 |
| Svetainės tvarkdarys |
 |
Užsiregistravo: 05 Spa 2006 01:16
Pranešimai: 27123
Miestas: Ignalina
|
Атаман Скоморох: драма в четырех актах. Новая сцена и псевдоним для актера театра «Буфф»
Налет на местечко Клещели. Кем был атаман Скоморох: разбойником или борцом за свободу Беларуси
«Мы пожертвовали свою личную жизнь». Драма атамана Скомороха, польский суд и уход в СССР
Атаман Скоморох: драма в четырех актах. Новая сцена и псевдоним для актера театра "Буфф"
https://news.tut.by/society/528354.html
22 января 2017 в 13:54
Сергей Крапивин / TUT.BY
95 лет назад, в январе 1922 года, артист московского театра «Буфф» Герман Шиманюк вернулся в родную деревню Грабовец на территории Польши.
Через полгода польская и литовская печать назовут его в числе наиболее известных руководителей западнобелорусских партизан.
Герман Шиманюк (атаман Скоморох) с женой Елизаветой.
Источник: Bialoruskie Zeszyty Historyczne
Формальный повод для оставления карьеры столичного актера и возвращения на родину был для Шиманюка такой: голод в Советской России.
Здание театра Шарля Омона («Буфф») на Триумфальной площади в Москве. В начале двадцатых здесь ставил свои эпатажные спектакли Всеволод Мейерхольд.
Источник: usolt.livejournal.com
После подписания в 1921 году Рижского мирного договора https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0 ... 1%80_(1921) подобная практика легального пересечения границы стала на некоторое время обычной.
Происходил послевоенный обмен населением между Советской Россией и Польшей.
Именно так, например, в местечке Крынки Гродненского уезда оказался Александр Станкевич, который прежде командовал полком в конной армии Буденного.
А в боевом штабе Шиманюка-Скомороха вчерашний буденовец получит псевдоним Пугачев и станет начальником «спецотдела»: контрразведка и доставка валюты из Каунаса.
Вот и наш герой выступил в необыкновенной роли — атамана Скомороха.
Сценой явилась территория Западной Беларуси и Литвы, а кровь лилась совсем не бутафорская.
Через полгода после возвращения Шиманюка печатный орган правительства Белорусской Народной Республики журнал «Беларускi сьцяг» https://be.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0 ... 0%B3_(1922) …
…в статье-некрологе «Над свежей могилой» назовет пока еще живого Скомороха первым в ряду борцов с польскими оккупантами:
Но между тем, в отличие, например, от Кирилла Орловского https://news.tut.by/society/475630.html , партизанский атаман Герман Шиманюк (Герман Шыманюк-Парыш-Паплаўскi https://be.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0 ... 1%8E%D0%BA ) в советской Белоруссии не был овеян славой.
О его военно-политических приключениях в районе Беловежской пущи и в Литве знали в БССР лишь особо доверенные товарищи.
Отчего так?
В первую очередь указывали на «эсеровско-националистическую» принадлежность Шиманюка.
А вот у белорусов Польши и дальнего зарубежья это имя на слуху. Фигура атамана стала по сути культовой.
Раскрываю изданный в наше время в Белостоке «Беларускi каляндар» — вижу на его страницах очерк о борце с польскими угнетателями Скоморохе. Молодые белорусы участвуют в походах по местам боевых операций славного атамана.
Однако существенным ограничением для историков и краеведов является практически полное отсутствие сведений об «атамане Гродненщины» после того, как в середине двадцатых годов прошлого века он вынужденно вернулся в СССР.
В номенклатурной обойме героев антипольского сопротивления закрепились имена партизан-чекистов Орловского, Ваупшасова, Коржа.
А вот Скоморох из обоймы выпал, хотя поначалу был обласкан Советами. Почему выпал?..
В начале 1990-х годов историк Виталий Скалабан https://news.tut.by/society/246941.html ознакомил меня с документами из фондов Национального архива Республики Беларусь, которые во многом раскрывают драму атамана Скомороха.
Итак, настоящая фамилия нашего героя — Шиманюк, иногда она писалась как двойная с добавкой -Парич или -Париш. Имя — Герман Демьянович.
Родился в 1892 году в деревне Грабовец Бельского уезда Гродненской губернии — ныне территория Польши.
Очевидно, что перипетии жизненного пути Германа Шиманюка до начала Первой мировой войны дали впоследствии возможность правительственным польским газетам издевательски называть атамана «провинциальным актером». Хотя, по сообщению историка А.А. Сорокина, его вполне можно причислять и к актерам столичным: до конца 1921 года Герман Шиманюк был артистом московского театра «Буфф», и, вероятно, отсюда его партизанская кличка Скоморох.
В январе 1922 года Герман вернулся в родную деревню. Привез из Москвы молодую жену Елизавету — артистку того же театра.
И вскоре выступил в необыкновенной роли: атаман белорусских национал-партизан.
Заниматься популярным пересказом истории этих земель не стану, а лишь коротко поясню, отчего белорусские партизаны в Польше использовали помощь правительства соседней Литвы.
Между Каунасом и Варшавой в ту пору существовали крайне враждебные отношения из-за аннексии поляками Виленского края.
Каунас — столица Литовской Республики в межвоенные десятилетия
Правящие круги Польши проявляли тенденции к захвату всей литовской территории.
Фрагмент польской карты с обозначением «Каунасской Литвы»
Вот почему из Литвы в Польшу двигались тайными тропами обозы с оружием. Участникам белорусского сопротивления выплачивали жалованье в литах.
А идейно атамана Скомороха и его соратников подпитывало правительство Белорусской Народной Республики, которое обосновалось на то время в Каунасе.
Деятели БНР не признавали Рижского мирного договора 1921 года, по которому Беларусь располовинили между Советами и Польшей.
Они надеялись в ходе грядущего военного конфликта поднять собственное восстание и создать самостоятельное белорусское государство.
Герману Шиманюку помогли создать конспиративный штаб со структурами по военному образцу. Его соединение подразделялось на отряды, а зона действий — на подрайоны. Имелись не только пешие формирования, но и конница.
Чем оказались славны люди Скомороха?
Вот его подпольный журнал «Беларускi партызан»…
… публикует сообщение «Главного штаба» о боевых операциях в 1922 году:
— сожжен железнодорожный мост на реке Наревке, по которому поляки вывозили лес из Беловежской пущи;
— сожжен склад лесоматериалов длиной 3 версты вдоль полотна у станции Гайновка, где сгорели также телеграфные столбы и повреждена железная дорога;
— убит инженер завода «Export» в Гайновке за то, что помогал жандармам и полиции ловить партизан. Попутная добыча составила миллион марок <…>
Белорусское пресс-бюро (БНР) в Каунасе опубликовало в бюллетене № 32 от 8 июня 1922 года «интересный документ, проливающий свет на действительное положение в оккупированной поляками Гродненщине».
Историкам он известен как «Ультиматум Пилсудскому атамана Скомороха».
Вот полный текст:
Начальнику Польского Государства Г-ну Пилсудскому в Варшаве
Копия Г-ну Председателю Лиги наций в Женеве
От Окружного Атамана Белорусских партизан гражданина Германа Скомороха
Белоруссия. Действующий конспиративный штаб
УЛЬТИМАТИВНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ
Ввиду раскрытия польскими властями нашей Белорусской военной организации, которая поставила своей целью освободить Белоруссию от векового насилия и гнета и настоящей оккупации, уже не тайна, что мы являемся врагами польской оккупационной власти в Белорусском крае, но отнюдь не врагами польской власти в Варшаве.
Мы уполномочены от 15 тысяч партизан и всего крестьянства уездов Белостокского, Бельского, Брест-Литовского, Волковысского, Пружанского и др. обратиться к Вам, Г-н Пилсудский, и через Вас ко всему Польскому народу о признании наших нижеуказанных законных требований, а именно:
1. Во имя справедливых человеческих прав отказаться от притязаний на Белоруссию и признать ее право самоопределения как нации.
2. Немедленно прекратить жестокие репрессии ко всем белорусам, а также прекратить опечатывать православные храмы, аресты священников, обыски, избиение политических деятелей в ваших тюрьмах и признать неприкосновенность всего белорусского.
3. Немедленно освободить из тюрем всех арестованных политических белорусов, арестованных в период с 1 января 1922 года по 2 апреля, т.е. по число получения настоящего.
4. Немедленно прекратить рубку лесов и вывозку их в Польшу, а также прекратить вывозку разного материала, как-то: машин, лесопилок, машин ж. д., разных ж. д. частей и др.
5. Немедленно подготовить к эвакуации польские военные части, жандармские отряды, сыскные отделы и полицию.
6. Государственные учреждения и их имущество должны быть полностью переданы, а также и народные банки Белорусского края, как достояние Белорусского Народа.
7. Немедленно создать смешанную комиссию для передачи разных дел и решения экстренных вопросов.
Если вышеуказанные требования не будут признаны Польским Правительством и Польским Народом, а еще более усилятся репрессии, аресты и разные гонения на Белорусский Народ, то мы во всеуслышание заявляем: за последствия, какие они ни произойдут, мы не отвечаем.
Мы не хотим угрожать Вам, а предупреждаем, что непризнание наших законных требований повлечет за собою ужасные последствия. Мы заставим заговорить о себе весь мир. Мы применим самые страшные и самые уничтожающие средства, и так как с регулярной армией нам бороться трудно в открытом бою, то мы применим наше изобретение…
Вы закричите о нашем зверстве и негуманности, но мы, лапотники-мужики, утонченных насилий не знаем, а применим то, что мы узнали и что наши ряды укрепит, а вас погубит. Тогда вы оцените наши головы дороже, чем в 50 000 марок, как цените сейчас.
Вы постараетесь арестовать не только наших жен, вы арестуете стариков: отца и мать и много других наших братьев; вы изобретете еще искуснее мучить заключенных, не то что выламывать руки, загонять под ногти булавки и др., но еще изощреннее этого, но все это не спасет вас от бича возмездия.
Мы верим, что добьемся освобождения и что своей победой водрузим наше национальное знамя над нашей свободной Народной Демократической Белорусской Республикой.
Мы верим, что вся здравомыслящая Польша и весь мир на нашей стороне справедливости, поэтому мы будем ждать мирного решения наших требований, которым Вы нас удовлетворите через польскую, русскую и заграничную прессу. Последний день срока девятнадцатого апреля по ст. стилю. Если же пресса будет хранить молчание, это будет сигналом к продолжению борьбы за освобождение Белорусского Народа от польского насилия.
К Вам, Г-н Председатель Лиги Наций, обращаемся мы, порабощенные белорусы, и просим не допустить дальнейшего насилия над нами, мы требуем нашей независимости и нашей свободы.
Атаман Гродненщины Г. Скоморох.
И. о. н-ка Штаба Белорусских Партизан полковник (подпись).
Адъютант (подпись).
С подлинным верно: районный атаман И. Угрюмый.
30 марта 1922 г.
Действующий Штаб Белорусских Партизан.
Художественные придумки в приведенном выше тексте вроде «районный атаман Иван Угрюмый» наводят на мысль, что бывший актер театра «Буфф» Шиманюк не имел серьезных кураторов в каунасских резидентурах ГПУ и Разведупра.
А что было на самом деле? Об этом — в последующих публикациях.
(Продолжение следует.)
Налет на местечко Клещели. Кем был атаман Скоморох: разбойником или борцом за свободу Беларуси?
https://news.tut.by/culture/528355.html
1 февраля 2017 в 9:00
Сергей Крапивин / TUT.BY
Продолжаем публикацию очерка о бывшем актере московского театра «Буфф» Германе Шиманюке, который 95 лет назад, в январе 1922 года, объявился в Польше с неожиданной партизанской миссией.
Обратившись к документам, TUT.BY узнал, почему БНР изменило свое отношение к Польше, почему белорусы перешли к партизанской борьбе и что нашла экспедиция по местам боевой славы атамана Скомороха.
«Пресса характеризует действия повстанцев как разбойничьи набеги, но дело обстоит далеко не так»
Вообще, зачем белорусскому национальному движению понадобился бывший московский актер?
В 1919 году «Часопісь», который издавали сторонники Белорусской народной республики, прославлял своих соотечественников, которые в белорусских частях в составе Войска польского бились с «красными москалями».
Лидеры БНР надеялись, что западные соседи предоставят Беларуси независимость. В крайнем случае речь шла о полноправной федерации в составе Польши.
Но позже оказалось, что поляки рассматривают Беларусь как часть своей страны. Тема боевого содружества с Пилсудским была закрыта, и Польша предстала в облике злого оккупанта.
Писалось, например, что в Войске польском даже санитары занимаются мародерством и бесстыдно фотографируются с пачками награбленных денег.
Вот тут-то и пригодился атаман Скоморох, «вернувшийся недавно из России».
Из печатного бюллетеня Белорусского пресс-бюро в Каунасе, № 33 от 10 июня 1922 года:
«Среди партизан особенно выделился атаман Ермак Скоморох (потом партизан отказался от использования этого имени. — TUT.BY). Это человек образованный, храбрый и патриотически настроенный. Вернувшись недавно из России и увидев наносимые своим согражданам обиды, он начал бороться, организуя тайно партизан. Когда поляки раскрыли его деятельность, он бежал в леса. Там к Скомороху в скором времени сбежалось несколько сот партизан. Он развернул партизанский штаб, во главе которого стал он сам. Оружие партизаны добывают, отнимая от польских жандармов и войска.
Здание Министерства белорусских дел в Каунасе.
Иллюстрация в «Часопісе Міністэрства беларускіх спраў» — № 2 (6), люты 1920
На территории Гродненщины в апреле месяце действовало много подобных партизанских групп; Скоморох пытался объединить все эти группы под своей командой.
Действия партизан вызвали в Польше, особенно на кресах, сильное и весьма понятное беспокойство. Сообщенный в предыдущем номере нашего бюллетеня ультиматум Скомороха Вождю Польского Государства Пилсудскому, как передают, был послан по телеграфу из телеграфной станции, временно захваченной партизанами".
«Грабежи, побои, взяточничество довели до отчаяния местное белорусское население»
Представители БНР пытались склонить западное общественное мнение на свою сторону. Поэтому всячески обличали польские власти.
Как отмечало белорусское пресс-бюро в Каунасе, «господство поляков с их системой управления белорусскими землями — грабежами, побоями, взяточничеством, преследования национального и религиозного характера и особенно захват белорусских земель военными колонистами-поляками — довели до отчаяния местное белорусское население».
Соответственно, обосновывались действия белорусских партизан:
«Так как безоружные жители не могут вступать в бой с войсками, жандармскими и полицейскими нарядами, то они собираются в отряды и делают набеги на жандармские, полицейские и даже военные части. Больше всего партизаны стараются задержать вывозимый из белорусских земель лес и другое имущество. С этой целью они разрушают железные дороги, портят мосты, уничтожают телеграфные и телефонные столбы и проволоки. Польская пресса характеризует действия повстанцев как разбойничьи набеги, но среди строк сквозит, что дело обстоит далеко не так.
«Дзенник Гродзенски» (№ 71 от 14 мая) пишет по поводу ряда выступлений другого партизанского атамана Черта следующее:
«Среди широкого местного населения отряду этому придают значение как части организованной белорусской армии, сражающейся за освобождение своего родного края».
Газета передает, что отряд Черта производил свои налеты в окрестностях Белостока, Гайновки, Беловежа и других местах, рассылал властям угрожающие предупреждения и производил террористические акты.
Отряду приписывается нападение на поезд с министрами, ехавшими из Варшавы в Вильно на торжество присоединения, поджог огромных складов заготовок лесного материала, вывезенного к полосе железной дороги для отправки за границу.
Эти действия обнаружили планомерность организованной белорусский армии, руководимой загадочным элементом Чертом, а равно и то, что под этим псевдонимом скрывается один из выдающихся местных революционеров".
Фрагмент типажного снимка бывших красных партизан на одном из памятных слетов конца 1920-х годов
В целом про подвиги скомороховцев Белорусское пресс-бюро сообщало широко и убедительно: всенародное партизанское движение… земля горит под ногами оккупантов… Но реальность была несколько иной.
«Земля вокруг шалашей партизан устлана была пустыми бутылками из-под водки»
Особо памятной операцией стало нападение партизан на местечко Клещели Бельского повета — нынешнее польско-белорусское приграничье в районе Беловежской пущи.
Накануне в местный полицейский участок пришло написанное по-русски письмо с печатью «Братство Крестьян Белорусов».
Текст следующий (обратный перевод с польского):
«Господа полицейские бандиты в Клещелях. Согласно приказу атамана Скомороха я, командир отряда террористов Иван Черт, предупреждаю, что если вы, польская сволочь, не прекратите избиений и грубых издевательств над нашими братьями-белорусами во время арестов, то за ваши деяния будете повешены на телеграфном столбе».
Типажный снимок польских полицейских в местечке Снов.
Фото: Miroslaw Stefanowicz / radzima.org
О событиях той ночи можно узнать из полицейского рапорта.
В ночь с 28 на 29 апреля 1922 года партизаны ворвались в местечко Клещели и первым делом захватили полицейский участок. Во время нападения были убиты полицейские Адам Бочим и Ян Осташевский.
В качестве трофеев партизаны взяли 2 лошади с повозками, 12 винтовок, 10 французских гранат, полицейские документы и печати, форменное обмундирование, деньги.
Затем около часу ночи партизаны двинулись к ресторану Онуфрия Савицкого. Когда хозяин заведения попытался дать грабителям отпор, то был застрелен.
Из местечкового ресторана вынесли и погрузили на повозки несколько сот бутылок водки и ликеров, запасы провизии. Также взяли 500 тысяч польских марок, золотые монеты старой чеканки, двое серебряных часов, одежду, белье…
Напоследок партизаны убили престарелую мать хозяина Варвару, которая не отдавала лошадиный хомут.
В 1995 году в польской части Беловежской пущи прошла экспедиция по местам боевой славы атамана Скомороха.
Молодые энтузиасты из Гайновки, Бельска и Белостока, оснащенные металлоискателем, надеялись отыскать оружие на месте партизанского лагеря.
Как писал авторитетный исследователь белорусского движения Олег Латышенок, в проводники им достался местный житель Владимир Германюк 1907 года рождения, который в юности служил связным у Скомороха.
Как писал Латышенок, «дед Владимир смеется, что не металл нам искать, а стекло. По рассказам знает, что земля вокруг шалашей партизан устлана была пустыми бутылками из-под водки, которую хлопцы Скомороха взяли во время налета на ресторан в Клещелях и всю аккуратно выпили».
Увы, так оно и было в партизанской практике: на одном полюсе — пафосные телеграммы в Лигу наций с захваченных железнодорожных станций, а на другом — грабежи и убийства местечковых кабатчиков…
(Продолжение следует.)
"Мы пожертвовали свою личную жизнь". Драма атамана Скомороха, польский суд и уход в СССР
https://news.tut.by/culture/528356.html
6 февраля 2017 в 11:28
Сергей Крапивин / TUT.BY
Продолжаем публикацию очерка о бывшем актере московского театра «Буфф» Германе Шиманюке, который 95 лет назад, в январе 1922 года, объявился в Польше с неожиданной партизанской миссией и организовал налет на местечко Клещели.
Обратившись к документам, TUT.BY узнал, как поляки судили нападавших, как на этот суд откликнулись «Известия» и почему бывший актер был вынужден бежать в СССР.
Подсудимые «верили, что белорусы должны быть народом независимым»
Печатный орган правительства Белорусской Народной Республики газета «Беларускi сьцяг» https://be.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0 ... 0%B3_(1922) сообщила об участии в антитеррористической операции двух полков регулярной армии, подразделений жандармерии и полиции.
По информации пресс-бюро правительства БНР, в плен к полякам попали 19 партизан, которые являлись местными крестьянами, остальные смогли бежать.
В бюллетене пресс-бюро отмечалось, что Герман Шиманюк (псевдоним Скоморох) бежал, но задержана его жена Елизавета Шиманюк.
Польские газеты передавали, что это дама интеллигентная, образованная и горячая белорусская патриотка, на допросах держит себя весьма независимо и насмешливо.
Кроме нее, в сети, расставленные государственной полицией, попало еще 7 членов партизанской группы.
Они, как и предыдущая группа, должны были предстать перед военно-полевым судом. Но срок последнего (24 часа) истек. Поэтому эти подсудимые предстали перед обыкновенным судом.
Фрагмент типажного снимка бывших красных партизан на одном из памятных слетов конца 1920-х годов.
Другой группе партизан повезло меньше.
28 мая «Дзенник Гродзенски» напечатал отчет о военно-полевом суде и привел судебный приговор, по которому Андрей Томашук, Иван Сахарчук, Иван Петелюк, Демьян Мартынюк и Пантелеймон Ничипорук были приговорены к смертной казни через расстрел. Василия Томашука определили на бессрочную каторгу.
Правительственный защитник Славинский в своей речи доказывал, что суд имеет дело не с обыкновенными разбойниками, но с «идейным течением», что подсудимые «верили, что белорусы должны быть народом независимым», что их край должен быть государством самостоятельным. Защитник отметил, что прошлое всех обвиняемых безукоризненное, никто из них никогда под судом и следствием не состоял.
Защитник телеграфно просил вождя Польского Государства Пилсудского о помиловании осужденных. Мотивировка была такая: инкриминируемое убийство четырех лиц в Клещелях свидетельскими показаниями не доказано, а четверо из приговоренных имеют малолетних детей.
Сообщение о расстреле в газете «Беларускi сьцяг».
Пилсудский помиловал только Ничипорука, принимая во внимание его молодость (16 лет).
Остальные четверо были казнены в Белостоке 24 мая в 4 часа 50 минут пополудни.
«Кому и зачем понадобилось демонстрировать это жуткое зрелище на многолюдной улице»
Белостокская газета «Вольная мысль» в номере от 25 мая 1922 года поместила заметку «Жуткое зрелище»:
В среду 24 мая в 7 час. вечера многолюдная, оживленная улица Сенкевича наблюдала жуткую картину: посреди улицы, под охраной вооруженных тюремных надзирателей, громыхала по направлению к Полесской станции телега, а на ней деревянные, наспех сколоченные из простых досок не то гробы, не то ящики, из-под которых виднелась кровь.
Весть о том, что в ящиках этих тюремная стража везет трупы только что казненных бандитов из шайки атамана Черта, с быстротой молнии облетела город.
Из ресторанов, кафе, магазинов и квартир стала высыпать на улицу публика, запружая собой тротуары и глазея на жуткое, невиданное до сих пор у нас зрелище.
Впечатление зрелище это оставило после себя самое гнетущее.
Мы понимаем, что беспощадная экспресс-юстиция является — по обстоятельствам нашего ужасного времени — печальной государственной необходимостью, но мы решительно не понимаем: кому и зачем понадобилось демонстрировать это жуткое зрелище на многолюдной улице, среди бела дня, как будто нельзя было использовать для этого густой покров ночи?
Казалось бы, одни уже только интересы общественного спокойствия и порядка должны были бы удержать кого следует от подобного рода демонстраций.
Ибо кровь — всегда кровь. Она пьянит, как вино, она ошеломляет, она ужасает, она волнует толпу.
И не нужно показывать ее зря…
Центр Белостока.
В те годы московские «Известия» поместили карикатуру Бориса Ефимова на Пилсудского и Чемберлена: «Приговор над четырьмя коммунистами приведен в исполнение» — «Браво! Бис!»:
Сюжет карикатуры правдивый. Одно лишь уточнение: в Польше казнили за реальные убийства, а не за принадлежность или «подозрение в принадлежности» к антиправительственной организации, как это делалось в СССР.
«Мы были уверены, что Литовское правительство защитит наши семьи»
…Белорусский глагол «кiнуць» (бросить) и современный русский жаргонизм «кинуть» (обмануть) совершенно точно объясняют то, как в 1923 году поступило с атаманом Скоморохом и его товарищами правительство Литвы.
15 февраля Совет Лиги Наций (Лига Наций — своеобразная предшественница ООН) официально признал границу между Польшей и Литвой.
Проблему спорной территории так называемой Средней Литвы — речь о Виленском крае — было предложено решать на месте с помощью двусторонней комиссии.
Поэтому задача вооруженной борьбы на польских землях стала для литовцев неактуальной.
Добровольцы литовской армии в боях с поляками. 1920 г.
А главное — Литва лишила белорусских национал-партизан материального и денежного довольствия.
Сохранился замечательный по накалу возмущения документ — заявление Шиманюка-Скомороха в консульство Белорусской Народной Республики в Ковно, датированное 25 июня 1923 года:
В свое время Литовское правительство считало нужным втянуть сознательных белорусских работников в партизанскую организацию, обещая полную дипломатическую защиту за границей и полную материальную помощь, как работникам организации, так и их семьям, в случае какого-нибудь несчастья.
Поверив искренности обещаний, я и многие сотни других работников Виленщины и Гродненщины согласились принять предложение Литовского правительства и взвалил на свои плечи ответственный, великий труд по проведению организационной работы партизан по всей Белоруссии, оккупированной нашими врагами поляками.
Согласившись, мы всецело отдали себя на проведение организационной работы и верили, что Литовское правительство выполнит данные нам его обещания по отношению всех работников, почему и был такой подъем всего белорусского народа в оккупации <…> мы пожертвовали во имя организации свою личную жизнь, были уверены, что Литовское правительство защитит наши семьи, обеспечит их материально в случае нужды и будет нас считать как своих членов одной семьи. Но в действительности оказалось совершенно обратное, мало того что мы потеряли все, но за нас страшно потерпели наши семьи. Я не буду говорить о многих, т. к. потребовались бы целые стопы бумаги, а скажу о своем горе и страшной несправедливости, но это случилось у каждого работника.
После открытия поляками нашей организации первым делом бросились искать меня, и начинается горе для моей семьи, и в результате всего оказалось, что отец, старик 59 лет, от страшных пыток лишился сил и рассудка, мать, старушка 54 лет, осталась с перебитой рукой, жена, просидевшая в тюрьме 7 месяцев, перенесшая нравственные надругательства «как свидетельница лишь только», лишилась 50% здоровья, а брат, просидевши 4 месяца в тюрьме и перенесши все застенки инквизиции польской, получил чахотку.
Я не говорю о том, что было отнято при обысках и разных конфискациях поляками, и за это за все у меня отымают единственную мною полученную от группы шинель. Но этого мало, Союз шаулисов (Союз литовских стрельцов — военизированная организация, с которой на фактически федеративных началах взаимодействовал аналогичный Белорусский стрелецкий союз. — Прим. ред.) был так любезен, что причитающееся мне жалование по 200 лит за февраль, март, апрель и за половину мая выдал только по 50 лит, но это не мне одному, а нам всем ответственным работникам…
И так далее и тому подобное…
Но правительство БНР в Каунасе уже ничем не могло помочь Скомороху.
Получив этот протест, белорусский чиновник писал сопроводиловку на имя министра иностранных дел Александра Цвикевича https://news.tut.by/culture/470687.html …
…с просьбой указать, какие шаги следует предпринять в отношении Шиманюка-Скомороха. Однако же и сам Александр Иванович разводил руками, ибо литовское Министерство юстиции вытесняло белорусских эмиграционных деятелей из Каунаса в Берлин.
Оставалось поклониться большому советскому брату…
Из партизан — за парту
В БССР Герман Шиманюк прибыл в конце 1923-го или в начале 1924 года.
Есть указание на то, что переход границы был осуществлен с помощью знатного чекиста-диверсанта Станислава Ваупшасова, который в Западной Беларуси занимался, по сути, тем же, что и наш герой.
Легализация Шиманюка-Скомороха на советской территории началась с присвоения ему новой фамилии — Поплавский.
Вопрос партийно-политической принадлежности персонально решили на самом высоком уровне.
Из секретного протокола заседания Бюро ЦК КП (б)Б от 19 марта 1925 года:
«Слушали: О приеме кандидатом в члены КП (б)Б т. Поплавского (докладчик т. Виленстович).
Постановили: Утвердить кандидатом в члены партии тов. Поплавского по 2-й категории, считая срок с 1 марта 1925 г.».
Далее начался священный ритуал введения вчерашнего атамана в партийно-советскую номенклатуру.
В октябре 1925 года в Минске на базе Центральной совпартшколы был основан Коммунистический университет Белоруссии имени В. И. Ленина — питомник руководящих кадров.
Герман Шиманюк-Поплавский сел за парту.
Из протокола заседания Секретариата ЦК КП (б)Б № 27 от 12 июля 1927 года:
«Пункт 655. Распределение на работу студентов, окончивших Коммунистический университет Белоруссии (докладчик т. Крипец).
<…> Направляется на практическую работу в Минский окружной комитет Поплавский…»
Затем по принятому номенклатурному обычаю должна была развиваться нормальная карьера универсального руководителя среднего звена. Неважно, где и кем ты руководишь, — важно, от чьего имени это делается.
Из протокола № 12 заседания Бюро ЦК КП (б)Б от 26 августа 1930 года:
«Слушали: О распределении руководящих окружных работников (докладчик т. Гантман).
Постановили: Распределить т. Поплавского в райторг».
Далее в этом же деле, хранящемся в Национальном архиве Республики Беларусь, в списке окружных руководящих работников под номером 87 указан Поплавский Г. Д. — член КП (б)Б с 1926 г., белорус, работает в Полоцке в райторге, в других партиях не состоял, приписан к комсоставу Красной Армии, секретарь первичной организации Осоавиахима.
В 1932 году Поплавский отмечен в Минске среди руководителей железной дороги, а с 1933 года он директор Могилевского зооветрабфака — ветеринарного техникума (заметим в скобках, что в те годы существовали планы — перенести столицу БССР из Минска в Могилев). Дала знать старая партизанская любовь к лошадям?
Здание ЦК КП(б) Белоруссии в г. Могилеве. Проект. Главный фасад. 1938 год
Среди рутинных документов Могилевского райкома КП (б)Б отыскивается постановление от 9 апреля 1934 г. «О развертывании весеннего сева по Вишевскому сельсовету», где среди прочего сказано: «Указать директору техникума т. Поплавскому, секретарю т. Жигуловичу, ответственному по шефству т. Носкевичу на недопустимость таких отношений к шефству».
Каких «таких» отношений, мы точно не знаем, однако можно догадываться, что были они не вполне удовлетворительными. Привычная текучка средней номенклатуры…
(Окончание следует.)
Репрессии, разведка и половая распущенность. Белорусский партизан атаман Скоморох в СССР
https://news.tut.by/culture/531136.html
13 февраля 2017 в 10:32
Сергей Крапивин / TUT.BY
Продолжаем публикацию очерка о бывшем актере московского театра «Буфф» Германе Шиманюке, который 95 лет назад, в январе 1922 года, объявился в Польше с неожиданной партизанской миссией. Он организовал налет на местечко Клещели, но вскоре по ряду причин был вынужден вернуться в СССР.
После того как Шиманюк легализовался в Советском Союзе и освоился в партийно-номенклатурной среде районного уровня, он не ждал от жизни никаких потрясений. Но грянули репрессии.
Кадр из фильма «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина». Фото носит иллюстративный характер
«Поплавский (…) содействовал и поддерживал половую распущенность среди студентов»
1 декабря 1934 года был убит руководитель Ленинграда и член Политбюро Сергей Киров, после чего последовало печально известное «закрытое письмо» ЦК ВКП (б).
Началась всесоюзная кампания поиска врагов и кадровых чисток https://news.tut.by/society/425867.html .
Горе тому секретарю райкома, который бы осмелился рапортовать в ЦК, что у него в районе не выявлены шпионы и подлые троцкисты-зиновьевцы.
Из протокола № 37 заседания бюро Могилевского РК КП (б)Б от 29 июля 1935 г. (перевод автора с белорусско-партийной «трасянкi». — TUT.BY):
«Слушали: Дело Поплавского-Шиманюка-Парича Германа Демьяновича, члена партии с 1926 г., по социальному происхождению из крестьян Западной Белоруссии, с 1921 по 1923 гг. находился на территории Западной Белоруссии и принимал участие в партизанском движении против белопольских оккупантов.
Обвиняется Поплавский-Шиманюк-Парич в полнейшем политическом и бытовом разложении и злоупотреблениях. Поплавский во время нахождения в Польше, а потом в СССР знал, что его жена является агентом польской дефензивы. После разоблачения шпионской деятельности его жены Поплавский имел намерение перевезти в СССР дочь, которая, по имеющимся сведениям, также связана с польской охранкой…"
Герман Шиманюк (атаман Скоморох) с женой Елизаветой.
Фото начала 1920-х годов. Источник: Bialoruskie Zeszyty Historyczne
Здесь сразу возникает вопрос: каким образом в районной глубинке могли судить о таких высоких материях, как связи с зарубежными спецслужбами?
Очевидно, что республиканский ЦК, который каждую декаду требовал от низовых комитетов сводки о разоблачении «врагов» для докладов в Москву, заранее рассылал «ориентировки» на лиц с не вполне безупречным прошлым.
Поэтому в райкомах безжалостно сдавали товарищей по партии, на которых имелись хоть какие-нибудь «крючки». Иначе — не выжить самим.
Быстро разобравшись с империалистическими разведками, могилевские товарищи приступили к наиболее им близкому и понятному: бытовому разложению.
Кадр из фильма «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина».
Они указали, что Поплавский, работая с 1933 года директором Могилевского зооветрабфака, приютил там классово-враждебных элементов и превратил рабфак в очаг половой распущенности. Дословно эту звучало так:
«Поплавский принуждал подчиненных ему преподавательниц, студенток и работниц рабфака вступать с ним в половую связь. Содействовал и поддерживал половую распущенность среди студентов. С ведома Поплавского многие студенты в общежитиях занимались сожительством со студентками, причем факты половой распущенности, как со стороны Поплавского, так и со стороны отдельных студентов, имели место в помещении самого рабфака на виду у всех.
Для своих корыстных целей укрывал на рабфаке классово-враждебные элементы. Принял на рабфак дочь кулака <…>, отец которой раскулачен и сослан в концентрационный лагерь. Поплавский вынудил <…> вступить с ним в половую связь, за что выдавал ей денежную помощь.
Укрывал и защищал антисемитку дочь помещика Дубанову, в течение года выдал 8 раз денежную помощь студентке рабфака <…>, которая сожительствовала с ним, выгонял из общежития и лишал стипендии студенток, которые категорически отвергали его гнусные домогательства, издевался над студентами — воспитанниками детских домов, которые были размещены в сыром нежилом помещении — над ледником, в результате чего 3 студента заболели туберкулезом, допустил ряд злоупотреблений в денежных делах, выдал 19 аттестатов студентам, не окончившим рабфак, засорял рабфак антисоветскими элементами: бухгалтер — бывший статский советник, военрук — деникинский офицер, кассир — антисемитка, дочь помещика, завуч — меньшевик, комендант — унтер-офицер, дворник — бывший поп.
Политвоспитательная работа среди студентов совершенно отсутствовала, вместо политвоспитательной работы была вредная муштровка студентов".
В итоге было принято вот такое решение:
Фрагмент протокола № 37 заседания бюро Могилевского РК КП (б)Б от 29 июля 1935 г. с постановлением об исключении Шиманюка из партии.
«Поплавского-Шиманюка-Парича Германа Демьяновича, члена партии с 1926 г., партийный билет № 1021294, за полнейшее бытовое и политическое разложение, выразившееся в половой распущенности, принуждении к сожительству подчиненных ему преподавательниц, студенток и работниц рабфака, содействие половой распущенности среди студентов, укрывательство на рабфаке антисоветских элементов и антисемитов, за полный развал учебной и политико-воспитательной работы, незаконную выдачу аттестатов не окончившим рабфак, злоупотребления в денежных делах, издевательства над студентами — бывшими воспитанниками детдомов из партии исключить, снять с работы и привлечь к судебной ответственности.
Секретарь РК КП (б)Б Ревинский".
Интересное было время, когда парткомы командовали судами…
«Когда литовские партизаны обещали нам материальную поддержку, товарищ из полпредства обрадованно проговорил: «Берите все»
Что в этом постановлении правда, а что наветы?.. Но факт остается фактом: судили Шиманюка-Поплавского не по политической, а по уголовной статье — за то, что перечислено в самой пикантной части райкомовского постановления.
Уголовное наказание отбывал не в тундре, а в исправительно-трудовых учреждениях для бытовиков на территории БССР.
Летом же 1937 года Шиманюка, судя по документам, решили отправить в ссылку, для чего вновь доставили в Минск в тюрьму на улице Володарского — подождать формирования этапа.
Обратим внимание: сидел он именно в Володарке — обычном пристанище уголовников, а не в Американке — внутренней тюрьме НКВД для политических.
И вот здесь, на улице Володарского, появился последний автограф бывшего атамана Скомороха, известный историкам.
4 июля 1937 года Герман Шиманюк берется за карандаш и пишет большое письмо первому секретарю ЦК КП (б)Б Василию Шаранговичу.
Время для личного обращения было выбрано крайне неудачное. Как раз в эти июльские дни тридцать седьмого Шарангович в шифровках на имя Сталина вносил предложения и уточнял многозначные расстрельные цифры по БССР.
Однако Герман Демьянович верил в мудрость родного ЦК и писал так:
«Прежде чем уехать из Минска на Дальний Восток или в Среднюю Азию, я решил обратиться к тебе, тов. Шарангович, с исключительной просьбой выслушать, разобраться и помочь нам, бывшим партизанам Западной Белоруссии 1921−23 гг., снять пятно брошенной грязи, благодаря которой выбрасываются из рядов партии лучшие, преданнейшие сыны трудящихся Западной Белоруссии, поднявшие восстание против белопольских оккупантов, которых в 1923−34 гг. приняла, приютила, согрела, выучила и воспитала Коммунистическая партия (б) Белоруссии и приняла в свои ряды здесь на их повседневной практической работе…».
Сразу ошибка: не надо было писать «мы» и «нам». На дворе стоял год тридцать седьмой, когда ежовцы страстно выискивали групповщину, признаки любых организаций, а сам Василий Фомич Шарангович уже висел на волоске.
Собственно уголовное обвинение Шиманюк-Поплавский отвергал так:
«Моя вина, за что я сидел по 203 ст. УК БССР (Понуждение должностным лицом к половой связи с ним лица, которое зависит от него по службе; пункт 1 „без тяжких последствий“ — до 5 лет. — Прим. TUT.BY), это за мое сожительство со своей подчиненной <…> при добровольно-обоюдном согласии, особенно если учесть, что я был разведенный, т.е. не было жены, а у нее не было мужа, о чем я заявил на бюро Могилевского райкома, но те кошмарные обвинения, которые были выдвинуты на бюро райкома, которые записаны в решении постановления о моем исключении из партии, все как клеветнические отпали…».
Главное же в письме то, что бывший атаман Скоморох раскрывал свои связи с ГПУ и разведкой Красной Армии:
«Самым «тяжким преступлением» — это то, что, будучи командиром и организатором повстанческого движения нескольких уездов, а именно: Бельского, Белостоцкого, Брест-Литовского и Пружанского, я с согласия соответствующих товарищей, со мной связанных из Ковенского полпредства (советская резидентура на базе дипломатического представительства СССР в Литве. — Прим. TUT.BY), — брал от литовцев деньги, винтовки, револьверы, патроны, гранаты, пулеметы и др. военное снаряжение.
Василий Шарангович
Но мои обвинители, распустившие обо мне по всей Белоруссии компрометирующие слухи, совершенно не анализируют того времени (1921−1923 гг.), того тяжелого положения Советского Союза, в котором нужна была, как никогда, передышка.
А отсюда вывод: как можно осторожнее работать в подполье, чтобы не задеть при провалах советское руководство.
И когда литовские партизаны обещали нам эту материальную поддержку, то тов. из Ковенского полпредства обрадованно проговорил: «Хорошо, берите все, что будут давать, это прекрасная маскировка».
А в последующее наше свидание, уже в 1923 г., он же проговорил: «Хорошо было бы как можно дольше оставить всю работу в Западной Белоруссии под вывеской литовцев».
Процесс 1923 г. в Белостоке (так называемый Процесс 45-ти, на котором судили соратников Скомороха. — Прим. TUT.BY) прекрасно подтвердил дипломатическую маскировку литовской вывески, и Советский Союз был не задет, что и нужно было доказать.
На сегодня некоторым работникам становится дико и непонятно, но кто прекрасно знает работу разведки, и если учтет ту обстановку, то ничего сверхъестественного не было и не могло быть".
По словам автора письма, о руководстве организацией со стороны ВЧК знали лишь три человека (речь о руководстве штаба).
«Но меня удивляет одно, — продолжал Шиманюк, — что в настоящее время многие считают, что раньше, т.е. в 1923−24 гг., сидели в ЦК и ОГПУ дураки и профаны, но мне кажется, что это зазнайство на пользу только врагам Советского Союза. Никто не возражает о проверке каждого из бывших подпольных работников, но ставить нас наравне с разными нацдемовскими организациями, ластовскими, цвикевичами или с послами Метлой и т.п. (речь о деятелях белорусского национального движения Вацлаве Ластовском, Александре Цвикевича, Петре Метле. — Прим. TUT.BY) — это сверх нашего унижения.
Из среды нашего повстанческого движения не обнаружен ни один шпион, диверсант и провокатор, так за что без всяких преступлений выгоняют из партии, как, например, Голуба Гавриила, Кумпеля Михаила — Минск, Русилку Кл. — Мозырь, Лосевича — Калиновский ж. д. узел, снимают с работы учителей — Добровольский А. — Слуцк — по распоряжению Наркомпроса Воронченко и т.д.
Тов. Шарангович. Мы все глубоко потрясены произошедшим и озадачены, в чем же дело. Почему руководство ОГПУ с 1923 по 1934 гг. знало нас как самых неутомимых чекистов (выделено автором. — Прим. TUT.BY), чутких к малейшему проявлению классового врага, шпионов и др. сволочи, а уполномоченный IV управления штаба РККА (разведка и спецоперации в тылу противника. — Прим. TUT.BY) в Минске узнал нас как самых отважных, боевых и в любую минуту готовых к самопожертвованию выполнителей самых трудных и ответственных поручений, и мы выполняли.
Так где же наши антигосударственные дела?.."
Из героя-партизана — в отработанный материал
Можно представить реакцию белорусских партийных руководителей и чекистов после прочтения меморандума бывшего атамана:
— Да на кой черт нужен такой знаток советских спецопераций за рубежом в мутные двадцатые годы!
Здание ЦК КП (б)Б в 1930-е годы
Увы, к середине тридцатых годов «крыша» бывшего атамана Скомороха в советской политической и военной разведках поменялась несколько раз. Для новых руководителей он был не просто отработанным материалом, фигурой бесперспективной, но, очевидно, представлял источник опасности в силу владения определенной информацией. А когда у человека нет в этой стране родственников, когда у него три, четыре, пять имен, то достаточно просто всех их «обнулить». Был Шиманюк-Парич-Скоморох-Поплавский — не стало никого. Кто хватится?
В 1937 году Германа Шиманюка «закопали» без особой тщательности. Можно отыскать указания http://1937god.info/node/682 , что он был отправлен в Краснодар, где в последние месяцы жизни работал слесарем, проживал на улице Кузнечной в доме 68. Был репрессирован и расстрелян по обвинению в принадлежности к ПОВ — Польской организации войсковой. Реабилитирован в 1957 году.
Деятельных неудачников история не жалует. Определение им — авантюристы.
Выпускник гимназии в Симбирске, присяжный поверенный Керенский возглавил Временное правительство, но в итоге проиграл, и поэтому он — авантюрист.
Выпускник гимназии в Симбирске, бывший помощник присяжного поверенного Ульянов приехал в Россию через территорию Германии, воюющей с Россией, но в итоге выиграл, и поэтому он — великий государственный деятель.
Пилсудский начинал свой путь как боевик, революционер-социалист — сугубый авантюрист, но в итоге возродил Польшу, и поэтому он — великий государственный деятель.
Герман Шиманюк-Скоморох вольную Беларусь не отвоевал, но значит ли это, что он — всего лишь авантюрист?
Кто знает, как развивался бы проект «Атаман Скоморох», придуманный политтехнологами из правительства БНР, а также ГПУ и Разведупра, если бы в 1923 году Лига наций не признала фактическую границу между Польшей и Литвой и война продолжилась…
_________________
Tautos jėga ne jos narių vienodume, o vienybėje siekiant pagrindinio tikslo - Tautos klestėjimo.
|
|
Prisijungti
Registruotis
DUK
Ieškoti
Dalyvių sąrašas
