и прямого ухудшения положения среднего класса в англосаксонском мире, по-видимому, результат двух нерадостных тенденций. Прежде всего это – следствие всё большей вялости и слабоволия большинства. Это особенно хорошо видно в одной из самых «горячих» проблем: пресловутом «аутсорсинге», уходе производства в Третий мир.

Любой образованный человек понимает вселенскую неотвратимость и полную логичность этого явления. Оно – словно гигантская эпидемия, угрожающая развитым странам. И так же, как на эпидемию, на него можно по-разному реагировать. Для 21-го века кажется логичным по крайней мере усилить изучение и обсуждение этого феномена, пытаться нейтрализовать его последствия экономическими и законодательными способами. А прежде всего – чтобы лечить, как и при эпидемии, каждый случай надо выявлять и признавать. Здесь-то и выявляется слабина нынешних американских власть имущих.

Нам всем в жизни иногда приходится совершать вынужденные, спорные с моральной точки зрения поступки. Мне, например, в последние годы советской власти, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, приходилось периодически воровать. И сколько бы ни убеждал я себя, что красть приходится у безжалостного, по-глупому скаредного государства, поставившего семью инженеров в унизительные условия, это было всегда тяжело и гадко. Натура нормального человека восстаёт против таких действий чем бы они ни объяснялись, и я неотвязно мучился этим, периодически впадая в ярость и в гротескном виде повествуя об этом своим приятелям.

Главы некоторых американских фирм отчасти находятся в сходном моральном положении. Иногда для того чтобы просто обеспечить выживание фирмы, им приходится рушить благополучие многих американских семей, выбрасывая работников на улицу и переводя бизнесы в Китай.

Существенная разница, однако, между их и моим бывшим положением в том, что от внятного признания вынужденного неблаговидного действа тюрьма им не грозит. Никто не будет заводить на них уголовное дело – они не нарушают никаких законов. И тем не менее громких диспутов и откровений на эту тему среди бизнес-людей почти нет: видимо, совесть их не очень беспокоит. Общепринятой практикой является «заметание мусора под ковёр», замалчивание фактов аутсорсинга. Развилась целая категория фирмушек, помогающих крупным бизнесам скрывать или приукрашивать эту деятельность.

Так что усилия по диагностике эпидемии слабы, а по лечению – практически отсутствуют. Заболевших прячут по углам, а умерших закапывают в тайне.

Показательно, как на происходящее реагирует нынешнее работающее большинство, в прошлые десятилетия успешно отстаивавшее свои интересы. Если бы не последние выборы, правильным ответом бы было – никак. Теперь, правда, так не скажешь: их реакция – голосование за Обаму. Так растерявшаяся жертва пожара кидается в окно, и пока неясно, на каком этаже это окно находилось.

В моих поездках мне приходится сталкиваться со свидетелями, а то и с жертвами очередного закрытия очередного бизнеса. Особенно грустно, когда это происходит в небольшом городе, где под «аутсорсинг» попадает «градообразующее», самое крупное предприятие. Как правило городишко после этого безнадёжно захиревает.

Иногда я не выдерживаю. Поправ собственные, преподаваемые другим принципы такта и «невлезания в душу», спрашиваю – а как вы реагировали? Голосовали? Протестовали? Писали в прессу и своим сенаторам? В ответ как правило - безнадёжный вздох. – «Ничего не делали. Разве чего добьёшься?»

А было время – добивались.

В совсем другом ключе меняется поведение некоторых власть имущих. Словно подсознательно чувствуя приближающийся конец привычной жизни, они всё чаще плюют на традиции англосаксонской этики: честность, умеренность и добросовестность. Всё чаще случаи неуёмной, торопливой жадности, выражающиеся, в частности, в назначении друг другу – по принципу рука руку моет – многомиллионных окладов и премий, всё чаще руководящие в подходах к своей стране и своим бизнесам походят на мародёров, разметающих перевернувшийся на пустыре грузовик с товарами.

О ДРУГИХ ПРИЗНАКАХ УПАДКА АНГЛОСАКСОВ, О ТОМ КТО ТАКИЕ «ПРОГРЕССИВНЫЕ», А ТАКЖЕ – «КТО ВИНОВАТ?», «ЧТО ДЕЛАТЬ?» И КАК КО ВСЕМУ ЭТОМУ ОТНОСИТЬСЯ – В СЛЕДУЮЩЕМ ВЫПУСКЕ.

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.

РЕКВИЕМ ПО АНГЛОСАКСАМ

http://lebed.com/2010/art5752.htm
http://lebed.com/2010/art5765.htm

№ 623, 24 октября 2010 г.

Владимир Суравикин
РЕКВИЕМ ПО АНГЛОСАКСАМ (II часть)

http://lebed.com/2010/art5765.htm

Часть Вторая

На фоне апатии большинства англосаксов всё более заметна другая группа: уже упоминавшиеся мной «прогрессивные». (В Европе они называются левые). Их численный рост и единение с чёрными и латинос заставляют предположить, что эти три группы в обозримом будущем и станут хозяевами Америки.

Внимательные слушатели тут должны меня прервать и спросить – а кто же эти «прогрессивные» этнически, не те же самые англосаксы? Да, по крови они англосаксы и прочие европейцы. Но их неприязнь к собственной стране, ярая война против всего, что отличает последние две сотни лет Америку от остальных, просто заставляет рассматривать их как отдельную группу. В отличие от большинства они весьма инициативны, и как будущие совладельцы Америки, тоже заслуживают описания. Вот несколько характеров, показавшихся мне примечательными.

... Вики за пятьдесят, и в молодости это, вероятно была очень привлекательная женщина. Она – операционная медсестра, здесь это – хорошо оплачиваемый профессионал. Они с мужем живут в небольшом городке в глубине Среднего Запада, муж работает в той же лаборатории что и моя супруга, посему мы изредка видимся на официальных вечеринках. Во мне она нашла заинтересованного слушателя, и при случае с удовольствием со мной беседует.

Ещё в первых разговорах я узнал, что они с мужем редко ездят в обычные отпуска, проводя их почти полностью в «волонтирской» (добровольной, не оплачиваемой) работе под эгидой их церкви. Такая деятельность очень распространена среди белых американцев. Например, многодетная русская семья, попавшая в наш город по церковным каналам и не имевшая возможности купить дом, возымела его почти бесплатно после того как прихожане их церкви, американцы, восстановили полузаброшенную развалюху до приличного состояния, приходя по выходным и колотя молотками в течение нескольких месяцев. (Не хочу сказать что это – повседневная норма, но такие случаи отнюдь не уникальны).

Группа, в которой участвует Вики, ездит в Эквадор. Я так и не понял, почему именно Эквадор – нуждающихся в помощи можно найти и поближе. Видимо, это понятное человеческое желание совместить полезное с приятным, хоть как-то вознаградить себя по крайней мере экзотичностью поездки. Там они волонтирствуют в индейских деревнях в джунглях. В течение нескольких лет они собирали материалы и учили индейцев делать солнечные печи вместо обычных дровяных. Идея – сократить вырубку быстро уменьшающихся джунглей. С некоторой неохотой она признаёт, что в каждый новый приезд они находят своё начинание почти заброшенным и дело приходится начинать почти заново, но упорства им не занимать. Недавно она звонила моей супруге с просьбой собрать все ненужные отрезки ткани и швейные принадлежности. Опробывается новая идея – научить индейских женщин шить и попытаться развить там соответствующие бизнесы.

Я воздерживаюсь от комментариев и тем более от предсказаний, что швейная затея кончится так же как печная. Успокаиваю себя тем, что попытки чему-то научить – всё-таки не столь откровенный идиотизм как бесплатная, без всяких условий раздача продуктов и лекарств, чем занимаются другие такие группы, последствием чего является ещё больший рост населения и паразитических настроений. Это, кстати, и есть самый ощутимый результат этих благих намерений. Одновременно с исступлённой пропагандой «сохранения природных балансов» «прогрессивные» самым решительным образом их нарушают, вторгаясь в устоявшийся, существовавший тысячелетиями баланс между численностью племён и их ресурсами. Снижение детской (и прочей) смертности – что может звучать благороднее? Но как и со многими «прогрессивными» идеями, лишь дело доходит до долговременных последствий – впору за голову хвататься. В нашем примере – итогом благородных усилий является превращение диких, но живших самодостаточно племён в зоны полудикой нищеты, пополнение слоёв, зависящих от бесконечных «программ помощи», т. е. бесплатных раздач. Но мы отвлеклись.

Как бы там ни было, огромная способность к сочувствию – одна из главных в характере Вики. В последнюю встречу разговор коснулся одной из нескончаемых африканских трагедий – массовых убийств и изгнаний одними племенами других. Истории эти стары как само человечество (а по наблюдениям за приматами – гораздо старше), но Вики только что прочитала об этом и была вся под впечатлением. – «Вы представляете, Влади... – тут её голос задрожал и глаза повлажнели – Вы представьте – мать с маленькими детьми еле доплелась до палаточного лагеря беженцев, а её и туда не пускают! Пришлось ей идти в кусты и сооружать подобие норы там!»

Слёзы уже катятся по щекам Вики, некоторые окружающие с недоумением начинают оглядываться – о чём можно плакать посреди праздничного вечера, и я как могу утешаю её.

Нечего и говорить – Вики, как и её друзья, - яростный критик своей страны. Америка в их представлении – жестокая и жадная. И хотя они сами – типичные американцы, которые, согласно любой статистике, массовым порядком волонтирствуют и дают пожертвования дома и за границей, многократно превосходя в этом как абсолютно, так и «на душу населения» любую страну в мире, - их не переубедить.

Моё внимание в этих людях привлекла, как бы точнее выразиться, повышенная невротичность. Вики – не исключение. Об экстатическом телефонном звонке поклонницы Обамы я уже рассказал, и это – не единичные случаи. В фильме «Австралия» красавец-ковбой, олицетворение мужественности, - плачет, когда его чернокожему приятелю – аборигену отказывают в обслуживании в белом баре. Во время принятия присяги Обамой некоторые известные левые журналисты плакали, хотя по своей профессии должны бы сохранять хоть видимость нейтральности. Иногда – наоборот, по телевизору видишь сценки истерической ненависти, с которой студенты с промытыми в левых университетах мозгами кидаются в драку на неугодных им приглашённых консервативных лекторов или приходящих армейских вербовщиков (сами себя они при этом считают пацифистами, миролюбцами – ну не юмор ли?). Трудно не задуматься – всё ли у них в порядке с психикой.

Ещё более примечательное явление – армейские мужчины из числа «пргрессивных». Не забуду одного члена конгресса, недавнего адмирала, требовавшего от администрации Буша заблаговременно обьявить дату начала вывода американских войск из Ирака. На что слушавший его журналист с робкой иронией заметил, что тот – в некотором смысле уникальное явление: военачальник, требующий заранее рассказать врагу о своих планах.

К этой же когорте можно отнести и снайпера, у которого телевизионщики брали интервью в разгар Иракской войны. Мусульманские «воители», как известно, активно используют женщин и детей в качестве «живого щита», и снайпер описывал, как трудно ему было выследить поганца, стрелявшего по американцам из густонаселённого дома. Но наконец он выбрал момент, выстрелил, и тот упал... чтобы через минуту подняться легко раненым. И снайпер весело рассказывал, как он обрадовался, что не убил того типа! И слушавшие его журналисты вовсю сопереживали его радости! Ведь у того же – «жена, дети»!

Вот и размышляй после этого, насколько полезны Америке её авианосцы, если у их штурвалов встанут такие воители. Нет, на прямой ракетный удар они конечно ответят. Но в войне бесконечных обвинений и претензий, которую окружающие хитрецы, прикидываясь обиженными, всё более искусно навязывают англосаксам, такие «воины» - всегда пораженцы.

Способность сопереживать – благой дар. Жаль только, что вместе с этим свойством «прогрессивный» англосакс взрастил чудовищную наивность, неспособность понять, что мир вокруг не всегда так честен и добр, как семья, в которой его вырастили.

Ìне как-то попались рассуждения, что гуманизация, «подобрение» – единственный для человечества путь выживания, потому что изобретение всё более доступных средств массового уничтожения может сделать любой конфликт гибельным для всех. Мысль теоретически правильная, но в реальной жизни весьма коварная. К сожалению, человечество – не пассажиры автобуса, дружно движущиеся по шоссе прогресса. Помимо Запада, который «добреет» ускоренным темпом, море народа вокруг него остаётся на всех стадиях варварства, для которого гуманизм – не более чем признак глупости и слабости. Братия эта смеётся в кулак и только и ждёт, когда эти тронутые западные окончательно «подобреют» и разоружатся во всех отношениях.

Примечательно что в последнюю половину 20-го века именно среди англосаксов и их подопечных резко набрал силу малозаметный в прошлом феномен: мирные протесты. Не помню чтобы историки и обществоведы внятно отметили это, а ведь сей факт - огромной важности. Думаю именно «размягчение» англо-саксонской цивилизации придало ему такое распространение и эффективность в борьбе против неё же самой. Не буду насмешничать, но что было бы с мирными демонстрантами, вышедшими с протестом навстречу войску Чингис-хана? Да и в наши времена «гражданское неповиновение» и мирные протесты врядли пришли бы в голову подданым Гитлера или Сталина – если, конечно, их целью не являлось бы самоубийство.

Впрочем, и без этих крайних примеров мы знаем что во всех «нормальных», не-западных краях власти и сегодня не склонны играть в англосаксонские бирюльки, и при малейших сомнениях мирным протестующим будут устроены Тяньаньмынь, «кровавое воскресенье» или другие памятные дни недели по выбору.

А вот против англосаксов «мирные протесты» теперь - очень действенное средство. Им, оказывается, можно даже выигрывать войны. Именно так были изгнаны англичане из Индии, именно «мирные протесты» привели к проигрышу Америки во Вьетнаме, и именно этим были выиграны гражданские права для чёрных.

Замечательную идею гуманизации, как и любую другую, можно довести до самоубийственного идиотизма. Думаю, именно это и происходит.

Наблюдая за «прогрессивными», я долго мучился – в чём же их главная, глубинная неправда? Ведь многие приводимые ими факты жестокостей и несправедливостей, в том числе и тех, к которым приложили руку англосаксы, верны. И тем не менее досадное чувство ложности всей житейской позиции этих, часто добрых и достойных людей ощущалось мной вполне ясно. И в конце концов – да простится мне такая смелость – я их разгадал!

Для оценки людских деяний в конце концов существуют только две точки отсчёта. Одна – судить, сознательно или бессознательно, в сравнении с идеалом. Это – позиция господа бога, или человека в ранней юности, когда уже сформировались идеалы но ещё нет житейского опыта. Другая – позиция взрослого, который уже понял, что идеального не существует, и лучшее, что может быть в реальном мире – это «наименее плохое»... На сходную тему замечательно выразился Черчиль, заметив, что демократия – дрянная штука: управлять тяжело, хлопотно, долго... Фокус, однако, в том, что всё остальное – ещё хуже.

«Прогрессивные», сколь бы ни было много среди них высоких профессионалов в науках и искусствах – это люди, застрявшие мозгами в ранней юности. Как подростки, невзлюбившие нормальных родителей потому что те не удовлетворяют их идеальным высоким критериям, они недолюбливают окружающее их общество, хотя лучшего человеческая история пока не создала. Их заявления о недемократичности, жестокости, несправедливости Америки звучат убедительно – пока не сравнишь мир англосаксов с остальным реальным миром.

Глядя, к примеру, на протесты «прогрессивных» против «жестокостей» американской тюрьмы для террористов на Гуантанамо, где у заключённых – полноценная жрачка, чистота, спортплощадки, медосмотры и прочие атрибуты пионерлагеря, я вспоминаю тюрьму в Экваториальной Гвинее, куда меня, повозюкав по асфальту, привезли за попытку сделать один снимок на обычной улице. Негоже желать зла людям, но, думаю, протестующим было бы полезно провести пару недель в любой тюрьме за пределами англосаксонских стран. Для полноты впечатлений – в «Третьем мире».

7

Можно задуматься - когда же, в процессе гуманизации и смягчения нравов, англосаксонское большинство проскочило тот здравый момент, когда сочувствие к слаборазвитым уже оформилось как норма, но ещё не выродилось в угодничество, а цивилизованное согласие разделить власть ещё не дошло до готовности совать её в любые, даже незрелые и недобросовестные руки? Когда на Западе началось это размягчение – уже не нравов, а мозгов?

Взглянем на два разных, не связанных события, которые тем не менее могут дать оценку временных границ перелома.

В средине 19 века произошли так называемые опиумные войны. Их смысл можно передать одной фразой: англосаксы (тогда – британцы) принудили слаборазвитый Китай к торговле. Детали просто омерзительны: принудиловка, кроме прочего, касалась опиума, т. е. китайцам навязывали покупку отравы, но мы сейчас не о морали. Для нас важна другая деталь: эта торговля с Китаем, в особенности опиумом, для англосаксов была делом далеко не первостепенным, оно ни в коем случае не касалось стратегических нужд Англии. Но британское правительство тем не менее послало войска и поставило Китай на колени (навсегда, заметим в скобках, вложив в руки критиков Запада козырный туз примера аморальности западного империализма. Но мы опять не об этом).

Тогда и потом по миру было много чего ещё (несправедливости с американскими индейцами, «подвиги» Сесила Родса в Африке, отчленение кусков Мексики и многое другое), что ясно говорит что даже в начале 20-го века вовсю продолжалась «до-гуманистическая» эпоха, когда англосаксы в своём большинстве не только не слишком сочувствовали слаборазвитым, но обращались с ними бесцеремонно а то и жестоко. (В Америке это – время расцвета Ку-Клус-Клана).

Мне понадобились именно опиумные войны потому, что в 70-х годах 20-го века возник другой скандал на очень похожую тему: тоже из-за отказа слаборазвитых торговать. На сей раз отказ ударил по западным странам весьма больно, а мотивы его были как раз весьма сомнительны. Речь об арабском нефтяном эмбарго 73-го года. Примени англосаксы силу – думаю, далеко не все историки будущего их бы осудили.

Военное превосходство над арабами было больше чем над Китаем. Без всяких войск и экспедиций заставить их лидеров одуматься можно было несколькими целевыми бомбардировками их дворцов. Однако сила – даже ограниченная, даже для вполне справедливой акции – применена не была. Плевок на англосаксонский мундир - и серьёзные экономические проблемы – перетерпели. Был уважен суверенитет шантажистов. Вывод – в 70-е годы размягчение мозгов у западной публики уже шло полным ходом.

Сузим, однако, поиски и отступим немного назад во времени: Вторая Мировая. Размягчения мозгов ещё нет. Слава богу ещё нет активистов вроде Джейн Фонды, кто ездил бы фотографироваться на северовьетнамских – я, конечно, хотел сказать - гитлеровских зенитках и собирал бы демонстрации против бомбёжек «мирных немецких городов». Думаю, их не было потому, что у большинства англосаксов тогда ещё не «поехала крыша». Коммодор Харрис слал волны «летающих крепостей», дробивших немецкие города в мелкий гравий, и никто не хватал его за руки. Но – вот он, момент! После войны – возражения против памятника Харрису. Оказывается, он проявил чрезмерную жестокость... Появилась и стала быстро расти категория «прогрессивных», отказывающихся понять главное: если враг начал войну на уничтожение, мирные жители неизбежно будут гибнуть, и есть только один печальный выбор: у врага или твои собственные.

Глупцы, которые благодаря Харрису остались живыми и не под фашистской пятой, его осудили. Размягчение мозгов началось.

Момент истории, разумеется – не отметка на часах. Думаю, однако, именно первые послевоенные десятилетия были периодом, когда викинги – пардон, я, конечно же, хотел сказать – англосаксы из боевитых, уверенных в себе покорителей начали медленно превращаться в недалёких слабохарактерных добрячков. Именно в то время странным образом университеты США стали всё больше заполняться про-социалистической, антиамериканской профессурой (некоторые относят это к бегству из Европы левых профессоров-евреев, но не думаю что даже хитроумные евреи сумели бы вызвать такие тектонические сдвиги, не будь на это других причин), усилилось «полевение» прессы и Голливуда. Для меня это – признаки одного и того же заболевания, то есть, конечно, я хотел сказать - явления.

Моменты войн и конфликтов ясней всего говорят о состоянии народа. Позор Вьетнама, проигранного Америкой, как выразился один из северо-вьетнамских генералов, на страницах американских газет, оказался началом длинного ряда постыдных отступлений, и редкие морализаторские удачи вроде поимки Норьеги или принуждения Сербии не меняют картину. Нынешние американцы даже не поняли позора первой Иракской войны (вы можете себе представить, чтобы англосаксы Второй Мировой вытеснили фашистов из Франции и ушли, оставив гитлеровскую Германию в покое?), не видят всю карикатурность Афганских операций (можно ли вообразить, чтобы гитлеровцы скрылись бы в горах Швейцарии, и англосаксы не стали бы их преследовать под соусом «уважения суверенитета» этой страны?). Свежая в памяти вторая Иракская война дала новые примеры чудес нынешнего англосаксонского мышления, и новые карикатурные параллели со Второй Мировой. Можно ли представить, чтобы через пару недель после занятия Берлина союзники (как мы видели в Багдаде) не препятствовали немецким мужчинам толпами бегать по улицам с автоматами, грабить музеи, организовываться в банды и нападать на победителей? И победители - вместо адекватной реакции - суетливо кинулись бы организовывать «демократические выборы» среди тех, кто только что ходил колоннами и с чувством орал фашистские песни? А требования (их поддержало большинство) заранее обьявить дату вывода войск из Ирака? Вообразите – телефонный звонок. – «Господин Гитлер? Это Рузвельт говорит. Просто к вашему сведению: мы решили начать отвод войск с такого-то фронта такого-то числа.»

И не видно толп, которые бы над этим потешались.

Не исключу – мои российские собеседники в подтверждение агрессивности Америки ещё раз вспомнят бомбёжки Сербии и вторжение в Ирак. Но несколько бомб по местам в Белграде, где ночью заведомо нет людей, не очень изменят картину, в которой более типичным для последних десятилетий является позорные бегства из Ливана и из Сомали. Что до Ирака, то кроме нескольких дней начального вторжения, вся эта война против ничтожного противника - и её невероятная продолжительность (уже дольше 2-й Мировой!), и бездарные топтания вокруг городов вместо войсковых операций (самое карикатурное - Фалуджа), и бесславный, безрезультатный уход, - подтверждение как растущей вялости Америки, так и простой мысли: если нет воли к победе, будешь бледно выглядеть даже с современным оружием.

8

Поскольку это пишется по-русски, по традиции можно попытаться ответить на пресловутые вопросы – «кто виноват» и «что делать».

Людям, знакомым с историей и взглядами Гумилёва (при всех его «загибах» и «перегибах»), не надо много объяснять. Можно сколько угодно сожалеть или смеяться над трагикомедией американской современности и её главными персонажами – нынешними мягкотелыми англосаксами, но считать их причиной идущих перемен так же умно как объявлять кашель причиной туберкулёза. Сейчас они – такие, какими их на сегодняшний день делает природа, её пока непознанные «приливы» и «отливы», вызвавшие подъём и закат римлян, викингов, монголов и многих других.

Ничего кроме сарказма не вызывают «разборки» среди правых – кто виноват в упадке «консерватизма» и приходе Обамы, давнего друга топтавших американский флаг леваков и злобных чёрных попиков. Левые медиа? Левая профессура университетов? Но почему они так дружно полевели? И почему это продолжается и даже усиливается сейчас, после того как практическая реализация левой идеи – социализма - так многократно и повсеместно провалилась? И кто виноват в приходе лучшего друга миллионов нелегальных латинос – Джорджа Буша? Кто виноват в приходе Клинтона, плясавшего в хороводе чёрных под рефрен – «Пусть идёт к чертям Западная культура» и обьявившего себя «первым чёрным президентом»? А заодно и Буша-старшего, сказавшего о себе всё решением не преследовать фашистов далее границ Франции, пардон, я, конечно, хотел сказать – не гнать Саддама далее границ Кувейта.

Кто-то сказал, что одним из первых признаков упадка цивилизации является появление соответствующих правителей. Соглашусь и подчеркну: рехнувшиеся идеологи и правители – один из симптомов, но не причина.

Известно такое грустное явление – стая дельфинов, ещё недавно резвившаяся как обычно, вдруг выбрасывается на сушу и погибает. Думаю что причина тут – из той же категории необъяснимых пока расцветов и упадков. Дела в животном мире, к которому мы по-прежнему принадлежим, идут так, как идут – и ничего пока с этим не сделаешь.

Что до вопроса – «что делать», то его можно понять двояко: «можно ли вообще что-то сделать» или «что делать нам».

Ответ на первый вариант очевиден: ну конечно же можно, - теоретически. Ведь мощь Америки по-прежнему велика. Как правильно замечено, авианосцы ещё плавают. Теоретически ещё есть время вспомнить, что подобно Дремнему Риму, где всё делалось руками не-римлян но страна процветала потому что порядки были римские, Америка и другие англоязычные края были скроены по англосаксонской мерке, кто бы ни варил в них кашу и строил дома. И они будут успешны пока де-факто в них тон будут задавать традиционные англосаксонские порядки. Проблема только, что на практике желание «задавать тон» почему-то быстро идёт на убыль.

Касательно второго варианта, то я не забываю, что мы – из «страны советов», где советы (во всех смыслах) были, наверно, единственным, в чём не было нехватки. Поэтому, уважая ваши чувства, давать вам советы - что делать - я не буду. Но вот что делаю сам – скажу.

Прежде всего я стараюсь интересоваться происходящим, не совать голову в песок. Нет, это не останавливает природные процессы, но даже когда начинается землятресение, невредно оглядеться.

Иногда я пишу. Сжав зубы от ненависти к своему английскому, пишу некоторым сенаторам и конгрессменам. Изредка пишу тем организациям, которые, мне кажется, занимают правильные позиции, и посылаю им небольшие деньги. Я также хожу голосовать.

Кроме этого, я задаю вопросы. В своих поездках, когда выдаётся время, я завожу беседы с англосаксами, и пользуясь своим статусом эмигранта, которому легче прощается сказанная чушь, высказываю политически некорректные мысли. Например – те, которые вы тут прочли.

Конечно я не питаю иллюзий что это как-то повлияет на судьбу англосаксонской цивилизации. Куда там скромному одиночке, когда они усердствуют на ниве саморазрушения миллионными толпами.

Но кое-что мне это даёт – например, некоторое моральное удовлетворение, что я в этих усилиях не участвую.

9

У рассматриваемого феномена есть ещё один аспект: стоит ли обо всём этом сожалеть. Кому-то этот вопрос может резнуть ухо, но если собрать библиотеку под общим заглавием «За что не любить англосаксов», названия на русском могут составить заметную часть, так что, думаю, большинство наших соотечественников таким вопросом не возмутятся.

С другой стороны, библиотека о достоинствах и достижениях англосаксов будет по объёму тоже не маленькой.

Как вы понимаете, заниматься серьёзным анализом в очерке просто смешно. Посему у меня только один выход – поделится личными впечатлениями. (Подчеркну – даже не мнением. Мнение слишком обязывает и может меняться, а впечатления – это просто память).

Упомяну всего два момента. Если вы достаточно состоятельны чтобы ездить, или вас, как меня, станет носить по свету шальная судьба командированного, со временем у вас в голове возникнет своего рода иерархия стран с точки зрения комфорта и разумности жизни в них. И если вы не страдаете идеологическими пристрастиями, - уверен, что у вас, как и у меня, в числе первых окажутся все пять англосаксонских стран. Это – само по себе немало, но есть и ещё более существенный, важный именно в моральном плане момент.

Будучи несколько столетий народами «на взлёте», англосаксы, как и другие на такой же стадии, ко многим вторглись, многих обидели, многих покорили. Там, где им сопротивлялись, они – как и все завоеватели – применяли силу. Закончилось это исторически совсем недавно, и именно сейчас, когда с одной стороны пыль уже улеглась, а с другой стороны последствия ещё достаточно свежи, самое время попытаться подытожить их действа.

Есть вопрос, который мне представляется главнейшим, самым важным для итогового суждения о наших героях. То, что они создали хорошую жизнь для себя - конечно, примечательно. Но неплохую жизнь для своих иногда умудрялись создать и разного рода диктатуры, в том числе и самые людоедские из них (Гитлер и др.). Посему важно – как же теперь, по прошествию всего, живётся народам, которых англосаксы покорили или оккупировали? Когда меня заносит на «поля былых сражений», - в места былой их активности, - я особенно этим интересуюсь.

С ответом есть одна проблема – очень уж он велик.

Я мог бы начать с северо-американских индейцев, которых завоевали, но которые теперь - ещё одна привилегированная группа: поблажки в налогах и в законах, и славословие по любому поводу. Не упустил бы Японии и Западной Германии, которых англосаксы насильно, в буквальном смысле под пистолетом переделали по своему усмотрению и которые с тех пор сыты, счастливы, и никого не задирают. А говоря о юго-западных азиатах - «марионетках», процветающих под англосаксонским крылышком, обязательно упомянул бы их антипод - Вьетнам. О нём знают мало, а ведь он из тех немногих, кто победил англосаксов.

Сейчас «победители», сильно поотстав от попавших под американское иго соседей, вовсю лебезят перед «побеждёнными», зазывая их бизнесменов на совместные предприятия, поскольку раскрутить современное производство без участия англосаксов (полагаю – по причине всё того же «таинственного нечто») как-то не удаётся. Страна эта чистенькая и без оскорбляющей глаз нищеты (я работал на Юге, говорят Север – хуже), но по развитию ей далеко до Тайланда, с которым её логично сравнивать. Тайланд сразу и охотно пошёл под американское иго, и как теперь видно, только выиграл.

Впрочем, думаю, врядли стоит приводить много примеров, потому что есть один, самый броский, исчерпывающе ясный эксперимент, поставленный историей в северной Мексике. В своё время Америка нагло и бесстыдно (пишу это без иронии) отторгла от неё огромные куски: Калифорния, Техас, Нью-Мексико – в прошлом мексиканские территории. Содеянному не находишь оправдания... пока не поездишь по обеим сторонам нынешней американо-мексиканской границы.

Наверно, нет больше в мире мест, где бедность, грязь и заброшенность с одной стороны забора так бы контрастировала с ухоженностью, мощной инфраструктурой и сытой жизнью с другой. Я не спрашивал мексиканцев, живущих на бывших мексиканских, ныне американских территориях, очень ли они сожалеют об этих американских захватах. Не хотелось ставить людей в неловкое положение. Да и не нужно. Видя миллионы их собратьев, лезущих через забор, и бредущих на Север через раскалённую, опасную для жизни пустыню чтобы попасть «под американское иго», всё понимаешь без слов. А лежащая у них за пазухой брошюрка мексиканского правительства – как перебежавшему поскорей обустроиться в Америке – ставит (для уважающих факты) в вопросе итоговой оценки деяний англосаксов окончательную и жирную точку.

10

К известным русским вопросам можно добавить последний – что ждать.

От него тянет футурологией, к чему у меня давняя неприязнь, но если не заходить далеко, кое-что можно предположить. Ведь планируем же мы будущую неделю, и не так уж часто ошибаемся.

Сравнительно недавно, когда Россия была в упадке и шли споры что с ней будет, мне понравился один футуролог. Рассмотрев разные экзотические варианты, начиная от невиданного расцвета России до её полной деградации и распада, он в конце вздохнул, что вероятнее всего – ничего сногосшибательного не будет, а в каком-то виде продолжится та же бодяга, к которой привыкли в последние десятки лет, а правильнее сказать - столетия... Как видим, так и произошло.

Думаю, в обозримом будущем это справедливо и для англосаксов. Ранее я употребил сильный образ – «Америка вошла в штопор». После него так и видятся горящие обломки. Прошу не понимать это буквально: физическое уничтожение Америке, по крайней мере в обозримом будущем, думаю, не грозит. В «штопоре» (историческом, который может продлиться годы) находится англосаксонская сущность Америки - страны некогда динамичных завоевателей и первопроходцев, дельцов и работников, две сотни лет успешно развивавших общество, ставшее предметом зависти для остальных и долго не подпускавшее (думаю, это не только совпадение по времени) к избирательным урнам не только свои «меньшинства», но даже собственных женшин. Так что ещё раз уточним: в буквальном смысле Америка не исчезает, она перерождается. В какую конкретно «Византию» этот «Рим» выродится – естественно никто не знает, но отдельные штрихи можно рискнуть набросать.

Я уже шутил, что примерным прототипом будущей Америки может оказаться нынешняя Бразилия, и есть люди, которые говорят об этом не в шутку а всерьёз. Посему прежде чем углубляться, подчеркну условность и натянутость таких сравнений. Как ни крути, а Америка пока – Америка, и на ближайшее будущее (а мы, чтобы не смешить людей, попытаемся заглянуть только в него), различий между ней и Бразилией останется много больше чем сходств. И тем не менее...

Со своими быстро растущими «меньшинствами» чёрных и латинос Америка в этническом аспекте действительно будет всё больше походить на Бразилию, и те стороны жизни, которые прямо от этих аспектов зависят, скорее всего изменятся соответственно.

(Поскольку такой «прогноз» может подпортить настроение моих живущих в Америке приятелей, спешу заверить, что такие перемены – ещё не вселенская катастрофа. Свидетельствую что достойные люди живут и в Бразилии, и у многих это вполне получается.)

В Бразилии нет расизма. Мои тамошние сотрудники шутят, что это – потому, что «если поскрести любого белого бразильца, почти наверняка обнаружится чёрный прадедушка». В этом ли причина – не знаю, но расизма там действительно нет. Однако хотя смешение этносов у них зашло дальше чем в Америке, всестороннего уравнивания рас не случилось и там: хотя все расы и их смеси встречаются во всех слоях общества, беднота в основном темнокожая, а образованные и состоятельные – в большинстве белые. Мало того. Хотя расизм, понимаемый как неравноправие и пренебрежительность отсутствует, расслоение общества, сегрегация «де факто» в этой стране выражена сильно и во многих отношениях. «Бразилия – страна контрастов».

В огромной мере это - обычная, даже классическая Латинская Америка, со всей присущей этим краям расслабленной ленцой, большой любовью к развлечениям и прохладцей в работе, с не слишком чистоплотным по западным меркам бытом, тесноватыми помещениями и посредственными удобствами. Таковы примерно 80% бразильской территории. Но крайний юг страны совсем иной. Из Порто Алегре я выезжал в небольшие городки в округе, и был просто ошеломлён. Полное впечатление, что ты попал в Германию (это был городок немецких поселенцев). Чистые улицы, достаток и порядок во всём. Одни белые лица. Нет, конечно никто не запрещает приезжать сюда чёрным, латинос и их смесям, составляющих вместе большинство в остальных частях страны. Но их почему-то нет. Помимо немцев, на юге много итальянцев, португальцев и других европейцев.

Усиление территориальной сегрегации де-факто, думаю, ждёт и Америку. На уровне городов это было всегда, и поскольку «таинственное нечто» (о чём, как я сказал, поговорим отдельно) упорно не спешит сближать цветное население с англосаксами по доходам, образованию и законопослушности, всё говорит за то, что так и останется. К этому скорее всего добавится большее географическое разделение - на уровне штатов. Бегство белых из Калифорнии уже исчисляется сотнями тысяч в год, и как я сказал в начале, это заметно и в других местах юга и юго-запада. Скорее всего белые сосредоточатся и составят большинство на Среднем Западе.

У англосаксов и прочих европейцев просто не будет выбора кроме как всё большее обособление.

Когда я только приехал в наш город, знакомый провёз меня по округе и заехав в старый парк, сказал – «Тут живут наши богатые». Въезд в этот парк был свободный, просторно стоявшие дорогие особняки были окружены только стрижеными газонами. Никаких заборов, никакой охраны.

Через какое-то время я поехал в Бразилию, и в Сан Пауло взял экскурсию по городу. В одном месте гид сказала: - «Тут живут наши богатые». Я поглядел и увидел глухую бетонную стену. Выглядела она точно как тюремная, только без колючей проволоки по верху. Да это было и не нужно – высота её была этажа в три. В одном месте показались металлические ворота, они как раз открывались: подьехал большой Мерседес. Я был так поражён их толщиной – почти как броня среднего танка – что даже не успел заглянуть внутрь. Впрочем, через несколько лет, в пригороде Рио, я попал внутрь подобного поселения. Глухой забор был, но не столь грандиозный, и вместо ворот – шлагбаум с охранником. Там живёт инженер нашего отдела. За забором – особняки, которые можно увидеть на юге США, всё чисто и пристойно.

Жизнь, обнесённая забором – норма для небедных в Бразилии. В городских центрах, правда, заборы не поставишь, посему распространены многоэтажки с большими, похожими на гостиничные вестибюли, постоянно охраняемыми парадными.

Похожие «ограждённые сообщества» (так это звучит по-английски) множатся и в Америке, и, думаю, это – её будущее.

Что до жизни вне заборов, то многое зависит от вашей сноровки и осведомлённости. Например, надо знать, куда и когда можно ходить. Местные знают, и успешно живут.

Вот, скажем, Копакобана – всемирно известная пляжная зона в центре Рио, идущая вдоль большой и шумной улицы. Днём это – обычный, забитый народом большой пляж. К концу дня это всё ещё пляж, но людей уже мало, и именно там и в это время мне был преподан урок. Я шёл, любуясь закатом, вдоль линии прибоя, как вдруг стайка чёрной молодёжи, гнавшая мимо меня мяч (что может быть невиннее этого занятия), вдруг прыгнула на меня, скрутила руки, мгновенно обшарила карманы и, ничего там не найдя, так же быстро отпрыгнула и погнала мяч дальше...

После заката солнца статус этого места претерпевает дальнейшие изменения. Когда в один из приездов, гуляя вечером по людной, ярко освещённой стороне Копакабаны, мы с группой русских туристов вознамерились сойти на неосвещённый пляж и подойти к воде, к нам кинулись несколько человек, включая полицейских, топтавшихся, как я понял, «на всякий случай» рядом с нами, и стали горячо уверять что наше намерение просто опасно для жизни.

И тут, пожалуй, стоит подчеркнуть, что сколь бы ни были обширны неблагополучные районы бразильских городов, как бы ни ужасно звучали сообщения прессы что отчаявшаяся бразильская полиция начинает организовывать секретные группы по тайному отстрелу доставляющих ей наибольшие хлопоты чёрных подростков – небо не рушится на землю и в Бразилии, люди живут и там, и как я уже сказал, некоторые – неплохо. Сколько это продлится в историческом плане – сказать трудно. Как я уже сказал, «традиционного» расизма там нет. Но вот о других его видах я уже не стал бы утверждать в полный голос... В разгар последнего мирового экономического спада бразильский президент во всеуслышание заявил что во всех неурядицах виноваты люди «со светлыми волосами и голубыми глазами». А немногим позже тепло принимал главного ненавистника Запада, иранского фашиста Ахмадинеджада. Нет, разумеется, гонений на белых (подобных нынешним делам в Зимбабве) ожидать не следует – большинство пока понимает что кто-то же должен не давать промыщленности остановиться. Но вот от введения скрытых налогов на «белость» вроде нынешних американских «законов о положительных действиях» я уже гарантий не вижу.

Впрочем, страна эта пока очень неплоха для тех, кто имеет (или претендует на) повадки старой аристократии (или «новых русских»). Это – когда человек находит удовольствие в положении, при котором, как сказано в анекдоте, «все вокруг в дерьме, а я – во всём белом». Пока миллионы выживают мелким грабежом, уже упомянутый мой сотрудник на свой инженерский доход содержит не только неработающую жену и ребёнка, но и служанку, а другой – ещё и повара.

Что до Америки, то подобное барство там – в далёком прошлом и уже не восстановимо. Обучить чёрных и латинос своему трудолюбию англосаксам так и не удалось, а вот претензии на равенство во всём эти «меньшинства» усвоили быстро. Так что территориальная сегрегация произойдёт без гротескного разделения общества на «аристократию» и «плебос», что, кстати, демократичным по сути англосаксам и не нужно. Но не будем отвлекаться.

Не надо быть большим провидцем, чтобы предположить, что с ростом «меньшинств» в Америке усилятся «афро-латино-американские» черты: взяточничество, преступность, и недобросовестность в работе. Как бы ни хотелось «прогрессивным» игнорировать очевидные закономерности, от них никуда не денешься: если в пиво хоть и потихоньку, но долго вливать ослиную мочу, она рано или поздно начнёт чувствоваться. (Собственно, уже чувствуется: проворовавшиеся и пойманные за руку чёрные конгрессмены, даже находясь под следствием, вовсю избираются своим электоратом повторно).

Что до политики и экономики, то главное здесь – социалистическая суть обоих набирающих силу «меньшинств». Я считаю сутью социализма не пресловутую «государственную» (т. е. чиновничью) собственность на средства производства – такое было и в восточных деспотиях, а принцип «собрать и поделить» - разумеется, под надзором руководящего дележом начальства. Если в народе большинство подсознательно чувствует слабину своей «трудовой этики», всегда будут поползновения к принципу: - «Не будем уточнять, сколько я внёс в общий котёл... Но среднее мне отдай!»

Единственный путь для выживания «правых» в таких условиях – полеветь, заигрывая с новыми хозяевами жизни. Это уже вовсю наблюдается в Америке, и это – один из двух факторов, которые в обозримом будущем могут изредка приводить их к власти. Второй – это давно замеченная неспособность «прогрессивных» заставить экономику работать. Кто-то же должен иногда разгребать завалы, созданные «прогрессивными» дорожно-строительными работами (я, естественно, имею в виду мощение дорог благими намерениями).

11

Некоторые возможно захотят меня поправить, что расслабление воли и духа в последнее время коснулось не только англосаксов Америки, а почти всего Запада, и я с этим соглашусь. Несомненно происходит что-то значительное, чего мы пока даже не можем в полной мере охватить, не то что понять причины.

Мне однажды пришла в голову полуюмористическая идея – не в пище ли тут дело. Не торопитесь смеяться – я, например, уверен что рано или поздно биологи подтвердят мои наблюдения, что огромный фактор «баскетбольного» роста Западной (и «около-западной») молодёжи – пищевые добавки в корм скоту, общепринятые на Западе. Достаточно сравнить негров в Африке, в основном невысоких, и чёрных в Америке, где они – просто громилы, или коротких китайцев в глубинке Китая и рослых китайских парней в вестернезированном Сингапуре, или крупную вестернезированную молодёжь Индии и мелюзгу их простонародья, не потребляющего западной пищи. Разница бьёт в глаза. Впору задаться вопросом – нет ли у этих добавок каких-то ещё непредвиденных эффектов? Тут можно вспомнить и падение рождаемости в Западных странах. Не подавляют ли эти «стимуляторы роста» естественные мужские начала – агрессивность и рефлекс размножения - так же как это делает кастрация?

Пришло мне всё это в голову, когда я понял, что изменения среди англосаксов - явление глобальное. Австралия далеко о США, но там процесс тоже идёт полным ходом, и опять очень показательными оказываются отношения между расами.

Австралийские аборигены – наверное, самая отсталая часть человечества (до прихода европейцев это был глубокий каменный век, даже без примитивного земледелия, а на Тасмании – даже с потерей навыков разведения огня). Теперь они превращены в привилегированную группу, избалованную поблажками и неумеренным восхищением их «самобытной культурой». В их культурном центре можно наблюдать вымученные усилия австралийских «прогрессивных», создающих шоу с синтезом модернистского балета и племенных танцев, современной музыки и шаманских заклинаний. После этого вас за отдельную плату поучат метать бумеранг (действительно любопытная штука), и дудеть в их дуду – поставив её в лужу, вы можете извлечь неслыханные дотоле звуки.

Мы с супругой проехали по их посёлкам – конечно, не по настоящим стойбищам, которых уже нет, а городкам, сделанным для них – естественно бесплатно - Австралийским правительством. Настоящий рай. Чистые тихие улицы аккуратных домиков под роскошной тропической зеленью. Сперва никаких аборигенов мы не увидели. Поплавав в огромном прекрасном открытом бассейне, выстроенном в рамках тех же программ (мы оказались там единственными купальщиками), мы порулили к центру и только там обнаружили большое аборигенское семейство, сидевшее на земле у почтового отделения. Поприветствовав, я попросил разрешения сфотографировать. Мне хмуро отказали.

В этой хмурости – суть отношения этих людей к белым. Приход англосаксов теперь называется не иначе как «вторжением». Бесплатные дома и прочие блага воспринимаются как само собой разумеющееся, как репарация за «вторжение». В нынешнем австралийском обществе такие настроения поддерживаются. Прибытие всё большего числа белых действительно повлияло на районы охоты и кочевья (спрошу только: могло ли быть иначе?), и «страдания» аборигенов (в отличие от действительных страданий американских индейцев тут надо употребить кавычки) от вторжения белых всячески обыгрываются. О том, что «вторжение» открыло этим людям облегчённый путь в цивилизацию – ни слова.

Любопытно что Австралия оказалась последней из англосаксонских стран подхвативших сифилис «мультикультурализма» и политкорректности. До самых семидесятых годов здесь существовала правительственная программа принудительного отъёма детей упорствующих в своём образе жизни аборигенов и передачи их на воспитание в церковные детдома. Можно спорить о мерах принудительности, но в самой идее я не усматриваю вредоносности. Принуждаем же мы упорствующих детей к цивилизованному поведению.

Нечего и говорить – сейчас тогдашняя практика однозначно осуждена, а недавно австралийское правительство официально извинилось перед аборигенами.

Дети, отобранные у родителей в рамках этой программы теперь называются «потерянными поколениями». Если потерянными для дикарства, то я согласен. А всерьёз – возмущает эта кража образа у Ремарка, назвавшего так немецких парней, погибших в Первую Мировую, - действительно Потерянное Поколение.

Недавний фильм «Австралия» прямо и официально посвящён этой теме. На деле это смесь «вестерна» с дамским романом «а-ля Дэниэл Стил», но тема отъёма ребёнка присутствует. В строгом соответствии с политкорректностью все аборигены в нём – люди исключительных достоинств. Как и англосаксы, им сочувствующие. Все мерзавцы и так себе люди – остальные белые. В счастливом конце не только воссоединяются красивые возлюбленные, но и осиротевший ребёнок уходит жить с дедушкой-дикарём. Видимо, это – тоже «хэппи-энд» в представлении «прогрессивного» сценариста.

Действительность, как и следует ожидать, не столь «прогрессивна». Бедность, алкоголизм и наркомания среди аборигенов высоки несмотря на все старания.

*

Если кто не знает, Архиепископ Кентерберийский – главный священник Англии. Не так давно он выступил с заявлением что в Англии, чтобы уважить уже немалое и всё растущее число мусульман, можно понемногу вводить законы шариата. Вы, возможно, тут же поинтересуетесь – было ли это до или после лондонских терактов, когда от рук мусульманских террористов погибли десятки и были ранены сотни. Так вот он высказал такое мнение после взрывов.

Не знаю как вас, а меня от такого просто оторопь берёт. В последние десятилетия в российском «новоязе» появилось очередное образное выражение – «крыша поехала». Когда смотришь на этого благородного, красивого старика – Архиепископа, видится не какой-нибудь дом. Перед глазами огромный небоскрёб, у которого вдруг корёжится и катастрофически съезжает на бок крыша. Но и это бы ладно. Когда переводишь взгляд на его сограждан, не можешь отделаться от пугающей мысли, что в этих технологически развитых англосаксонских царствах что-то вдруг стало неладно с кровельными работами.

12

... Я ждал пуск очередного завода в глухомани в Индии. Скукотища смертная. Интернета нет, по телевизору из новостных каналов – один Би-Би-Си. Я его в последние годы не люблю, но тут – куда деваться.

Одна из моих всё ещё любимых передач этой станции – «Трудный разговор». Это – интервью с каким-нибудь интересным на тот момент персонажем, которому задаются острые, нелицеприятные вопросы. В ту неделю были интервью с одним из главарей террористов Хамаса, и – для баланса – с израильским послом.

По разговору с хамасовцем ведущего передачу никак нельзя было обвинить в непрофессионализме: умеренная уважительность, нейтральный тон, и – лежащие на поверхности вопросы, вроде – как эти ребята собираются жить дальше, если реального мира они не хотят и никаких целей кроме истребления евреев у них нет. Но нелепые ответы оставались без развития, а действительно интересные вопросы - например, о намеренных убийствах невинных людей, о взращённой даже для детей культуре лютой ненависти и всенародных празднествах когда убийства невинных удаются – так и не прозвучали.

Тон интервью с израильским послом был совершенно иной. От англосаксонской выдержки ведущего не осталось и следа. Он азартно атаковал собеседника, не давал договорить, расставлял казуистические ловушки чтобы тут же придраться к сказанному.

Сидевший против него пожилой еврей с чуть заметной иронией парировал наскоки - так опытный фехтовальщик, почти не двигаясь и не атакуя, сводит на нет азартные выпады новичка.

Практически с самого начала не оставалось ни малейшего сомнения по части личной позиции ведущего, и это явилось для меня ещё одним подтверждением деградации англосаксов в весьма показательном аспекте: в отношении к евреям.

Умница - Черчиль и тут оставил после себя гениальную фразу: на вопрос почему англосаксы мало заражены антисемитизмом, он сказал – потому что мы не чувствуем себя глупее евреев. В этом ответе – и суть дела, и убийственно точный диагноз антисемитизма.

Десятилетия и столетия англосаксонской терпимости к «малой нации» ныне уходят в прошлое. Английская публика всё меньше отличается от антисемитской Европы, и в свете «закатных» тенденций это естественно: теряя свою «спортивную форму», англосаксы теряют и снисходительно-спокойную, подсознательную уверенность что они – «не глупее евреев».

А через несколько дней по Би-Би-Си был совсем другой репортаж... Было это вскоре после того как Римский папа в одной из речей сказал, что ислам после своего возникновения «проложил себе дорогу силой». Мусульмане, понятное дело, тут же начали протестовать. Одну из таких демонстраций, в центре Лондона, как раз и показывали.

Десятка три бородатых мужчин в белых рубашках до пят (я их называю – «в самоволке из дурдома») стояли на краю людной улицы и скандировали: - «Папа – врал! Папа – врал!». Лондонцев демонстрациями не удивишь, но небольшая толпичка любопытных всё же собралась.

Вдруг от мусульманской группы отделился здоровенный бугай лет пятидесяти, подошёл к толпичке любопытных и оказался лицом к лицу с британцем его примерно возраста и роста. Телеоператор тут же почувствовал поживу, и через секунду обе физиономии были в кадре во весь экран. Приблизившись к британцу почти вплотную, мусульманин заорал фельдфебельским тоном: - «Повторяй со мной – Папа - врал! Папа – врал!»

Думаю, не один я замер в момент этой неожиданной высокой драмы. Моя русская ментальность подсказывала, что британец сейчас если и не плюнет тому в бороду, то уж как минимум прошипит что-нибудь вроде – «Пошёл, мразь, в свой «трэш-кэнистан» и наводи свои порядки там!». Так вот, друзья мои, ничего такого не случилось. Летели секунды, а две физиономии в упор продолжали, как в кульминации триллера, напряжённо сверлить друг друга глазами. И вдруг я заметил – сначала подумал что мне показалось! – что у англосакса стала трястись челюсть, всё сильнее и явственней! И камера безжалостно показывала всё крупным планом!

Тут я и вспомнил описанный Гумилёвым набег арабов на Рейкьявик. Не знаю многие ли обратили внимание на эту лондонскую сценку, и, может, кто-то скажет, что я придал ей чрезмерное значение, но мне она показалась глубоко символичной.

Была в своё время такая крылатая фраза – «За державу обидно!». Что там держава, уважаемые. Тут дела посерьёзней. За цивилизацию обидно!

После этого я и решил назвать этот очерк так, как он называется.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

«Последней каплей» толкнувшей меня на эти заметки явилось избрание Обамы, и теперь, в средине его срока, любопытно взглянуть на ситуацию свежим взглядом.

Все, кто хоть как-то наблюдает происходящее в Америке, видят нынешнее оживление консерваторов («чайных парти» и др.) - тех, кто ближе к традиционным ценностям англосаксов. Видна и некоторая растерянность «прогрессивных». Не знак ли это надежды для «героев» этого очерка? Мой ответ – нет. У Солженицына есть замечательный образ: - «Ещё померцает над вами игрушечная Луна надежды...» Нынешняя ситуация – такая «игрушечная Луна» для англосаксов.

Если вы откроете кривую Гумилёва, рисующую взлёт и падение этносов, обратите внимание на мелкие зигзаги по ней. Хорошо чувствовавший естественнонаучные нюансы Гумилёв понимал, что сложные процессы не идут гладко: при взлёте случаются краткие «сбросы», при общем падении – малые «всплески». Думаю, что в ближайшее время мы увидим такой кратковременный всплеск. Кратковременность следует из ответа на простой вопрос - есть ли изменения в тенденциях упадка? Я их не вижу. Всплеск суеты консерваторов не меняет названные нами глубинные процессы. (Словно чтобы сделать описанную картину ещё контрастней, в дни, когда дописывались эти строки, прошло сообщение что в министерстве юстиции США прошло указание не концентрировать усилия на расследованиях преступлений «меньшинств» против белых, а больше заниматься случаями преступлений белых против цветных. Возник ропот среди консерваторов, и похоже этим дело и кончится. То, что недавно не могло бы существовать даже в качестве плохого юмора, понемногу становится если не нормой, то чем-то уже не совсем сенсационным).

Средина «срока» Обамы провоцирует ещё раз взглянуть как разложение общества проявляется в появлении слабых руководителей. Забавно наблюдать склоки «левых» и «правых» крикунов (я их называю – «партайгеноссе») вокруг Буша и Обамы, попытки изобразить одного как «агрессивного ковбоя», а другого – как скрытого коммуниста (тут, правда, надо признать что доводы правых повесомее: у всех народов и культур есть пословица «скажи мне кто твои друзья и я скажу тебе кто ты», и отмахиваться от десятилетий дружбы Обамы с самыми лютыми врагами традиционной Америки – откровенное шарлатанство, но не будем углубляться).

Поражает, до какой степени люди не видят похожесть этой парочки в отношении их квалификации и главной их обязанности – защиты собственной страны.

Прежде всего в глаза бросается их обоюдная слабость как менеджеров. Навыки руководства – не в широких улыбках и трескучих лозунгах: их реакции на ураган «Катрина» и на утечку нефти в Заливе похожи своей бездарностью. Как одному не помогла «могучая» «закулиса» папочкиных связей, так другому похоже не помогают «премудрые» еврейские кукловоды за спиной.

При высказываниях без бумажек и подсказок сразу выявляется – хотя и разная – личностная невзрачность обоих персонажей. Но что там персоналии – с крупными вопросами не лучше. И тот, и другой продолжали подрывать страну потаканием нелегальной и неразборчивой легальной иммиграцией. Буш судил пограничников, Обама за попытки навести порядок судит Аризону. Не лучше и во внешнем мире: оба ведут войны так, что страна с огромной военной мощью – постоянно на грани поражения. От обоих - полная свобода действий мелким шакалам: при Буше безнаказанно подорвали эсминец «Коул», при Обаме без последствий утопили южно-корейский сторожевик. При Буше под его пустую болтовню обзавёлся бомбой северокорейский хулиган, под пустую (на сегодня) болтовню Обамы то же делает Иран. И тот, и другой делали вид что не замечают растущей воинственности Китая.

Любители курьёзов могут продолжить, а мы заключим: простоватому (хотя не без хитрецы) слабаку-Бушу пришёл на смену хитроватый (хотя не без простецы) слабак-Обама, и это важнее их политических симпатий. Но вернёмся к сегодняшнему дню.

Да, у «прогрессивных» некоторый спад, но он в огромной мере объясняется экономикой: для многих из публики в этом плане «крайний» всегда тот кто у руля. Личная популярность Обамы по-прежнему высока, и это о многом говорит. Усилия «прогрессивных» и дружественных им «меньшинств» по подталкиванию Америки – то ли к социализму, то ли к Бразилии – не прекращаются и не прекратятся. Даже в случае избрания в следующий Конгресс большинства консерваторов, это будет лишь небольшой «зигзаг»: как бы они ни дёргались, время - против них.

Окончательный приговор они выносят себе сами нежеланием понять что на сегодня корень основных американских проблем – этнический. Хорошо было витийствовать об американском «плавильном котле» сто лет назад, когда подавляющему большинству англосаксов и выходцев из Западной Европы приходилось «переваривать» ручеёк эмигрантов (в большой мере тоже из Европы), и когда цветные меньшинства в принятии решений не участвовали. Теперь, когда неясные силы природы «расслабляют» англосаксов, умножают «меньшинства» и являют себя в тектонических сдвигах демографии, население Америки всё больше превращается в сборище собранных со всего мира, разрозненных и всё более неприязненных друг к другу толп. Само понятие «американский народ» превращается в нечто почти исчезающее, субстанцию неясную и неопределённую, и соответственно неопределённым становится и будущее этой страны.

_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.